Книга 8, 9 — аут - Владимир Буров

— Чай, кофе, квас? — спросил начальник милиции. Он пригласил Леху сесть, и открыл дверь холодильника.

— Спасибо, не надо, — ответил капитан.

— Ага! Тогда по пятьдесят коньячку.

— Я не пью.

— А я пью?

— Ну, хорошо, только ради вас.

Они выпили. Подполковник сказал:

— Знаешь, Алексей, я решил поручить тебе серьезное дело.

— Спасибо, я давно мечтал, расследовать что-нибудь запутанное.

— Ты слышал, что сегодня опять убили девушку?

— Нет. Как ее убили?

— Как двух предыдущих. Ножом. Но есть одна новая особенность.

— Ее изнасиловали? — спросил Леха.

— Да, — ответил подполковник, — как и предыдущих. Это, как ты понимаешь, не относится к выдающимся фактам.

— Что еще там было? — спросил капитан, и посмотрел на рюмку.

— Налить еще?

— Нет, спасибо. Я просто так посмотрел.

— Никаких просто так, парень. В этом деле появился смысл.

— Я бы хотел, наконец, узнать о нем, — нервно сказал капитан.

— Не надо так волноваться, Алексей. Все просто: на груди у убитой девушки была вырезана цифра семь.

— Цифра семь? — переспросил капитан.

— Семь? Я так сказал? — Подполковник Яблоков Сергей Сергеевич опять налил две рюмки. — Это не совсем точно.

— А именно?

— Что, а именно? Ах, а именно! — Он выпил и предложил выпить подчиненному.

— Простите Сергей Сергеич, но что вы тянете кота за хвост? Скажите прямо.

— Я вот знал твоего отца, Алексей, он не был таким придирчиво-нетерпеливым.

— Почему был? Он еще жив.

— Жив? Прекрасно. Я знаю. Но он уже не работает здесь. Он уступил место тебе. И скажу тебе по секрету, его попросили выйти на пенсию именно из-за этого знака.

— Из-за этой семерки?! Я ничего не знал.

— Ну, вот, теперь знаешь. Ты никому не должен говорить про этот знак. Официально, я имею в виду. Но будешь вести расследование именно в этом направлении.

— А если это просто шутка? — спросил Алексей.

— Шутка? Нет, мой милый, таких шуток не бывает. Поэтому это не шутка. Разве ты не знал постулат древних:

— Этого не может быть, потому что не может быть никогда?

— Слышал, но до сегодняшнего дня не верил в его истинность.

— Теперь поверил? Правда?

— Да, действительно, зачем кому-то писать цифру семь, если можно написать шесть. Шесть уже похоже на три шестерки.

— А что такое три шестерки?

— Не знаю. Но говорят, что ничего хорошего. Правда.

— В данном случае шестерка запутала бы все дело. — Подполковник принес фотографию с последнего убийства. Римская цифра семь была написана, как зеркальное отражение. — Ты понял? Тогда бы это была четверка.

— А так?

— А так я не знаю, что это такое. Какая-то отраженная семерка. — Подполковник налил еще по одной. — Будешь?

— Спасибо, придется.

— Я бы сам до этого не додумался, — сказал подполковник. — Это не обычное отражение, а, как мне объяснили, перпендикулярное.

— Кто вам объяснил?

— Один старлей из группы, ведущей официальное расследование этого убийства. Но, повторяю, они не считают эти убийства, как серию. Запрещено.

— Почему?

— Что значит, почему? Ты с Луны свалился? У нас не бывает серийных убийств. Ты что впервые об этом слышишь? Поразительно.

— Ну, я не занимался убийствами до сих пор, — ответил Леха.

— Тем лучше, ты сможешь непредвзято посмотреть на это дело. Докладывать будешь только лично мне. Опергруппе ничего не сообщать.

— Что я могу им сообщить?

— Ну, как что? Свои мысли, разумеется. Ведь у тебя голова работает, не правда ли?

— Конечно. Но не сейчас. Я уже выпил три рюмки. Для меня это много.

— Хорошо. Точнее, плохо. Хочешь быть настоящим, как Шерлок Холмс детективом — тренируйся.

— Как?

— Ходи в ресторан, в бар. Ну, как все люди. И пей. Сначала по три рюмки, если не можешь выдержать больше. Потом прибавляй по одной.

— Это шутка?

— Почему?

— У меня нет денег на такие тренировки.

— Ну, хорошо, я тебе выпишу премию. Двадцать рублей.

— Это мало.

— Будешь получать премию каждую неделю. От меня лично. Понял. В кассу не ходи. Никто не поймет, за что ты получаешь каждую неделю премии.

— Теперь понял.

— Иди, боец невидимого фронта.

— Почему невидимого?

— Я уже тебе говорил. Никто не должен воспринимать всерьез твое расследование.

— Как я буду появляться на местах преступления?

— На местах преступления?

— Ну, если это Серийник, как вы думаете, то, очевидно, преступление будет не одно, а много. По крайней мере, несколько.

— Это верно. Ты будешь действовать, как мой личный представитель. И да:

— Чуть не забыл самое главное. Никто не должен знать, что это я подсказал тебе идею о существовании Серийника.

— Откуда тогда я об этом узнал?

— Откуда? Сам придумал.

— Я?

— А что в этом особенного. Ты же умный, молодой капитан, не отягченный грузом моральных представлений о мире наших старых работников. Например, они думают, что для поиска истины нужны:

— Дознаватели, следователи, опера, разные там заместители начальника. Да самих начальников много, вплоть до генерала.

— А это не так?

— Может и так. Но для того, чтобы ехать на машине, не надо знать устройства мотора. И, следовательно:

— Зачем всем рассказывать, что кроме детектива и его начальника здесь есть еще кто-то?

— Вы правы. Шерлок Холм ведь никого не имел, кроме Доктора Ватсона.

Алексей ушел.

— Ничего особенного ведь не произошло, — думал он по дороге домой. — Обычное дело:

— Я работаю под прикрытием.

На следующий день он зашел в кафе на другом конце города. Было пусто. Но одна девушка вертелась у стойки. Она пила коньяк и разговаривала с барменом.