Книга Ее властелин и повелитель - Карен Хокинс

Прикрыв глаза длинными ресницами, Кристиан сделал еще глоток.

– Возможно. Скажите, Ривс, каким образом сумел отец оставить нам свои титулы? Ведь наша мать никогда не состояла в браке с Рочестером.

– Перед смертью ваш отец все урегулировал.

– Но каким образом?

Улыбка чуть тронула губы Ривса.

– Разве это имеет значение?

– Наверное, не имеет. – Кристиан тряхнул головой. – Мне все еще не верится. Где сейчас находится Тристан? Я знаю, что он был ранен. Я отправился в Лондон, чтобы отыскать его, но опоздал: его там уже не было.

– Как ни странно, он обосновался неподалеку отсюда.

Кристиан хохотнул:

– Отсюда? Быть того не может! Вы, наверное, шутите?

Ривс улыбнулся.

– Самой судьбой вам было предназначено встретиться, независимо от того, приезжал я сюда или нет, это произошло бы. Возможно, при менее благоприятных обстоятельствах. – Ривс взглянул на него, склонив набок голову. – Внешность вы, возможно, унаследовали от матери, но элегантность вам явно досталась от отца.

Кристиан горько усмехнулся и поднял кружку:

– Выпьем за элегантность моего папаши. Пусть она пойдет мне на пользу.

Ривс приветственно поднял свою кружку, присоединяясь к тосту, потом осторожно сделал крошечный глоток.

– Добро пожаловать в мой мир, Ривс. В мир пышнотелых, готовых на все услуги девиц и горького эля, подогретого романтикой большой дороги.

– Романтика... опасности. Мистер Кристиан, не сочтите за дерзость, но мне кажется, что вам пора найти себе другое занятие.

Кристиан криво усмехнулся:

– Герою войны негоже иметь брата, который занимается разбоем на большой дороге?

– Не думаю, что герцог согласился бы с вами.

– Он всегда был большим упрямцем. Скажите, а в остальном с ним все в порядке?

– По-моему, да. Видите ли, он все еще хромает из-за ранения. Не думаю, что хромота когда-нибудь пройдет. Но его люди по-прежнему с ним и не дают ему предаваться грустным мыслям.

– Его люди? Значит, он все еще плавает?

– Нет, – сказал Ривс. – Они пришли к нему. Он приобрел в Девоне дом на вершине утеса.

– Он живет там вместе со своим экипажем?

– С теми, кто больше не может плавать. Они о нем трогательно заботятся.

На губах Кристиана промелькнула улыбка.

– Они стали его семьей. Когда человек не имеет семьи, он подбирает потерянные души, с которыми приходится сталкиваться в жизни.

Ривс бросил взгляд на Вилли, который, стоя у двери, сердито посматривал на всех присутствующих. Кристиан проследил за его взглядом.

– Да, он один из них.

– Мне кажется, что ваш батюшка очень сожалел, что не принимал активного участия в вашей жизни.

– А я сожалею до сих пор, что не перерезал ему горло шпагой.

– Удивлен, что вы этого не сделали.

– Я не имел права лишить Тристана его отца. – Кристиан пожал плечами. – К тому же я был очень занят.

– Понимаю, милорд. Должно быть, разбой на большой дороге оставляет мало свободного времени.

Зеленые глаза Кристиана блеснули.

– Я ведь не только разбойник. Я еще и фермер-джентльмен. Видите ли, у меня есть земли. Вполне респектабельное поместье.

– Меня это не удивляет, милорд. Вы человек весьма предприимчивый. Как и ваш батюшка. – Чуть помедлив, дворецкий продолжил: – Он мудро распоряжался своими деньгами и был хорошим хозяином. К сожалению, он был также весьма непостоянен в своих привязанностях.

Кристиан, сам того не желая, усмехнулся.

– Короче говоря, старикан был тем еще мерзавцем во всех отношениях.

– Да, милорд. Зато как элегантно он умел завязывать свои галстуки!

– Уверен, что на Всевышнего это произвело должное впечатление. Расскажите мне лучше о Тристане. Ему нравится быть герцогом? Наверное, скупил уже пол-Лондона на унаследованные деньги?

– Деньги он еще не получил. Через четыре недели приедут попечители, чтобы определить, достоин ли он титула. Если он получит их одобрение, то в его руки перейдет огромное богатство. А если не получит, то эти деньги будут добавлены к уже щедрой сумме, которую покойный герцог завещал вам. Конечно, при условии, что вы сами к тому времени получите одобрительный отзыв попечителей.

– Герцогский титул без денег. Да-а, чувство юмора у отца не изменилось даже на смертном одре, – произнес Кристиан, даже не заметив, что очень крепко сжал рукой кружку. Он ослабил хватку и сказал: – Значит, теперь я настоящий виконт Уэстервилл?

– Ваш батюшка завещал вам титул виконта Уэстервилла и десять тысяч фунтов дохода в год.

Кристиан присвистнул.

– Вы примете эти деньги?

– Вы с ума сошли? Разумеется, я их приму, причем с радостью!

Ривс вздохнул с облегчением:

– Ну наконец-то хоть один здравомыслящий! Кристиан рассмеялся:

– Насколько я понимаю, Тристан оказался не таким сговорчивым?

– Он сказал, что скорее... как это он выразился? Что-то о том, чтобы сжечь дотла нижние части его тела...

– Узнаю Тристана. Он все видит в черных и белых тонах. Гордый. А я вот с наслаждением буду транжирить деньги покойного герцога, пока он весело горит в аду.

– Рад видеть, что вы не испытываете горечи, – сдержанно заметил Ривс.

Кристиан помрачнел.

– Вам известно, что он сделал с моей матерью? Как он оставил ее гнить в тюрьме? Обвиненную в преступлении, которого она не совершала?

– Милорд, возможно, у него была какая-то причина...

Кристиан со стуком поставил на стол кружку, не обращая внимания на испуганные взгляды окружающих.

– Моя мать, одинокая и запуганная, умерла в сырой тюремной камере. Он знал это, но не сделал ничего, чтобы помочь ей.

– Милорд...

– Молчите. Ни слова больше. Я поклялся узнать все, что можно, об обстоятельствах ее заточения в тюрьму. Изменить ее судьбу я не смогу, но когда-нибудь найду того, кто обрек ее на такие мучения.

– Я вам сочувствую, – только и сказал Ривс, глядя в горящие зеленые глаза Кристиана.

– Мой папаша был еще тем сукиным сыном. Джентльмен по рождению, он в душе не был джентльменом. – Кристиан допил кружку и, поставив ее на стол, кивком показал служанке, что желает повторить. – Значит, я виконт. – Он горько усмехнулся. – Забавно.

– Я уверен, что ваш брат будет рад поделиться с вами своими мыслями относительно проблем, связанных с обладанием титулом.

Кристиан взял новую кружку из рук служанки и, подмигнув ей, проследил за ней взглядом. Когда она ушла, он снова обратился к Ривсу: