Книга Мировая история - Одд Уэстад

Упомянутое выше советское предупреждение стало последним дипломатическим демаршем режима. С ним в скором времени покончили участники гораздо более значительного исторического события. Участники заговора из числа высшего партийного руководства и КГБ 19 августа 1991 года предприняли попытку отстранения Михаила Горбачева от власти. Заговор провалился, и три дня спустя он вернулся в свое кресло президента СССР. Однако его положение было уже совсем иным; постоянными поисками компромисса он собственноручно уничтожил политическое доверие к себе. Он слишком долго цеплялся за партию и Союз; советская политика ушла от него далеко вперед, причем в глазах многих – к развалу страны. Попытка заговора дала шанс укрепить свое положение Борису Ельцину, возглавлявшему РСФСР, и он им воспользовался. Армия, считавшаяся единственной мыслимой угрозой его единомышленникам, ему не помешала. Он оказался одновременно сильной личностью на советской сцене, без согласования с которой ничего нельзя было предпринять, и потенциальным знаменосцем русского шовинизма, пугавшего руководство остальных республик. Пока иностранные наблюдатели ломали голову над всем происходящим, преследование всех тех, кто поддержал заговорщиков или согласился с их действиями, переросло в решительную замену бюрократического аппарата Союза на всех уровнях с определением новых задач для КГБ и перераспределением полномочий между союзным центром и республиками. Самой поразительной переменой тогда стало прекращение деятельности Коммунистической партии Советского Союза. По большому счету бескровно, по крайней мере вначале, громадное творение, выросшее из большевистского переворота 1917 года, уходило в небытие. Сначала могли возникнуть некоторые положительные основания для радости по этому поводу, хотя закрадывались большие сомнения относительно грядущих бед.

К концу года ничего все равно так и не прояснилось. С принятием решения об отказе от регулирования цен в РСФСР в ближайшем будущем казалось вероятным не только раскручивание инфляции, невиданной с самой зари советской власти, но к тому же наступление голода, неизвестного пока что миллионам советских граждан. Кстати, в Грузии уже наблюдались схватки между сторонниками президента, назначенного по итогам первых в этой республике свободных выборов, и недовольной им оппозицией. Затмевающей все тем не менее была кончина гигантской супердержавы, появившейся в результате кровавых экспериментов большевистской революции. На протяжении без малого 70 лет и почти до самого его конца Советский Союз оставался большой надеждой для революционеров во всем мире, а также источником военной мощи, которой принадлежали победы в самых крупных наземных кампаниях в истории человечества. Теперь она растворилась внезапно и беспомощно в наборе государств, ставших ее преемниками.

Последняя из великих европейских многонациональных империй исчезла, когда предводители РСФСР, УССР и БССР 8 декабря 1991 года съехались в Минске и объявили о роспуске Советского Союза и учреждении нового объединения в виде Содружества Независимых Государств. 21 декабря 1991 года в Алма-Ате состоялся съезд представителей 11 бывших республик СССР с целью утвердить это событие. Они договорились о том, что формальный конец Советского Союза приходится на последний день 1991 года. Места Горбачеву в новых политических структурах не досталось.

Так наступил кульминационный момент одного из самых потрясающих и важных изменений в современной истории. Прогнозы на будущее никто строить не решился, хотя все видели наступление периода больших опасностей, трудностей, а для многих бывших советских граждан еще и совершенно незаслуженных скорбей. В остальных странах Европы политики испытали желание выразить нечто большее, чем предостережения по поводу поворота тогдашних событий. Впереди лежала эпоха больших неопределенностей. Что же касается бывших друзей СССР, то они хранили молчание. Кто-то из них сожалел о развитии событий в начале 1992 года до такой степени, что выражали сочувствие и одобрение участникам неудавшегося августовского заговора против Горбачева. Правитель Ливии и руководство ООП поступили так потому, что любое возвращение к группировкам времен холодной войны пробуждало у них надежды на восстановление возможности международного маневрирования, ограниченного сначала разрядкой политической напряженности между США и СССР, а позже нараставшей беспомощностью Москвы.

За событиями в СССР с пристальным вниманием и особым интересом наблюдали в Китае. У его правителей имелись свои причины для беспокойства по поводу направлений развития событий на противоположной стороне самой протяженной сухопутной границы в мире после краха там коммунизма. С исчезновением Советского Союза китайцы располагали последней многонациональной империей. Кроме того, с 1978 года в Китае продолжался процесс осмотрительной и неторопливой модернизации, находящейся под неусыпным контролем властей.

Главную роль в этом процессе сторонние наблюдатели отводили Дэн Сяопину, но он смог организовать коллегиальное руководство партией и, соответственно, своей страной. Достойное внимание он с соратниками уделял предприимчивости на местах и в общине, а также корыстолюбивым побуждениям. Поощрялись коммерческие связи китайцев с некоммунистическими странами. Притом что новый курс КПК формулировался все еще на подходящем случаю марксистском языке, в результате получилась реформа китайского народного хозяйства на фундаменте рыночных принципов. Причем никаких признаков ослабления желания сохранить мощь режима не наблюдалось. Правители Китая уверенно держали свой народ под контролем и принимали необходимые меры, чтобы так было и в дальнейшем. Им помогла незыблемость старинных китайских традиций образа жизни, чувство облегчения у народа в связи с тем, что культурная революция осталась позади, преклонение (искреннее, насколько оно могло быть) перед революцией за ее блага и политикой (вопреки тому марксизму, что исповедовался Москвой до 1990 года), согласно которой материальное вознаграждение земледельцу должно поступить через существующую систему. Через нее наращивалась покупательная способность деревенского населения и достигалось согласие в сельской местности. Руководство КНР совершило крутой поворот, лишив былой власти сельские коммуны, которые во многих местах практически прекратили отвечать потребностям народа, и к 1985 году семейное хозяйство вернулось как доминирующая форма аграрного производства практически на всей территории Поднебесной.

На месте промышленных коммун и «бригад» эпохи «большого скачка» появились деревенские промышленные и коммерческие предприятия. С середины 1980-х годов половина сельского дохода поступала от тружеников, занятых в промышленности. На территории КНР открыли несколько специальных экономических зон (в виде анклавов, где иностранцы могли вкладывать капитал и извлекать выгоду за счет скромной стоимости китайской рабочей силы), и располагались они главным образом в районах, где иностранные концессии существовали еще до 1940-х годов. К концу десятилетия появились крупнейшие частные китайские компании, многие из которых выросли из когда-то коллективных предприятий в южных провинциях или из совместных с иностранцами предприятий. Активизировалось градостроительство, стремительно увеличивался объем экспорта; впервые с 1930-х годов Китай снова играл важную роль в мировой экономике.

Новая политика, однако, не обошлась без издержек. Рост городских рынков поощрял фермеров и давал им прибыль для самофинансирования, но городские жители стали ощущать на себе трудности от роста цен. Десятилетие шло своим чередом, подкидывая китайским властям новые внутренние сложности. Внешний долг резко увеличился, а годовой уровень инфляции к концу десятилетия приближался к 30 процентам. Нарастало возмущение из-за случаев открытой продажности кадровых работников, и к тому же стало широко известно о расколе в руководстве страны (об этом народ узнал после смерти или отстранения от власти по болезни старцев, сохранявших контроль над КПК). Начали делать успехи те, кто свято верил в необходимость омоложения политического руководства, и по всем признакам они обхаживали Дэн Сяопина ради его благосклонности к себе. Все-таки западные наблюдатели и даже кое-кто из китайцев слишком увлеклись политикой экономической либерализации, поэтому у них возникли не соответствовавшие действительности и чересчур оптимистичные представления о политических послаблениях. Иллюзии на этот счет подпитывались захватывающими дух переменами в Восточной Европе. Но все иллюзии вполне предсказуемо разрушились.