Книга Практическая романтика - Оксана Алексеева

После этого я и на экспонаты начала невольно обращать внимание — выставка же! Но, честно говоря, картины обнаженных женщин в каком-то кубическом стиле меня не то что не вдохновляли, а с последней мысли сбивали.

Первыми для приветствий Юра выбрал Кернов — может, для него это было подготовительным этапом перед настоящим стрессом. По пути он вежливо здоровался буквально со всеми, а я просто широко улыбалась, как дура на ниточках, притянутых к уголкам рта. Скорее всего, эти знакомые были неважными или вообще незнакомыми, раз никто с ними не раскланивался.

Марк Александрович улыбался уже издали, зычно комментируя:

— Кристина, я слепну! Пожалела бы старика!

— Какой же вы старик, Марк Александрович? — расплылась она. — Самый завидный мужчина из всех присутствующих!

Комплимент не прозвучал так уж фальшиво: во-первых, Марк Александрович — действительно впечатляет не только солидностью, но и физически ощущаемой аурой силы, а во-вторых, Кристина уже не раз обозначала свое внимание к «мужчинам постарше». Может, этого не трогает только из-за того, что он отец Германа. Или этого вообще вот так запросто не тронешь, а то мало не покажется?

Марк Александрович кивнул Юре, а меня, похоже, не сразу узнал. Но прищурился и гаркнул:

— О, языкастая практикантка! Ну, как твоя жизнь?

— Прекрасно! — ответила я честно.

— Серьезно? Ты выжила среди этих дармоедов? — он прямо очевидно указал подбородком на Германа. — И они тебя не сожрали?

— Пытались, но подавились, Марк Александрович, — даже не знаю, почему мне хотелось говорить с ним максимально честно. Вероятно, он сам такой тон задает, что юлить просто не хочется.

Он рассмеялся, но вдруг решил поинтересоваться и мнением сына:

— А ты что скажешь о такой практикантке?

— Клуша и заучка, — Герман пожал плечами. — Но языкастая, тут ты прав. Потенциал похлеще твоей Карины Петровны.

— Заучка? — Марк Александрович вообще заинтересовался и теперь рассматривал меня с азартом. — Может, пора запрос в институт делать об успеваемости? Хороших специалистов надо разбирать до того, как они диплом получат! Потом у них сразу гонору появляется, мама не горюй. Ульяна же? Васильева?

— Васнецова, — растерянно поправила я.

— Молодец, Васнецова! Заучки с характером встречаются редко, а в карьере рвут и мечут, не пропадешь!

Юра повел меня дальше, от нас не отставала и Кристина, а у меня совсем ноги затряслись — Керн это всерьез сказал? Да нет, наверное, просто пошутил, подбодрил, как умеет. И ведь удалось! Даже если он на самом деле не собирается делать запрос в институт и предлагать мне после окончания работу. Потрясающей энергетики человек, причем энергетики грубой, но позитивной.

У меня так поднялось настроение, что я не заметила, как мы подошли уже к родителям Юры. Кристина вынырнула первой, принимая заслуженный комплимент от его матери, на которую Юра оказался очень похож:

— Кристиночка! Ты потрясающая, как всегда!

— Ничего подобного, Виктория Сергеевна! В сравнении с вами все выглядят недостаточно ярко!

И они расцеловали друг друга, что выглядело совершенно неестественно: даже щеками не коснулись, просто обозначили точки в воздухе. Ну да ладно, лишь бы меня кто-то так же лобзать не начал, я так не умею. Отец Юры выглядел каким-то зажатым и поглядывал больше нам за спины, чем на нас.

И вдруг Юра сделал шаг ко мне и положил руку на спину — ничего такого, ни капли интимности, просто обозначил. И это обозначение было настолько вопиюще очевидным, что красивое лицо Виктории Сергеевны начало вытягиваться.

— Мам, пап, это Ульяна. Мы учимся в одном институте.

Руку он почти сразу убрал, ощутив мое напряжение. Но это уже был конец, конец дешевому спектаклю. Вот по ее взгляду как-то сразу стало понятно, что ни дорогое платье, ни идеальные босоножки ее не обманут. Если бы я просто мимо прошла, то этого было бы достаточно, но Юра зачем-то взял и швырнул меня в это сканирующее внимание.

— Институте? — ее тон стал холоднее. Лучше бы оставался фальшивым, как с Кристиной. — Ульяна, мы, вероятно, раньше не встречались?

— Нет, — на меня накатывало волнение, отражающееся дребезжанием в голосе. — Не было случая. Приятно познакомиться, Виктория Сергеевна.

— Прия-ятно, — повторила она, как будто пробовала это слово на языке. И тем же тоном продолжила: — А, Ге-ерман? Почему-то ты на ужины совсем перестал заходить.

Он подошел сзади и замер рядом с Кристиной.

— Решил, что лучше на диете посижу, Виктория Сергеевна. У меня психика детская, слабая. Но вы и не приглашаете.

— Да перестань, — она почти скривилась. — Приглашаем, конечно!

Герман неожиданно обратился ко мне:

— Ульяна, че с лицом? Понятно, что по сравнению со столичными тусами здесь тухло, но ты хотя бы сделай вид, что оценила, как местная элита из кожи вон лезет. Мы ж стараемся. Мы тебе не какие-то местечковые помещики на выселках.

— Герман! — вскрикнула Виктория Сергеевна. — Хотя при таком воспитании от тебя уже и ждать нечего.

Однако теперь на меня посмотрела иначе — словно Герман подкинул ей какой-то другой пищи для размышлений, которую жевать приятнее. Взгляд смягчился, но не перестал быть внимательным — теперь, вероятно, она пыталась высмотреть во мне признаки московской цацы того же уровня, что и она. И выискала бы — их отсутствие. Но к счастью, отец Юры впервые подал голос:

— Марк! Какие люди! — прозвучало это открытым сарказмом. — Неужели тебя все еще приглашают в приличное общество?

Зато его супруга мгновенно переключилась:

— Лучше даже не подходи! — она и палец вскинула, словно хотела им кого-то затыкать. — Мы не станем с тобой разговаривать без юристов!

И тот отвечал таким же тоном — громко, не стесняясь привлекать к себе внимание окружающих:

— А вы сюда без юристов явились? Как непредусмотрительно! А что, без юристов и рассказать сами не сможете, как переманиваете моих менеджеров?

Раевский-старший явно понял, о чем речь:

— Да кто их переманивает? Люди сами идут туда, где лучше!

— Ага, лучше! А последний, кстати, приворовывал! — Марк Александрович даже не пытался изображать спокойствие, было заметно, что он злится. — Я специально это не афишировал — пусть у вас теперь приворовывает! Вы же еще ему и зарплату накинули, два лопуха, играющие в бизнесменов?

— Пусть, пусть, — Виктория Сергеевна почти натурально улыбалась, хотя в этом оскале виделось только желание убивать. — Чего только не придумаешь от обиды, да?

Звучало почти как «выкуси». И муж ей вторил раздраженным эхом:

— То есть брать к себе специалистов, которые почти на коленях просят их принять, — зазорно, а воровать чужие идеи — образец благородства?