Книга Очень странные увлечения Ноя Гипнотика - Дэвид Арнольд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Клетус потянулся через стол и накрыл ладонью руку Натана:
– Так хотела и Она. И вот мы здесь. Но, видишь ли, я не уверен, что Ее творение знает, как обращаться с твоим.
Натана при этих словах переполнили чувства, и вот уже оба они плакали, не скрываясь. Их слезы капали на пластиковую поверхность стола. Посетители за соседними столиками перешептывались, бросая косые взгляды на странных мужчин, которые осмелились плакать и держаться за руки в общественном месте. Но Клетуса не заботили остальные. Потому что в одной руке у него было волшебство, а в другой – волшебник.
И Клетусу Футу показалось, что мир, возможно, и не такой уж шматок дерьма.
– Прости, Натан. Мне очень жаль.
Утро вторника, парковка заправочной станции девственно чиста, ни единого пятнышка.
Мистер Элам не появляется.
На следующее утро перед уроками меня ждет тренер Кел, чтобы размяться и обсудить, чего мне еще недостает в спортивной подготовке. Постепенно разговор сворачивает на тренера Стивенса и предложение от университета Милуоки.
– Ну как, ты уже решился? – спрашивает тренер. – Отличный наставник, отличная программа. Ты им прекрасно подойдешь.
Позже я натыкаюсь на Алана в коридоре. Он явно видит меня, видит, что я его заметил, мигом разворачивается на девяносто градусов и таращится в глухую стену. Нос его при этом находится в нескольких дюймах от бежевых кирпичей, из которых она сложена. Он наклоняет голову и чешет в затылке, будто разглядывает живописный шедевр в музее Гуггенхайма.
Вчера после беседы с мистером Эламом я так опоздал в школу, что мы с Аланом вообще не виделись, и это наша первая встреча после их вторжения ко мне вечером прошлой субботы. Причем, в отличие от множества размолвок с Вэл, у нас с Аланом до сих пор произошел только один инцидент, летом на вечеринке у Лонгмайров, и в тот раз все разрешилось через эсэмэски, так что у нас нет никаких правил для примирения лицом к лицу.
– Привет.
Он смотрит на меня с удивлением, будто не ожидал увидеть:
– Ой. Здравствуй, Ной Оукмен.
Я встаю боком к Алану, почти касаясь его плечом, и тоже начинаю глазеть на стену:
– Прелестно. Теперь ясно, почему ты выбрал это место. Бежевый цвет здесь гораздо, так сказать, бежевее, чем вон там. – Я показываю на стену в метре от нас. Там она точно такая же, но я восхищенно качаю головой, как будто наш участок кирпичной кладки выбивается из ряда вон. – Жаль только, что другие оттенки бежевого никогда не признаются нашему бежевому в лицо. Разве что будут судачить у него за спиной насчет его никчемной бежевости. Реально ему сочувствую…
Ноль реакции.
– Ладно, предлагаю идею для фильма. «Пятьдесят оттенков бежевого», в главной роли… Стив Бушеми. В пару к нему – Долорес Амбридж. Они одержимы не сексом, а увлекательными настольными играми. «Улика». «Монополия». «Риск». Слоган для фильма… «Только игра, только хардкор».
– Стив Бушеми слишком талантлив.
– А ты бы кого выбрал?
– Как насчет злодея из «Один дома»?
– Годится.
Алан качает головой:
– Ну и разговорчик.
– Знаешь, я просто подумал, что наша первая беседа после того спора все равно будет неловкой, так почему бы не порезвиться на всю катушку.
Алан кладет мне руку на плечо:
– Рад, что мы с этим разобрались.
– Я тоже.
Мы расходимся на первую пару, и Алан просит меня в грустную минутку детально описать ему встречу со стариком Зобом. Я обещаю прислать эсэмэску и по дороге в класс не перестаю удивляться, почему меня так порадовал разговор о такой фигне. А потом задумываюсь, с кем я буду говорить о фигне в следующем году.
Алан: Чувак
Алан: Йо
Алан: Ну типа ладно
Алан: Надеюсь, тебе там жутко интересно
Алан: Потому что у меня полная хрень
Алан: Американская история и все такое
Алан: Например, ты в курсе, что у Авраама Линкольна не было второго имени?
Алан: Ооой, или что он любил куриное рагу? (Что это вообще за куриное рагу и можно ли его попробовать – или как???)
Алан: ОБАЛДЕТЬ БУТ БЫЛ НА ВТОРОЙ ИНАУГУРАЦИИ ЛИНКОЛЬНА И У НИХ ЕСТЬ ОБЩАЯ ФОТА АХХХХ
Алан: Ученье свет, Ной
Алан: Ладно
Алан: Какие у тебя планы? Типа сегодня или?..
Алан: Не пора ли мне открыть е-читалку?
Алан: Я правильно ее назвал?
Алан: Хочешь еще разок отредактировать текст перед отправкой?
Алан: Кстати, я собираюсь переключиться с анимации на разведение коз. Что скажешь
Грустной минуткой у нас с Аланом называется первая пара во вторую смену. У него в это время идет история Америки с миссис Рэй, а у меня – продвинутая психология с мистером Арментраутом, и оба они слишком поглощены превосходством своих предметов, чтобы заметить постороннюю переписку учеников. Сегодня мистер Арментраут поначалу был чуть внимательнее обычного, поэтому Алан вырвался вперед.
Я: ОК, насчет старика Зоба (мне конкретно стыдно за такую кличку, потому что мужик ПРОЖИЛ РЕАЛЬНУЮ ЖИЗНЬ) слишком долго писать, потом расскажу на словах. Главное, я придумал теорию про главу 17 «Моего года». Помнишь, в конце Клетус извиняется перед Натаном, что – как и вс. главe – критиковали за полные непонятки? Думаю, я разгадал загадку.
Алан: я весь внимание
Я: Если помнишь, дальше не объяснялось, за что Клетус извинялся.
Алан: Точно
Я: Думаю, секрет в том, что всю главу Мила Генри написала для своего сына Джонатана
Алан: Фаэзреёэ9рэдэвми. дям
Я: Во-первых, имя Натан вообще не в духе Генри. Слишком обычное, в отличие от имен других персонажей. И оно буквально спрятано внутри имени Джонатан.
