Книга Зловещее Проклятие - Деанна Рэйборн

Глава 12

Он ничего не сказал, пока мы благополучно не сели в поезд до Дувра, каждый из нас нес небольшую сумку. Джорджу мы оставили пару мелких монет, чтобы накормить Хаксли, и я написала записку лорду Роузморрану, чтобы он знал, что мы уедем на ночь. У меня сложилось смутное впечатление, что мы ищем пополнения к его коллекции, и вряд ли его светлость сочтет иначе. Он никогда не читал The Daily Harbinger. Леди Велли читала, и это вызвало цепную реакцию мыслей, которые мне не очень нравились.

— Как ты думаешь, возможно ли, что это леди Велли дает информацию в газету? — спросила я, когда дымоходы Лондона уступили место палисадникам пригородных вилл.

Стокер пожал плечами. — Возможно. Но так же, как и все остальные, с кем мы говорили об этом деле. Сэр Хьюго, Морнадей, Тивертоны, Стилы, Маршвуд, Жюльен. Любой из них мог бы рассказать эту историю.

— С какой целью? — потребовала я. Он сделал жест, как будто отбрасывая вопрос, затем, казалось, задумалcя.

— Как мы уже отмечали, Тивертонам могут не нравиться все эти истории, но они стимулирут посещаемость их выставок и увеличивают спрос на предметы старины. У сэра Хьюго и Морнадея есть свои собственные подлые политические игры с Ocoбым Oтделом, и мотивы леди Велли известны только ей. Она смутит змея в Эдеме.

— Действительно, — согласилсась. — Что насчет Стилов?

Он пожал плечами. — Они могли бы решить, что обнародование этой истории как-то дискредитирует Тивертонов и бросит тень на их грандиозную выставку. Жюльен мог бы сделать это исключительно ради денег. Маршвуд бы снова увидел меня облитого смолой и вывалянного в перьях судом общественного мнения.

— Конечно, ты не подозреваешь Жюльена, — запротестовала я.

Его улыбка была слабой, но настоящей. — Нет. Я включаю его только ради тщательности анализа.

— Кроме того, — продолжала я, — это может быть причиной говорить с репортером, но ни одна из них не настолько веская, чтобы служить мотивом убить Джона де Моргана.

— Нет, только у меня был мотив, — сказал он, затем поспешно поднял руку. — Я не впадаю в жалость к себе. Я просто отмечаю это с целью аргументации.

— Хорошо, я протянула руку к карманному блокноту, который он всегда носил с собой. — Теперь давай повторим все логически с самого начала.

•••

Из-за капризов зимнего путешествия по сельской местности — снег на линии, заблудшая корова — мы прибыли к месту назначения вечером. Мы заполнили страницы в его блокноте нашими догадками, но ничего не подходило. Кто был нашей преследовательницей, и почему она следила за нами? Кто играл роль Анубиса — как в Бишоп-Филли, так и за пределами Садбери — и это было просто, чтобы вызвать волнение, или он имел в виду более зловещую цель? В конце я выбросила блокнот из окна в момент досады, действие, которое я искупила, купив замену на станции по прибытии — плохую замену, отметил Стокер с некоторой степенью травмы.

Я проигнорировала его и пошла к ближайшему носильщику, чтобы узнать, где находится гостиница «Виктория». Это было несколько шагов вниз по узкой улице, невзрачный дом на невзрачной улице, закрытый неясными очертаниями замка Дувр.

Только скромный знак, размещенный на фронте, обозначал его статус ночлега. ВИКТОРИЯ ОТЕЛЬ. СОБСТВЕННОСТЬ Г-ЖИ. Р. Д. ГИДДОНС. Стокер и я стояли на тротуаре, осматривая окрестности. — Это не мой первый выбор, если б я был сэром Лестером Тивертоном, — заметил он.

— Конечно, это не сравнится с Садбери элегантностью, — согласилась я.

Резкий стук вызвал звук шагающих шагов, и дверь была отброшена худой горничной с узким и бледным лицом.

— Нам нужны комнаты, — начал Стокер.

— Комната, — быстро поправила я, наступая на его ногу. — Мы с мужем очень устали от нашего путешествия.

Девушка пожала плечами и отступила назад, чтобы позволить нам войти, неопределенно указывая на переднюю гостиную. — Подождите здесь, пожалуйста. Я позову миссис Гиддонс.

Мы прошли в гостиную, и горничная покачала головой, закрыв за собой дверь. Комната была напичкана неудобной мебелью, которую люди покупают из экономии, и получают слишком мало удовольствия, когда пользутся ею. Множество безличных акварелей висели на стенах, и каждый угол был заполнен либо аспидистрой, либо неухоженным фиговым деревом. — Не стой на месте слишком долго, — сказала я ему услужливо. — Хозяйка дома может накинуть на тебя салфеточку.

Он фыркнул, но ничего не сказал, глядя на книжный шкаф, полный пыльных проповедей. Маленькая медная стойка на каминной полке была заполнена карточками владелицы, и я свободно достала одну, проверяя ее качество. Бумага была довольно тонкой, а чернила немного ей уступали. Имя владелицы, Ребекка Ф. Гиддонс, было предвосхищено почетной «миссис», но я подозревала, что из-за отсутствия имени мужчины где-либо, она использовала как вежливый титул. Большинство кухарок делали это для того, чтобы сохранить власть над своими сотрудниками, поскольку одинокая женщина имела небольшой престиж, и казалось, что отельерам также мешает одинокое семейное положение. Это безумие, что женщине, занимающейся самосотоятельным бизнесом, пришлось прибегать к таким уловкам, но я ее не винила.

— Я прошу прощения, если застала тебя врасплох просьбой о предоставлении одной комнаты, — начала я. — Регистрация в качестве супружеской пары это единственный способ избежать появления комментариев.

Он бросил на меня озабоченный взгляд. — Что? О, хорошо придумано. Лучше не использовать наши настоящие имена.

— Я запомню, — сказала я сухo. Мы остались одни только на мгновение, прежде чем дверь открылась, и вошла женщина. На ней было жесткое платье из черного бомбазина, смутная улыбка. Ее волосы, которые когда-то, без сомнения, были ярко-рыжыми, немного поблекли, и первые морщины запечатлелось в углах пары бдительных лисьих карих глаз. Горничная послушно семенила сзади, ожидая инструкций.

— Добрый вечер, — сказала она. — Прошу прощения за задержку. Я миссис Гиддонс, владелица отеля. Я понимаю, вы хотите комнату на ночь?

— Пожалуйста, — сказал Стокер, взяв на себя инициативу.

— Конечно. Ужин включен в цену и будет подаваться здесь, в гостиной, — сказала ему миссис Гиддонс. Она подошла к столу, покрытому накрахмаленной тканью, и открыла ящик. Затем она протянула ручку Стокеру. — Ваша подпись, сэр?

Стокер взял ручку и лениво нацарапал на странице. Владелица посмотрела на него. — Лорд и леди Темплтон-Вeйн, — прочитала она, ее позвоночник немного напрягся при названии. — Действительно, это честь, — пробормотала она. Она выпрямилась и повернулась к девушке, чьи глаза были очень широко раскрыты. — Отнеси сумку его светлости и ее светлости в китайскую комнату. — Она повернулась к нам. — Наше самое большое и самое удобное помещение, — сказала она с царственным кивком головы. Что-то в ее манере показалось мне неискренним. Оттенок издевательства в голосе, возможно? Стокер и я, конечно, не походили на пару аристократов. Несомненно, мы выглядели в точности, кем мы были: не состоящая в браке пара, склонная к какой-то незаконной деятельности. Как владелица узнала, что мы склонны убивать, а не блудить?