Книга Таежная кровь - Владимир Топилин

Сейчас ему кажется, стоит только встать на ноги, подняться, пройти до ручья – и он выпьет весь ключ до дна, до камешка, переберет губами мокрый песок. Насладится нежной прохладой вдоволь. Насколько позволит обезвоженный организм, будет пить час, два, три… Сколько угодно. Пока не высушит говорливый перекат. Да что там этот ключ! Он выпьет все реки, озера, растопит холодные ледники в гольцах. Будет насыщаться бесконечно, пока на это хватит времени и сил. Вот только бы подняться, встать на ноги. Пройти несколько десятков метров. А для этого и надо-то всего лишь перевернуться на живот.

Что же это он лежит? Ведь в руках есть сила, могучая, великая! Способная приблизить горы, повернуть вспять реки. Он сейчас встает без лишних проблем. Сначала – на колени, а потом – и на ноги. Шагнул. Как всегда. Отдохнул, отлежался – и сила вновь заполонила его бренное тело? Топ опять может двигаться! Тогда что же так долго лежал, не пробовал подниматься?! Быстрее к ручью, напиться воды! А потом все остальное. Собрать котомку, достать ружье и – бегом домой! Упредить всех: «Вот я, живой и здоровый!» Шагнул вперед раз, второй. Не удержался, побежал к ручью, перепрыгивая через колодник и кочкарник. Все ближе желанный берег. Ах, леший, зацепился за кочку ногой. Споткнулся, упал. Носом – в перегоревшую золу. Горячую, раскаленную. Откуда она здесь? Кто выбросил шлак из кочегарки?..

Топ открыл глаза: тишина. Все так же лежит в прежнем состоянии, на спине под лабазом. Вокруг нахохлившаяся мокрая тайга. Мелкий туман или сгустившиеся облака все так же ситом распыляют мокреть. Где-то далеко едва слышно булькает ключ. Значит, он не вставал и никуда не бежал? Что это было?..

Хотелось верить, что это только сон. Не заметил, как уснул. Анализируя, вспомнил случай, как в недалеком 1994 году его кусал энцефалитный клещ. Он так же «гонял гусей» по палате в красноярской краевой больнице. А Светлана успокаивала, даже применяла силу. Тогда тоже все было, как будто в реалиях. Топу казалось, что чувствовал себя нормально. Он здоров и бодр. Но в то же время (он помнит это хорошо) совершал такие поступки, о которых стыдно вспоминать. И зачем ему надо было переделывать в палате электрическую проводку? Или перестилать полы? Потом Топ смеялся над самим собой. Жене было не до смеха, так как во время буйного поведения удержать его было достаточно тяжело, уговорить – невозможно. И только какой-то успокаивающий укол уложил его обратно на кровать. Может быть, и сейчас сознание тревожат галлюцинации? Если это так, то получается – началось?

Да. Его положение незавидное. Сдохнуть в тайге одному, без чьей-то помощи, да еще в безумном положении, дураком, не пожелаешь никакому врагу. А может, и к лучшему? Ничего не понимать, проводить остатки жизни в приподнятом настроении, чем мучиться от жажды и бессилия, осознавая, что наступает твой последний час? Как в промысле на любого зверя.

Топ старался добывать добычу гуманным способом. Стрелять – так в убойное место. Ловить – так давком или гнетом. Чтобы животное не мучалось. Как он сейчас. Было бы лучше, если бы Топ упал с лабаза и разбился сразу и не понял, что умер? Примерно так, как после падения какое-то время не мог понять, что с ним произошло.

Страшно то, что человек не чувствует границу перехода из нормального состояния в безумное. Все происходит как обычно. Как после угарного дыма, когда легкие заполонены ядовитым смертоносным газом, который впитывается в кровь и попадает в клетки головного мозга. В результате они от недостатка кислорода начинают погибать. Отсюда – потеря ориентации, неконтролируемые действия. Итог бывает однозначен. Бесполезно сопротивляясь, клетки едва выдерживают более пятнадцати минут. В результате наступает летальный исход.

Подобное состояние Топ уже испытывал. И не единожды. Может точно вспомнить, описать предрасположение к безумию. Свои ощущение перед той границей, за которой наступает «палата № 6». Первый раз это произошло на Большом белке, в обыкновенную промысловую осень, на соболевке. Когда они с другом Василием с раннего утра петляли по тайге в поисках желанных стежек. Все было как обычно: мягкий двадцатисантиметровый снег, нахмурившиеся облака, горные увалы, кедровые колки, работающие по соболю собаки. Запомнился и день, 14 октября – Покров.

После пушистой переновы лайки работали отлично. К девяти часам утра в дупле старого умирающего кедра нашли полосатого аскыра. Шоколадный кот после ночной охоты, изрядно наследив по завалам и курумам, наконец-то сытый и довольный, залег в сухом, теплом стволе таежного гиганта. По всей вероятности, в данных угодьях хищник чувствовал себя настоящим хозяином альпийской вотчины. Привык добывать мышей и шадаков (лесная пищуха) безнаказанно. Может, даже ни разу не видел собаку и человека. И не желал отдавать свою шкуру просто так, даром, «за здорово живешь». Соболь затаился где-то в глубине ствола дерева и, не подавая никаких признаков жизни, ждал, когда громкоголосые враги оставят его в покое.

Опытные лайки, одна из которых Люська, были достаточно «вязкими» и злопамятными, хорошо помнили боль и обиду, нанесенную им когда-то острыми клыками «кошачьей братии». Не желали отступать от конечной цели – когда наконец-то пушистый царь россыпей и завалов окажется в котомке у хозяина. Они, как и люди, тоже стремились доконать желанную добычу.

Бесконечный поединок – кто кого – длился несколько часов. Собаки яростно рвали зубами прогнившие ткани старого полусухого кедра, углубляли пустотелое чрево дерева клыками и когтями, явно указывая: соболь здесь! Топ и Васька, как могли, помогали собакам, «пекарчили полосатика»: расширяли топорами дупло, выбивали шестом перегнившую труху, и наконец-то развели в корнях дымокур. Однако аскыр затаился где-то в глубине ствола, да так «плотно», что был недосягаем для своих врагов.

Время близилось к обеду. Собаки несколько «остыли». Охотники проголодались. Было решено здесь же, рядом с кедром, вскипятить чай, перекусить салом и сухарями. Дымокур «шает», собаки работают. Куда он денется, соболь? Они развели второй костер, набрали в походный котелок из ручейка воды, развязали котомку, достали немудреные харчи. Голодные собаки в ожидании подачки приблизились к обедающим хозяевам. «Караулить» соболя остался дымокур.

Первым подозрительный шорох услышал Вася. Он ближе всех стоял от кедра, где засел аскыр. Какое-то время, соображая, «не послышалось ли», Васька напряженно поглядывал на собак. Последним в тот момент было не до соболя. Горсточка желанных сухарей напрочь затмила все острые чувства обоняния животных, обязанных сторожить путь аскыра к свободе. Тогда Вася возложил собачьи обязанности на себя и, как был с горячей кружкой «купеческого» чая в одной руке и сухариком в другой, поспешил за дерево. И вовремя. Потому как хитрый соболь, воспользовавшись тишиной, вдоволь наглотавшись дыма, уже хотел сделать решающий прыжок в сторону спасительной россыпи.

Василий был начеку! Изображая танец народов Севера, нервно притопывая, обливаясь кипятком, чуткий охотник загородил собой все пути к бегству предприимчивому полосатику. Перепуганный соболь метнулся на кедр, достаточно быстро, в несколько прыжков, достиг невысокой макушки и присел на открытом сучке. Дальше – как «по расписанию». Меткий выстрел из малокалиберки, точное попадание, мгновенная смерть зверька, падение добычи и… Дальше можно добавить: шкурка – в котомке.