Книга Практическая романтика - Оксана Алексеева

А вот завтракать пришлось, краснея под проницательным взглядом Марка Александровича. По чистой случайности и к моему вящему ужасу, он ведь жил в том же доме, где находилась такая интересная комната Германа. Мужчина минут пятнадцать прижимал меня пристальным вниманием к стулу, а потом обратился к сыну:

— Ты квартиру купить не хочешь? А то у меня дом маленький, а сердце слабенькое.

Дом-то у него был огромный, но намек все уловили. Герман и купил — малюсенькую, меньше, чем президентский номер в «Грёзах». А потом два месяца уговаривал меня на переезд. Я держалась долго — это была компенсация за один прокол в выдержке, пусть не думает, что я просто мечтаю оказаться с ним в этой тесноте, где вообще друг от друга никуда не деться. Но потом сдалась — тетю Римму просто стало жалко. Бедная женщина иногда хваталась за валерьянку после того, как Герман заявлялся за мной. Он, правда, вел себя с тетей обворожительно:

— Римма Михайловна! Вам не стыдно печь настолько шикарные пирожки? Или вы специально это делаете, чтобы я места себе не находил, о новой встречи с вами мечтая?

После такого заявления за валерьянку начал хвататься дядя Сережа. А я же с растущим страхом гадала, как следующим летом буду представлять вот это своей маме — да никакая мама вот такое прямо так сразу принять и не сможет!

Юра улетал в Москву в апреле. Мы всей компанией провожали его в аэропорту. Герман даже не пытался скрыть плохого настроения. И ведь правда — мы стали свидетелями разлуки по-настоящему самой крепкой пары. Но Юра хохотал над ним:

— Две недели! Ты чего? Если и возьмут, то на дистанционку, я же говорил.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но Герману было тяжело смириться — впервые он выпускал из-под своего крыла человека, которого под этим самым крылом собирался держать всю жизнь, похлеще родителей того.

— Ну да. А как прославишься, то и все, — бурчал себе под нос, принимая поддерживающие хлопки от близняшек. — Все знаменитости рвут в центр.

До реализации таких планов еще было далеко. Юра даже не поступать летел — его каким-то невероятным образом пригласили на собеседование в крупное экономико-политическое издание. Пообещали, что если будет продолжать писать статьи в том же духе, то выделят колонку. А работу можно вполне выполнять удаленно, являться в офис лишь раз в квартал. Юра очень переживал о результатах собеседования, хотя никто из присутствующих в его способностях не сомневался. Но ведь он так упорно к этому шел: с сентября вместо учебы устроился менеджером в свой же отель, чем безумно обрадовал родственников. Они уж было решили, что Юра наконец-то сдался, а Юра тем временем откладывал всю зарплату и высылал статьи и резюме повсюду, где только принимали. И вот в конце марта он наконец-то получил положительный ответ, потому быстро собрался. Я позвонила маме — договорилась, чтобы мой друг остановился у нее на пару недель, не миллионы же он скопил, пусть сэкономит. Раевские все еще в шоке, но теперь уже поняли, что сына не удержат. И ничего, как-то начали соображать, что можно и директоров нанять для управления, и весь капитал перевести в акционерный, чтобы Юра точно не остался без средств к существованию. Надо же, когда они смирились, то выяснилось, что какие-то выходы были. Или это всегда так происходит?

Немного грустила и Кристина, обнимая Юру очень крепко. Так между ними ничего и не сложилось. Она, кстати говоря, перестала светиться с «папиками» в таблоидах и посерьезнела. То ли потеряла интерес к таким развлечениям, то ли на примере Германа поняла, что взрослеть когда-нибудь придется — и, быть может, так же внезапно. Если честно, то теперь мне казалось, что не такая уж она и плохая пара для Юры. Ну да, немного стервозная и себялюбивая, но разве в его обществе не выживают только такие? Но он продолжал упорно не замечать ее интереса, а я с советами не вмешивалась. Точно знала, что в этой теме все советы лишние. Когда-нибудь Юра влюбится так, что у него крышу сорвет и слушать уж точно никого не станет, а кто уж окажется в роли той, кто заставит его забыть о расчетах и анализе, — не мое дело.

Как только Юра ушел на посадку, Герман неожиданно воспрянул духом:

— Эй, народ, вы чего стухли? Он же через две недели вернется! И уже сейчас пора нам начинать планировать встречу — чтобы запомнил на всю жизнь.

Мишель ожил:

— Точно! Придумаем какой-нибудь развод, чтобы он сразу офигел! Может, скажем, типа я на близняшках женился? Сразу на обеих, потому и очень тайно.

Герман скривился скептически под смех Ангелины с Анжелой:

— А в чем развод? Ты и так на них когда-нибудь женишься. Кому ты еще нужен? Другие версии!

— Покрасимся все в синий, — предложил Анатоль. — И его потом заставим. Скажем, чтобы от коллектива не отрывался!

— Или соврем, — бойко вставила Кристина, — что Марк Александрович продает Раевским «Грёзы», но выдвинул условие, что отель возглавит Юра и больше никто! Что они вообще две империи решили объединить, и теперь все зависит только от его выбора: конец войне или его журналистика!

Кеша произнес монотонно:

— Да уж, заставь дураков богу молиться — они и алтарь расшибут.

— Вот тут согласен, — отрезал Герман и направился к выходу. — Как дети малые в детском садике… вы даже воспитательницу не доведете. Какая все-таки радость, что есть я!

Он вдруг остановился, заметив, что потерял мою руку. Перехватил, потянул на себя и поцеловал. И правда же, он еще в аэропорту меня не целовал, как такое вообще может быть? У Кернов же болезнь — они любую территорию пометить должны. Ну, а я отвечала, не реагируя на толпы людей вокруг — улетающих и прилетающих, провожающих и встречающих, улыбающихся от нашей парочки или возмущенных. И, быть может, даже не представляющих, что мы с ним просто не можем вот так запросто друг от друга отлепиться, хотя и пазлы из совершенно разных наборов.

КОНЕЦ