Книга 8, 9 — аут - Владимир Буров

Даша вышла на ринг в черном халате с надписью:

— Харлей Дэвидсон.

Кубинская Длинная в красном халате с надписью на спине:

— Харлей Дэвидсон.

— Обе хотят получить Харлей Дэвидсон, — сказал бы кто-то, кто смог бы видеть обеих боксерш сразу и сзади.

И действительно, два новеньких Харлея Дэвидсона стояли здесь, около ринга, как дополнительная премия победителям. Боксеру победителю и тренеру победителю. Чтобы все было по-честному. А то тренера обычно отбирали у боксеров такие призы, как костюмы адидас, кроссовки и проч. А уж мотоцикл отобрали бы обязательно. А здесь все по-честному:

— На те вам — два.

Даша уже после первых ударов поняла, что Кубинская Длинная решила закончить бой в первом раунде. Атака шла за атакой. Кубинка не жалела сил. А зачем они ей, если бой скоро закончится?

— Уходи, уходи! — крикнула Анна Владимировна. И добавила сама себе: — Почему я должна кричать здесь во все горло. Этот Леха, мать его, не выполняет взятых на себя обязательств. — Производное на П, но человек полностью. — Она была очень разозлена. Если Даша не дотянет до третьего раунда, ей, скорей всего, ничего не заплатят. Вообще могут выгнать. — Без бокса моя жизнь ничего не стоит.

— Не опускай левую, — не глядя на Дашу, крикнула Анна. — Не держи дистанцию! Уходи, уходи! Теперь сразу в ближний бой.

Кубинская Длинная все-таки зажала Дашу в углу. Именно в углу, где руководила боем Анна Владимировна. По крайней меня, она так думала, что руководит.

Она поняла, что Кубинская Длинная, или попросту Кенгуру, закрыла своей кудрявой головой судью.

— А ну-ка еще раз, — сказала она негромко. И опять Кенгуру сдвинулась вправо. Судью не видать. Как будто его и нет на ринге. — Пожалуйста, еще разок, — взмолилась Анна. И Кенгуру в четвертый раз закрыла своей головой судью. Даша не могла оторвать перчатки от лица. Удары сыпались непрерывно. И вдруг Кенгуру поняла, что пропустила левый хук. Чуть не нокаут. Она была наслышана, что у русских есть какой-то знаменитый удар Лемана, и все хотела его увидеть.

— Вот, увидела, — подумала она. — Надо будет спросить у секунданта в перерыве, действительно ли это был удар Лемана. После такого удара в висок, Кенгуру уже понимала, что перерыв будет. Наконец раздался гонг.

Даша упала на стул.

— Ну как? — спросила Анна Владимировна.

— Думала, не дойду до стула, — ответила Даша. И добавила: — Я видела, как ты ей вмазала с левой.

— Думаешь, она не заметила?

— Если бы заметила, вмазала бы тебе после гонга.

— Не думаю. Судья бы заметил, ее могли бы дисквалифицировать.

Начался второй раунд. На прощанье Анна сказала:

— Буду ждать тебя на своих ногах.

Даша два раза подбегала в свой угол.

— Послушай, у нее руки железные. Если она достанет меня прямым, то сломает кость. Кто контролировал взвешивание? — И она побежала дальше. Кулак просвистел так близко, что Анна Владимировна споткнулась, и чуть не упала.

— Не опускай левую! — закричала она, едва появившись над рингом. — Отойди от нее! Отойди в сторону, а потом хорошим хуком уложи ее.

Кен, как сокращенно уже называла кубинку Анна, опять зажала Дашу в угол. В ее угол. И так только голова Кен закрыла судью первый раз, провела удар между канатов, снизу по печени. От неожиданности Кен согнулась, опустила руки, но все еще продолжала стоять. Тогда Даша провела хук справа. Она вовремя вспомнила, что нельзя бить наповал. Ведь это был очень удачный момент для проведения удара Лемана. Но тогда бы эта рыбка не встала. И среди Концессионеров начались бы разборки. Наши концессионеры проиграли бы их концессионерам Завод. Благородный Завод по производству Харлеев. Самим бы им, скорее всего, пришлось бежать в другую страну. Как минимум в Сибирь.

Даша запрыгала у тела копченой рыбки, как древний индеец над пленником, приготовленным для полуденного обеда. Да, Кен теперь казалась Даше копченой рыбой. Таким угрем, извивающимся на полу у ее ног. Она не могла забыть, что все ее тело болит от ударов. Как будто Кен отбивала из нее в кузнице подкову.

Наверное, это был бы нокаут. Но гонг спас эту гадюку. Кубинская Длинная уползла в свой угол.

— Уф! повезло, — воскликнула Даша. — Я в третьем раунде. Чего мне теперь опасаться? Думаю, она не даст мне лечь просто так. Постарается нокаутировать.

— Она захочет нокаутировать и меня.

— А тебя за что? Или ты опять ее ударила?

— Если бы я ее не ударила, как бы она упала? Ты же ее не бьешь. Приходится работать мне. Но на этот раз эта кубинская змея заметила мой удар. Теперь она поняла, что и первый раз била я, а не ты. Теперь…

— Теперь мне тоже надо будет постараться не пропустить ее сумасшедший удар. Но мне легче.

— Почему?

— Она будет бить меня после тебя. Я буду готова.

В обеих ложах концессионеров люди не могли сидеть. Они жестикулировали, объясняли что-то друг другу. Как будто были на сеансе магии Воланда, с неожиданным разоблачением. Дело в том, что обе группы концессионеров поставили на победу Кубинской Длинной. Но одни на победу в третьем раунде, другие в четвертом.

Прозвучал гонг. Даша начала атаковать смело, как на тренировке. Она обходила Кен то справа, то слева, наносила удары, и они достигали цели. Это и неудивительно. Она не должна дать Даше лечь в этом третьем раунде.

— Проведи этой суке удар Лемана! — неожиданно крикнула Анна Владимировна. Даше и самой хотелось это сделать. Но нельзя! Засчитают победу, а в деньгах это будет полный ноль. Ничего. И цех по производству Харлеев перейдем москвичам. Кто они там на самом деле, неизвестно. Но считалось, что москвичи. В общем, ни денег, ни бокса. Придется ехать в тайгу собирать орехи.

— Вали ее! — опять крикнула Анна. И Даша поняла:

— Надо запугать Кубинскую Длинную. Заставить ее атаковать. Хотя бы более-менее. Жаль, не отработан удар Лемана вполсилы. Придется начать отрабатывать справа.

Она сделала несколько попыток, но получилось очень слабо. Придется атаковать, пока она не разозлится, подумала Даша.

Она отошла в тот угол, где стояла Анна Владимировна. Но Кубинская Длинная на этот раз была внимательна. И… забылась. Она решила на этот раз, как следует отметелить

Дашу, а потом уложить и ее секунданта Анну. Она следила за тем, чтобы ее опять не ударила Анна Владимировна, и, как это ни удивительно, забыла, что нельзя сильно бить Дашу.

Когда вспомнила — было поздно. Обе дамы лежали на полу. Одна на ринге, другая за.

Вот так выигрывали пари у нас в Парке будущих строителей Харлеев Дэвидсонов.

Потом Кен нокаутировала и своего тренера, и своего менеджера, и своего врача. Сначала тренер, вместо того, чтобы поставить стул своей боксерше, и развязать ей перчатки, кинул этот стул прямо в нее и попал в голову. Только невероятная быстрота реакции спасла Кубинскую Длинную от смерти или от тяжелой травмы. Она упала, и долго дрягала ногами, как лягушка при последнем измерении электрического потенциала между ее правым и левым полушариями мозга. Подбежали врач и секундант. Один держал ноги, другой совал нашатырь под нос Кен. Но она продолжала дергаться. Как будто в ее мозгу что-то заклинило. Безжалостный тренер крикнул: