Книга Теневая месса - Дарья Кадышева

— Ареста?

— Тебе придётся ответить за свои преступления перед короной. На твоих руках кровь моих братьев, и ты уже не отмоешься от неё… Стража! Проводите мастера в его покои и проследите, чтобы он не сбежал, — Гонтье уже не скрывал злорадства в своём голосе. — Лучше, если кто-то из вас будет находиться с ним в одной комнате и наблюдать за каждым его шагом. Мастер Тилар очень коварен, не теряйте бдительности.

— Dhoueu, — выплюнул Лиам, но даже шелохнулся, когда руки стражников с обеих сторон сомкнулись на его запястьях.

Он проиграл битву. Но настоящая война была ещё впереди.

***

Палачи, настигшие их перед рассветом, не щадили никого.

Они только что вернулись в Урут, пригнав обратно катапульту, что соорудили собственными руками. Никто в деревне не спал — все ожидали возвращения мужей.

Когда служитель Хотомир заверил всех, что, если лишить злодеев их драгоценного дуба, они утратят свою колдовскую силу, жители Урута тотчас начали постройку машины, способной погубить дерево, вокруг которого тысячелетиями копилась нечистая сила.

Збигнев без колебаний подчинился решению нового пастыря. Недаром служитель Хотомир приехал к ним издалека, дабы нести слово Матери всем отчаявшимся и заблудшим. Он убедил своего деда, что руководил постройкой требушетов во времена Медной войны, помочь собрать катапульту. Дед сделал чертёж, и вот уже через несколько дней их оружие против нечисти было готово. Дольше пришлось набирать запасы селитры для зарядов.

Збигнев жил в Уруте с самого своего рождения. Мать с отцом постоянно твердили ему не ходить в лес. Но ребёнком он порой сбегал в чащу, представляя себя странствующим рыцарем. Эти походы не укрылись от отца, и однажды он жестоко избил его. Збигнев больше не ходил в лес, но мечтал когда-нибудь вернуться туда, до тех пор, пока отец не пропал. Охотники нашли его тело, будто бы изуродованное чудовищем, в том месте, куда даже взрослые не отваживались заходить. Но Збигнев знал, кто убил отца на самом деле. Становясь старше, он понимал, что эта сказочно красивая чаща была всего лишь обманом. Редко из неё возвращались те, кто зашёл слишком далеко. Проклятый лес был пристанищем нежити, жаждущей человеческой плоти.

Они вернулись в Урут героями. Теми, кто не побоялся наконец искоренить заразу Траквильского леса. Давно было пора. Нечестивцев становилось меньше из года в год, но они и их чудовища всё ещё существовали, благодаря богопротивным ритуалам волхвов. Они, простой народ, напуганный одним только присутствием этих демонов в лесу, должны были обрести мужество и навсегда избавить мир от ереси рогатого божества.

Они безропотно пошли за служителем Хотомиром, избавившись от уз страха, что сковывали их долгие годы. Отныне ночи будут тихими. Им больше нечего бояться. Скверну Траквильского леса выжег священный огонь.

А если неживодники выживут и посмеют войти в Урут — их ждёт та же участь, что и настигла Хагну, эту блудницу, вступившую в неравный бой с Первой Инквизицией, и всех тех, кто помог ей. Их мятежные грязные тела болтались в петле, пока ветер и птицы не обглодали их кости дочиста.

Предрассветную тишину разорвал колокольный звон, чей гул отразился от стен домов и встревожил людей. Недоумевая, несколько человек вышли на улицу и стали озираться по сторонам. Збигнев убедил деда остаться в доме. Сжав в руках нож, он выбрался из хаты.

Колокол успел прозвонить три раза, прежде чем Збигнев увидел звонаря, выпавшего из башни храма. Он разглядел стрелу, торчащую у него в окровавленном горле. Мгновение спустя из темноты леса вылетела орда всадников и понеслась в сторону деревни. Лица их были скрыты чёрными капюшонами. Они гнали своих коней с яростью. Пыль клубилась под копытами, окутывая нечестивцев, словно тьма, порождённая их душами.

Люди бросились врассыпную, прячась по домам или хватаясь за оружие. Збигнев опешил, глядя на демонов, что приближались к домам. Они не шли сражаться честно. Они шли убивать.

Это была казнь, быстрая, кровавая и страшная. Несколько хат они подожгли, посеяв панику среди людей. Выбегавшие из горящих срубов люди падали замертво, получив стрелу в грудь. Другие попадали под мощные удары мечей и кинжалов. Третьи пытались противостоять, но закачивали ещё хуже, чем безоружные. Збигнев никогда такого не видел. Из каждого дома звучали вопли и рыдания, неживодники вытаскивали женщин на порог за волосы, чтобы они видели смерть своих мужей. Земля напитывалась кровью, чернея на глазах. Происходящее было похоже на кошмарный сон, сотворённый из крови и огня — такой, что снился деду Збигнева после войны.

Но эта бойня была реальностью.

Переборов ужас, Збигнев забежал в дом и принялся собирать вещи — кое-какие пожитки, еду, всё, что успел сложить в небольшой мешок. Дед что-то кричал ему, но он не мог разобрать. Отмахиваясь от его протестов, Збигнев торопливо всучил ему мешок и подвёл к окну. Дед стал плакать. Открыв окно, выходящее на огород, Збигнев помог ему перебраться через подоконник и спрыгнуть в капустные заросли. Он приказал деду убираться отсюда. Найти помощь. Выжить.

Дед тряс головой и не хотел уходить. Тогда Збигнев захлопнул ставни, чувствуя, как тяжелеет у него внутри, и начал умолять, прижавшись лбом к окну. Дед рыдал, колотя по ставням кулаками.

Збигнев отстранился от окна. Он слышал, как демоны подобрались к храму поблизости, и понадеялся, что дед успеет сбежать. Убедившись, что рядом с домом никого нет, Збигнев вылез наружу из другого окна. Он не был бойцом, поэтому не пытался, как другие, дать отпор демонам. Едва избежав встречи с двумя неживодниками, он зашёл в переулок между домами и прижался к стене. Отсюда ему был видел внушительный кусок улицы, а сам он при этом оставался в тени.

Храм Матери напротив горел, озаряя всё вокруг ярким светом. Изнутри доносились крики. Охваченное пламенем дерево стонало и трещало, крыша успела рухнуть, похоронив под собой несколько человек. Башня накренилась, вызвав протяжный стон колокола, торжественно объявившего гибель Урута. Один из всадников остановился возле храма. Одетый полностью в чёрное, он хладнокровно смотрел на бесчинства вокруг. С меча, который он держал возле бедра, капала кровь.

Башня храма повалилась вниз со страшным грохотом. Колокол оторвался от тросов и полетел следом, в стену пламени, окружившую храм. Он вонзился в порог, оглушая округу последним, траурным набатом. Конь чёрного всадника захрипел и встал дыбы.

Збигнев отступил, заходя ещё дальше в переулок. Он не мог отдышаться. Сердце, казалось, стучало в рёбра. Перед глазами всё плыло. Ему надо было срочно уходить, пока его не заметили.

Пытаясь успокоить лошадь, всадник развернул её и увидел Збигнева. Чёрные глаза вспыхнули, он покинул седло и двинулся в его сторону. Збигнев сорвался с места, с трудом переставляя ноги, и направился подальше от храма и всадника. Ему повезло, что до его улицы добралось мало неживодников. Они почему-то успокоились, добравшись до храма.

Всадник не торопился его догнать, и Збигнев побежал к дому служителя Хотомира. Он уже добрался до порога, когда появилась она.