Книга Торг с мертвецами, часть 1 - Марина Баринова

— Как же им удалось? — сдавленно прошептал он. — Никто не знал… Почему…

Альдор пожал плечами.

— Очевидно, Эккехард давно планировал мятеж. Хорошие новости для нас — он вряд ли станет разрушать город и проливать лишнюю кровь. Говорят, Ламонт Эккехард назвал себя истинным королем. А король, если он рассчитывает усидеть на троне подольше, не станет губить своих подданных почем зря. И уж тем более постарается сберечь столицу, которой намерен завладеть. А это значит, что нас будут морить голодом. Возможно, предложат сдать город на выгодных условиях.

— И вы на это пойдете? — спросил Каланча.

Альдор наградил его многозначительным взглядом.

— Это возможность потянуть время. Итак, у нас пять сотен человек в гарнизоне, — принялся считать он. — И наемники «Сотни». На весь город и цитадель. Этого хватит.

— И городское ополчение, — добавил Фалберт, прислонившись к стене. — В Эллисдоре много бывших солдат, и они с радостью возьмутся защищать родной город. Если будут в силах.

— Я рассчитываю, что именно вы об этом и позаботитесь, — отрезал эрцканцлер. — Пайки урезать с сегодняшнего дня. Выдачу доверить самым проверенным людям. За кражу провизии казнить на месте. Панику и волнения — пресекать. Помогите городу, и король не останется в долгу.

Каланча коротко кивнул:

— Сделаю, что смогу.

— Погодите… — Альдор заметил, что лагерь мятежников пришел в движение — выводили лошадей, собирали людей. Ему даже показалось, что он разглядел герб Эккехардов на сюрко одного из мятежников. Судя по комплекции, это мог быть и сам лже-король Ламонт. Что-то блеснуло золотом у него на голове — неужели успел отлить корону? — Там что-то происходит. Ганс?

— Мгновение, ваша милость.

Шварценберг оживился и щурил уже подслеповатые глаза. Каланча и бровью не повел — так и стоял, привалившись к стене, словно происходящее вовсе его не волновало. Ганс так силился рассмотреть, что же там творилось, что опасно свесился со стены, рискуя потерять приметную голубую шапочку. Командующий даже придержал его за пояс, дабы слуга не сверзся со стены — благо легко мог сделать это одной рукой. Альдору подумалось, что надо бы запретить эти дурацкие голубые шапки с кокетливыми перьями: случись что, отсутствие отличительных знаков службы Волдхардам могло спасти простому люду жизнь. Но лишь если мятежники смогут взять город. Альдор не собирался им помогать.

— Кажется, у нас будут гости, — сказал Ганс. — Из лагеря выезжают люди под мирным флагом. Вижу знамя Эккехардов, гербы баронов Кельбу и Хальцеля и… — он осекся и отвернул голову.

— Чьи еще? Ну же!

— Простите, господин… Там герб вашего отца. Барон Граувер примкнул к мятежникам.

Альдор тяжело вздохнул. Чего-то подобного он и ожидал. Знал, что Эмерис ден Граувер не смирится с реформами Грегора, не простит отступничества младшего сына, не забудет отказа короля на прошение. С тех самых пор, как Грегор сделал Альдора эрцканцлером, а затем, словно в насмешку надо всей хайлигландской аристократией, даровал ему баронство Ульцфельдское, он ждал удара. Если что и роднило местную знать с аристократией любой другой страны, так это то, что она не прощала унижений. А возвышение Альдора было плевком в лицо всей хайлиглндской знати.

— Это значит лишь то, что он тоже мятежник, — ответил Альдор, стараясь не показать дрожи в голосе. Что бы между ними ни происходило, как бы они друг друга ни ненавидели, но все-таки они были его семьей. Но теперь, очевидно, стали врагами окончательно. И Альдор понимал, что вряд ли отец с братьями станут слушать его уговоры. Значит, война. Видит бог, к тому все шло.

Конная делегация приближалась к Северным воротам. Первый всадник вез копье, повернутое наконечником вниз — традиционный символ мирных переговоров.

— Что ж, послушаем, что они скажут, — тихо проговорил Альдор и направился к надвратной башне.

— Надеюсь, вы не прикажете их впускать? — в отличие от Альдора, Шварценберг даже не пытался скрыть тревогу.

— Разумеется. Со стены все отлично слышно.

К тому моменту, как всадники подъехали к самым воротам, Альдор уже ждал их. Лучники застыли в бойницах, повинуясь приказу не стрелять, хотя эрцканцлер был уверен, что у многих чесались руки закончить все прямо здесь и сейчас. Да только Эккехард и вправду не был дураком: наверняка у него был припасен козырь в рукаве, и Альдор боялся представить, какой еще сюрприз могли преподнести мятежники. Кроме того, убийство посла или переговорщика считалось в этих землях одним из величайших грехов.

Он был прав: говорить прибыл сам Ламонт Эккехард. На некогда красивом, но постаревшем лице застыла все та же вечная маска надменности, да только сейчас на его губах играла торжествующая улыбка, словно он ехал не на переговоры, а принимать в дар ключи от города. Седеющие русые волосы он остриг коротко, по-военному. Лже-король был облачен в полный доспех баснословной стоимости, а на груди его красовался усыпанный множеством бриллиантов символ веры. Дом Эккехард явно не бедствовал, хотя на собраниях Ламонт вечно просил у короля денег. Теперь Альдор понимал, на что. По правую руку от Ламонта ехал его старший сын Фридрих, за ним — оруженосцы и несколько хорошо вооруженных солдат. Прочие мятежные аристократы, очевидно, предпочли остаться в лагере — воины просто везли их знамена.

— Видимо, Ламонт будет говорить за всех, — предположил Каланча. Он стоял у лестницы и производил впечатление глубоко скучающего человека. Но по опыту Альдор знал, что это было не так: Фалберт всегда подмечал даже мельчайшие детали.

— Сукин сын и правда умудрился где-то найти корону, — шепнул Ганс, указав за зубчатый обруч на челе Эккехарда. — Видно, он и правда давно готовился.

— Видно, ему и правда помогли, — ответил эрцканцлер, указав на сияющие драгоценности мятежника.

Ламонт подъехал почти к самым воротам, приказал знаменосцу воткнуть копье в землю и терпеливо дождался, пока Альдор покажется.

— Здравствуй, эрцканцлер, — весело приветствовал его лже-король. Он явно был в приподнятом настроении. — Высоко ты поднялся. Во всех смыслах.

— Ради вас спустился почти что с самых небес, — эрцканцлер кивнул в сторону замкового холма. Но ближе к делу. У вас наверняка есть требования, и я готов их выслушать.

Мятежник широко улыбнулся и кивнул одному из сопровождавших. Тот полез в сумку и вытащил свиток.

— Я, Ламонт Эккехард, ныне законный король Хайлигланда и защитник истинной веры, хочу свой трон. Как раз вон на том холме. — Он развернул документ и подъехал ближе, чтобы Альдор смог разглядеть печать. — Это булла, подписанная лично Великим наставником Ладарием. Грегор Волдхард объявлен еретиком и незаконным правителем этой страны, а все его реформы — недействительными. Эклузум назвал меня истинным королем. И, как ваш истинный король, я приказываю передать мне ключи от города и цитадели.

Шварценберг шумно выдохнул. Ганс задумчиво почесал ухо, сдвинув шапочку набекрень.