Книга Монстр из-под кровати - Елена Кароль

Я видела, как застывшее в ярости лицо Шипса пошло красными пятнами, как дерганы его движения, когда он открывал камеру, но даже если бы понимала причину подобного поведения, не стала бы ничего предпринимать. А я ровным счетом ничего не понимала!

Но вот следователь закрыл в камере нас обоих, коротко уведомив, что у нас десять минут, и ушел.

— Ну-с, юная леди Злата Грэхем, таки будем знакомиться? — уже куда приветливее улыбнулся гном и ловко, что при его пухлой комплекции выглядело забавно, поклонился. — Адвокат Самсон Бирнхольд к вашим услугам.

— Злата, — растерянно пробормотала я, хотя уже поняла, что мое имя для визитера не тайна. — Но я никого не нанимала…

— О, об этом можете не беспокоиться, милая барышня, — беспечно отмахнулся представитель защиты и зачем-то обвел камеру своей тростью. При этом алые глаза вырезанного на рукоятке зверя загадочно блеснули, а гном деловито хмыкнул себе под нос. — Мои услуги уже оплачены неким господином, пожелавшим остаться неизвестным. И, судя по всему, вы ему очень дороги. Почти как мои услуги. А посему будем вас оправдывать от всех нелепых обвинений, коими вас облепили, как сдобную булочку глазурью. Времени у нас мало, так что будьте любезны рассказать мне всю правду без утайки, дабы уважаемому Бирнхольду было чем оперировать в суде.

Ох и ладно говорит! Вот только…

— Почему я должна вам верить?

— Отличный вопрос! — похвалил меня адвокат, и даже борода его колыхнулась с одобрением. — В вашем роду не было гномов? Ох, не смущайтесь, не смущайтесь, это я так, к слову. Понимаю вашу подозрительность, и, как ни странно, мой наниматель предусмотрел подобный вариант. Он просил передать, что Малинка может рассказать доброму дяде Семе все, что посчитает нужным. Монстр против не будет.

Если до этой минуты все происходящее казалось мне каким-то диким розыгрышем, а то и издевательством, то последние слова гнома подействовали на меня как целебный бальзам на открытую рану. Малинка, монстр — об этом знаем только мы двое, а это значит… Силы небесные, я не одна! Он меня не бросил! Я…

— Ну-ну, не стоит так нервничать, — успокаивающе заговорил гном, когда я даже подскочила от переизбытка чувств, стискивая перед собой руки. — На это у вас еще будет минутка, но чуть попозже. А пока давайте перейдем к делу, у нас очень мало времени. Подслушать нас не могут, поэтому постарайтесь припомнить даже мелочи. — Господин Бирнхольд посмотрел на меня так строго, что я действительно прониклась важностью момента и торопливо закивала. — Основные моменты я знаю от нанявшего меня господина, от вас же мне необходимо услышать ответы вот на какие вопросы…

Следующие несколько минут мне пришлось основательно напрячь память, чтобы ответить на все, что интересовало адвоката. В основном это было несложно: что конкретно я делала в четверг с самого утра после ухода Тиграна, где работала, чем занималась, до которого часа и почему уволилась. Над последней формулировкой я слегка задумалась, но затем плюнула и рассказала как есть. В любом случае, когда дело дойдет до суда, мои слова будут проверяться неоднократно, так что я наверняка запутаюсь, если солгу хоть в чем-то. К тому же, как ни крути, даже в намерениях Жана я не виновата. Сам придумал, сам признался. Сам и отхватил от матушки родительских люлей.

— А теперь послушайте умный совет от мудрого дяди Семы, милая барышня, — со значением заговорил адвокат, когда я ответила на его последний вопрос о том, прямой ли дорогой шла домой и не останавливалась ли где по пути. — Ни с кем, кроме меня, разговоры душевные не вести, на провокации не поддаваться, на сделки со следствием не соглашаться. Уже сейчас я прекрасно вижу, что вы ни в чем не виноваты, так что ваша свобода — дело времени и усилий дяди Семы. Посему все переговоры настоятельно рекомендую вести только через меня, а в случае давления и принуждения — требовать адвоката, это ваше первоочередное право. — Темно-карие, почти черные глаза гнома смотрели на меня с особым теплом и такой приязнью, словно я была его любимой младшей родственницей. Видимо, его услуги действительно стоили очень дорого — ничем иным я это объяснить не могла. — И тогда мы с вами уделаем этих глупцов, как кузнец блоху. Надеюсь, мы с вами друг друга поняли?

— Конечно. — Я улыбнулась адвокату с не меньшим теплом.

Как же приятно осознавать, что тебя не бросили в трудную минуту! Что ты не одна, а твоими проблемами занимается настоящий профессионал!

— Вот и прекрасно.

Мы успели уложиться в отведенное время, поэтому, когда в конце коридора вновь забряцали ключи и заскрипела дверь, господин Бирнхольд уже снял полог неслышимости, и мы тепло прощались. На этот раз вместе со следователем к моей камере подошел и страж. Я было напряглась, когда меня строго попросили на выход, но следователь Шипс, не слишком хорошо скрывая неприязнь и глядя поверх моего плеча в пустоту, заявил:

— Уважаемая мисс Злата Грэхем, приношу свои искренние извинения за вопиющую халатность наших сотрудников. Вчера вечером произошла чудовищная ошибка, и вас разместили не в той камере. Виновные в этом будут наказаны по всей строгости. Сержант Вилье проводит вас в другую. Пожалуйста, проследуйте за ним.

Наверное, надо было позлорадствовать или как-то иначе соответствовать моменту, но я лишь невесело хмыкнула себе под нос и послушно отправилась за сержантом. Вот вам и наглядный пример отношения к подозреваемым разных сословий и их возможностям. Еще вчера я была никем, а сегодня уже уважаемая мисс.

Кстати, почему мисс? Неужели никто из них до сих пор так и не знает, что я замужем? Даже адвокат настолько умело обходил этот момент стороной (о свадьбе он не спрашивал, а сама я не говорила), что невозможно было понять, рассказал ли ему об этом Тигран.

Хотя, наверное, так даже лучше. Назови меня кто миссис, я бы первая растерялась. Опять же, возникли бы неудобные вопросы… Так-с, и куда меня приведут на этот раз?

Шли мы недалеко, до конца коридора и направо. Через арку в другой коридор и налево. Там передо мной открыли самую обычную с виду деревянную дверь и пропустили вперед.

— Ваша камера, мисс, — сдержанно объяснил страж. — Завтрак скоро принесут.

И закрыл дверь. Звука поворачиваемого ключа я не услышала, да и неинтересен мне он был прямо сейчас. Все мое внимание было обращено на обстановку и оценку новых условий содержания. На этот раз комната была больше, светлее и уютнее. Полноценная односпальная кровать с постельным бельем, стул и небольшой столик. Окрашенные в спокойный светло-зеленый цвет стены. Несколько книг на полочке над столиком и самое главное — еще одна дверь. Вела она именно туда, куда следовало, и еще через пять минут я была почти счастлива. Сняла пальто, присела на кровать, оценила наличие роскоши — пружинного матраса, даже успела полистать одну из книг, а там и завтрак подоспел. Все тот же сержант сопровождал другого стража с подносом, на котором мне принесли не только горячее овощное рагу, от которого еще шел дымок, но и чай с хлебом. Незатейливо и в целом очень скромно, но как только мужчины ушли, я накинулась на еду с видом заправского узника, несколько дней не видевшего еды. Ну что поделать! Голод не тетка! Судя по тому, как ярко светит солнце за окном, которое в этой камере больше, чем в предыдущей, раза в два (но все равно с решеткой, маленькое и высоко), время уже давно шло к обеду, а последний раз я ела вчера в дилижансе. И то, разделив свою порцию пирожков с выхрем. Так что ничего не знаю, но требую добавки!