Книга Седьмая встреча - Хербьерг Вассму

* * *

Каждую неделю Руфь откладывала деньги. Бабушкаслужила ей банком. Дома деньги были бы в опасности. Это Руфь поняла сразу, какполучила первое жалованье. Мать объявила, что она должна платить за своесодержание, рая она теперь зарабатывает деньги. В решении этой задачки явно необошлось без Эмиссара.

Руфь разделила полученные деньги на две частии одну из них отдала матери. И решила, что это все. Когда мать спросила ее оследующем взносе, потому что ей понадобились деньги, Руфь, не вступая вобъяснения, отрицательно мотнула головой. Мать обвинила ее в том, что она сидиту отца на шее. Руфь не ответила и на это. Но в доме сразу стало холодно и нечемдышать.

Несмотря ни на что, сбережений Руфи нехватало, чтобы поехать в город и сдать экзамен-артиум"[21], необходимыйдля поступления в институт. «Отче наш» и другие молитвы тут не помогали. Вовсяком случае, девушкам на выданье, какой была Руфь. В их роду еще никто, ставвзрослым, не болтался без дела и не продолжал учения. Эмиссар предупредил ее опроклятии безделья. Руфь не приняла его слова близко к сердцу. Все-таки онаединственная в семье каждую неделю получала твердое жалованье.

Бабушка прятала ее деньги в ящик буфета. Всвой тайник — фланелевый мешочек, где лежали шесть серебряных ложечек. С каждымднем мешочек становился все толще. И даже надулся, как маленькая колбаска.Бабушка никогда ей не говорила, но Руфь знала, что свои сбережения бабушка прячетсреди вилок.

— Мне никогда не накопить достаточно денег, —как-то весной горько сказала Руфь.

— Накопишь, с Божьей помощью.

— У нас в школе говорили, что государство даетссуду на учение тем, кто хочет стать учителем. Но я-то не хочу быть учителем.

— А кем же ты хочешь быть?

— Хочу писать картины.

— А на это государство дает ссуду? — спросилабабушка.

— Не думаю, — уныло ответила Руфь.

— Значит, ты должна стать учителем. А тамвидно будет. Надо только начать. Это главное. Пока не поздно. Жизнь — как дракон,у которого много голов и много пастей. Не успеешь глазом моргнуть, как онсожрет тебя.

— А тебя дракон сожрал?

— Меня? Еще что выдумала! Забудь об этом. Нет,это молодым плохо. Ты напиши в город, что тебе нужна ссуда.

— А мои домашние?

— Пошумят и перестанут. Главное, чтобы тыпоехала учиться. А если что не так, я сама с ними поговорю.

— Если я сдам экзамены и получу ссуду, тосмогу прожить в городе четыре года. Но ссуду нужно будет вернуть. Это непросто.

— Остаться на Острове тебе тоже будетнепросто, — пробормотала бабушка и в последнюю минуту успела снять кофейник согня.

Руфь освободилась от работы в лавке на те дни,пока шли экзамены. К счастью, Эмиссар уехал проводить свои собрания. Мать к еерешению отнеслась спокойно.

Йорген огорчился, узнав, что не поедет сРуфью. Но она обещала привезти ему из города подарок. И начертила на стенехлева черточки — по одной на каждый день, что она будет отсутствовать. Каждыйвечер он должен зачеркивать по одной черточке. Так он узнает, в какой день еенадо встретить на пристани.

Она взяла немного денег из бабушкиных ложек,чтобы заплатить за комнату, которую ей предоставит школа. Самую дешевую. С нейбудут жить еще две девочки, находящиеся в таком же положении.

Бодиль, Турид и Руфь. Они занимались,ограничивали себя во всем и спали втроем на десяти квадратных метрах. Душем иумывальником они пользовались с семью другими ученицами. Старая хозяйка всейэтой роскоши бранила их за то, что в коридоре пахнет лаком для волос итуалетной водой.

Турид была их защитницей. Она всегда знала,как ответить. Например, что в коридоре пахнет вареной капустой, а это уж никакне их вина.

Однажды вечером Руфь прошла мимо дома Гранде.Сад выглядел красивее, чем в прошлый раз. Стояло лето, и не было дождя. Всебыло в образцовом порядке. Пышные клумбы, дорожки, посыпанные ракушечником.Руфь прошла медленно, делая вид, что она здесь по делу. Прошла два раза. Он невышел. Но теперь ведь она будет жить в городе четыре года.

И вот настал решающий день. Все собрались,чтобы узнать свой приговор. В полдень списки должны были вывесить в вестибюле.Пахло пылью и натянутыми нервами. Абитуриенты толпились, задрав головы, — ониискали в списках свою фамилию. Списки были составлены не по алфавиту, а посумме полученных баллов.

Сперва Руфи показалось, что ее в списках нет.Наконец после нескольких мальчиков, обогнавших ее по баллам, Руфь увидела своюфамилию. Нессет было написано с одним «с». Но это точно была она, никогодругого с такой фамилией здесь не было.

Итак, она была спасена. Избавлена от Острова,от лавки с ее ледяным складом, от Эмиссара и всех остальных. Эта мысльвзорвалась бело-желтым пламенем, сменившимся темным пятном. И в этом пятне,весь сжавшись, сидел Йорген с далматинцем на коленях.

Лишь увидев, что несколько девочек всхлипываютот разочарования, а кое-кто из парней угрюмо двинулся к двери, Руфь поняла, чтодолжна радоваться. Бодиль и Турид тоже попали в число избранных, которымразрешили занять деньги у государства.

Они пошли в кафе на пристани и взяли себе попирожному. Турид была по-настоящему красива, ради этого дня она надела оченькороткую юбку. У нее была привычка тянуть подъем и запястья, как это делалаМэрилин Монро.

Руфь наблюдала за девочками, пытаясь следить заих разговором. Они вместе занимались и жили, однако она их совсем не знала. Ивот теперь они вошли в ее жизнь. В эту новую, сумбурную, городскую жизнь.

Турид смеялась от того, что у человека,сидевшего за спиной у Руфи, с носа на усы упала капля. Бодиль гримасничала,прикрывшись рукой. Руфь рассматривала цветной узор пластмассовой соломинки вбутылке с колой, и ей хотелось плакать от радости.

Сойдя на берег, Руфь тут же угодила в объятияЙоргена. Она привезла ему в подарок книгу с фотографиями собак и два пакетикакамфарных пастилок. Ей едва удалось уговорить его сначала отвезти домой еечемодан и только потом как следует рассмотреть подарок. Сама она прошла прямо кбабушке.

— Я провожу тебя домой, — сказала бабушка,узнав, что Руфь успешно сдала экзамены.

Руфь быстро шла вверх по склону, ей хотелось,чтобы все было уже позади.

— Успокойся, не беги так, никто не умирает, —тяжело дыша, сказала бабушка, старавшаяся не отстать от Руфи.

Больше они не разговаривали, но, прежде чемвойти в дом, многозначительно переглянулись.

Йорген, мать и Эмиссар сидели за обедом.Йорген встал и, раскинув руки, пошел навстречу Руфи. Она на мгновение прижаласьк нему.