Книга Страсть и блаженство - Ева Ховард

— Должно быть, вы Хоуп Лоуренс? Она тепло пожала егоруку:

— Мистер Бренвилл, в жизни вы лучше, чем на фотографии.

— Фотография?

— В журнале.

Малком пытался вспомнить, когда в последний разпубликовалась его фотография. В бытность президентом сети книжных магазиновБренвелла о нем несколько раз публиковались статьи, но не в тех изданиях,которые, по его мнению, Хоуп могла читать.

— В журнале Хьюго Сэндса, — услужливо напомнилаона.

— О!

Он покраснел, неожиданно вспомнив, что Хоуп играет на Сцене.Маргерит упомянула об этом в то время, когда он испытывал к магазину и Сценечувство обиды и вспомнил, что тогда воспринял это не с интересом, а сраздражением.

— Зачем вы это читаете?

— Мы увлекаемся этим здесь, в магазине, — сказалаона, с волнением рассматривая портреты литераторов, лежавших в коробке. Онаникогда не соблазняла мужчину и не имела ни малейшего понятия, с чегоначать. — Я прочитала каждый номер от корки до корки, — добавила она,чтобы не было сомнений в ее ориентации. — Эти портреты очаровательны. Выне поможете развесить их? — спросила она.

— Куда вы их хотите повесить? — Малком соблегчением ушел от темы о журналах Хьюго Сэндса и снова взвалил ящик не плечо.

— Да, думаю, их надо развесить в галерее третьегоэтажа! — радостно воскликнула Хоуп. — Я возьму молоток и гвозди иподнимусь к вам!

Малком заметил, что она заперла дверь и повесила табличку«Закрыто» и исчезла в кабинете.

Он поднялся по винтовой лестнице на третий этаж. Он вспомнилпоследний раз, когда бывал здесь. Было так здорово наконец-то овладетьМаргерит. Но он не забыл, что всего несколько минут до того, как он первый разовладел будущей женой, Майкл Флегг заигрывал с ней этажом ниже!

Хоуп поднялась к нему, когда он раскладывал портреты написьменном столе. Стены галереи были выкрашены в темно-зеленый цвет, на фонекоторого портреты в позолоченной раме будут смотреться роскошно. Радуясь, что унее есть время подумать, она давала ему подробные указания, как расположитьпортреты.

— Как очаровательно, — сказала Хоуп, когда настене появился портрет Шарлотты Леннокс. — У вашей жены такой изумительныйвкус! — Майклу едва удалось не отозваться на это признание улыбкой. —Как мне хочется встретиться с ней!

Теперь он нахмурился.

— Чей портрет следующий?

— Фрэнсис Берни. Вот здесь. — Хоуп указала местона стене. — Почему она никогда не заходит в этот магазин? Похоже, у нас сней так много общего.

— Гммм, — проворчал он, думая: «Если это так, томне жаль твоего мужа».

— Ваша встреча посредством личной рекламы мне кажетсяовеяна сказочной романтикой.

— Правда! — Он с иронией произнес это слово.

— Мне кажется, что встретиться через переписку — значитпроявить вершину хорошего воспитания. Мужу пришлось найти не столь обычнуюдорожку к моему порогу, — сообщила Хоуп. — Да?

— Он застал меня во время работы в садо-мазо клубе вГолливуде.

— Значит, это была ваша последняя работа перед тем, каквы переехали сюда? — Малком был шокирован.

— Нет. Прямо до поездки на Восточное побережье яснималась на видео. Затем Дэвиду предложили должность преподавателя в школеБрае-мара, и он пригласил меня сопроводить его в качестве жены. Разве это неромантично?

— Чей портрет следующий? — спросил Малком, держа вруке молоток и гвозди.

— Элизабет Инчболд. Пожалуйста, прикрепите ее справа отФрэнсис Берни, — наставляла Хоуп, отступив, чтобы посмотреть напроделанную работу. — Я так понимаю, что вы сами тоже недавно женат?

— Да, — ответил он отнюдь не дружеским голосом.

— А вот этот портрет сдвиньте левее на дюйм.

— Так будет хорошо?

— Угу, — пробормотала Хоуп; изучая его широкиеплечи и узкую талию, когда он повернулся, чтобы забить гвоздь. С каждой минутойвсе больше млея перед его телосложением, она становилась все менее уверенной вуспехе задуманного плана. Черт бы его побрал за безразличие перед ееизумительной сексуальной привлекательностью.

— Наверно, вы получили сотни ответов на своюрекламу. — Она с новым рвением принялась за соблазнение Малкома. Она считалапорученное задание всего лишь доброй услугой богине, но теперь оно сталовызовом ее творческой натуре. Не в пример ее мужу, гулящему коту, этот скромныйи искренний женатый мужчина ни за что не начнет приставать первым.

— Получил несколько.

— Спорю, у вас чуть сердце не перестало биться, когдана рекламу отозвалась Маргерит, — польстила ему Хоуп.

— Послушайте, — сердито сказал он, и у нее сердцесжалось. — Не сомневаюсь, вы хороший человек и не хотите никого обидеть,но вы задаете дерзкие вопросы, и мне кажется, вам надо прекратить это.

— Извините!

— Кто следующий? — он указал на портреты.

— О, Мария Эджворт. Пожалуйста, прикрепите ее прямо подШарлотт Леннокс, дюйма на три ниже. — Хоуп расхаживала по галерее, пока онвбивал гвоздь. Стена быстро заполнялась портретами, а она ни на йоту неприблизилась к цели. Совсем наоборот! Похоже, она его раздражала. —Извините, пожалуйста, если я вас обидела, — пробормотала она.

— Вы меня не обидели.

— Если я показалась вам слишком фамильярной, то толькопотому, что знаю — вы тоже играете на Сцене. Лишь один этот факт дает право наинтимные отношения. Думаю, вы не согласны?

— Я никогда об этом не задумывался.

— Это ваша беда, — выпалила она.

— Как вы сказали?

— Не обращайте внимания.

— Я хочу знать, что вы хотели сказать этимзамечанием, — настаивал он.

— Не могу вдаваться в подробности, чтобы не проявитьеще большую дерзость.

Малком поправил портрет Марии Эджворт и критически взглянулна него.

— Однажды жена заставила меня прочитать одну еекнигу, — робко признался он. — Она оказалась неплохой.

— Мне нравится ваша жена! — радостно воскликнулаХоуп. — Как я желаю, чтобы вы позволили ей стать моей подругой!

Малком почувствовал, что начинает злиться. Не зная, какбыстро распространяется информация среди замкнутого круга людей, он удивился,что эта продавщица, которая для него была совсем незнакомой несколько минутназад, так много знает о его отношениях с Маргерит. Было также унизительнослышать упреки от этой вызывавшей раздражение невоспитанной девицы в том, чтодаже он начинал считать несправедливым подавление своей жены.