Книга Продленка - Людмила Матвеева

— Люди! — завопили люди радостно.

— Правильно — люди. А значит, должны стараться понимать не только себя, но и того, кто рядом. Слышать, видеть другого. Вот о чём мы сегодня говорили. А камень — это так, для примера. Хотите, чтобы был дружный класс — пусть каждый постарается понять, в чём он сам неправ.

— Чего это — неправ! — Денис думал, все завопят, но прозвучал только один его голос, все засмеялись.

— На прощание хочу задать вам вопрос. И признаюсь, заранее знаю ваш ответ.

— Спрашивайте!

— А чего — задавайте!

— И ответ скажите, если знаете!

Она улыбается. Нина Грохотова думает: «Факт, чудачка. Устала, видно же, а всё чего-то радуется. Интересно ей? А чего интересного? Денис этот прыгучий? Валя Шушунова эта недотёпистая?»

— Спрашиваю. У вас дружный класс? Вы ответите: «Нет». И тут же девочки скажут обязательно, что мальчики во всём виноваты, не хотят ни в чём участвовать.

Не выдержали на этом месте мальчики, закричали:

— Да они сами!

— На соревнования не пришли!

— Мы одни бегали за всех!

— Шушукаться только могут!

Девчонки тоже не смолчали:

— А сами?

— Обзываются мальчишки!

— Толкаются!

— Дерутся!

— А девчонки ябедничают!

Писательница слушала с таким видом, как будто смотрела кинокомедию. Когда они накричались вдоволь, она сказала:

— Хотите правду? У вас нет дружбы вовсе не потому, что мальчишки ни в чём не участвуют. И не потому, что девочки не пришли на соревнования. Совсем, совсем не в этом дело.

— А в чём?

— А почему?

— Почему её нет?

Они так горячо все спрашивали. Сразу было видно — всем надоело жить без дружбы. И девочкам надоело. И мальчикам — не меньше. Хотя мальчишки любят на себя напускать безразличный вид. Будто они ни в каких таких друзьях и не нуждаются. Особенно не желают они признаться, что не прочь дружить с девчонками. Нет, нет, с ними, девчонками, лучше не связываться. Лучше держаться вообще подальше от них, от этих девчонок. Такой вид любят делать мальчишки. Но это только вид, поза. А на самом деле каждой девочке, каждому мальчику — вообще любому человеку — нужны друзья, верные, надёжные, добрые.

— Вы многого ещё не умеете, — сказала им писательница, — не совсем выросли. И дружить многие из вас не умеют. Надо учиться быть добрее и понимать других. Постепенно научитесь. Если, конечно, очень захотите.

— А мы и так не злые, — сказал Денис.

— Но и не добрые, — твёрдо ответила она. — Или вы считаете, что добрые? Ну-ка, поднимите руку те, кто считает себя добрым?

Все сидели, задумавшись. Никто не поднял руки. Попробовал поднять Игорь Иванов. А чего? У него есть друг — Армен. Они хорошо относятся друг к другу, не ссорятся из-за всяких мелочей, как девчонки, не дерутся каждую минуту, как Денис с Серым. Потянул Игорь свою руку, но тут вспомнил, как они с Арменом из зоопарка ушли одни, а Мария Юрьевна тогда чуть не заболела из-за них. И не стал руку поднимать. Не всегда, значит, он добрый. Покосился на Армена, а он сидит и тоже руку не поднимает. Может быть, этот случай вспомнил, а может, и другой какой-нибудь.

Нина Грохотова совсем уж решилась: «А я вот добрая. Я свою собаку Ингу очень люблю, гуляю с ней, кормлю творогом, купаю». Но тут она вспомнила, что Инга — её единственный друг. Значит, к людям Нина не всегда добра? Выходит, не всегда. И не стала руку поднимать.

Так они сидели, думали. Нет, не зря принесла им писательница свой особенный камень. Уметь понимать другого, улавливать его настроение. А значит, уметь жалеть, сочувствовать. Вот о чём говорило кольцо. Если, конечно, подумать как следует. А подумать они все умеют — на продлёнке люди собрались совсем даже не глупые.

Задумались, лица серьёзные. Денис грызёт ручку. Женя Соловьёва хвостик на палец накручивает. Коля Ежов брови насупил. Катя Звездочётова голову опустила.

Думать не только о себе — вот на чём держится дружба. А я? Сумею? Не сумею? И если не сумею — как же тогда?

Тут писательница в первый раз посмотрела на часы:

— Ох, как поздно! Пора, пора по домам, мои милые. И не спорьте.

А они всё равно заспорили:

— Ну вот! А вопросы-то!

— Обещали!

— Нечестно!

Она не дала им расшуметься:

— Ишь вы какие — сразу упрекать: «Нечестно». Всё совершенно честно. Вы хотели поговорить о дружбе — мы поговорили. Что же вы ещё хотите? А, понимаю. Есть люди, которые хотят спросить меня о чём-то один на один. Так мне кажется. Не при всех, я не ошиблась?

Отвела взгляд Нина Грохотова. Смутилась Валя Шушунова. Денис стал ввинчивать большой палец в парту так старательно, как будто это и есть сейчас самое главное. Серый надувал щёки и стукал по ним кулаками, вышибая воздух со свистом. Видимо, писательница угадала.

Катя Звездочётова сказала:

— Каждый думает, что он один такой умный, — и засмеялась.

Всем стало понятно, что и у Кати — даже у Кати! — есть сомнения и вопросы, которые ей хотелось бы обсудить не при всех.

Писательница говорит:

— Друзья мои. Но ведь существует ещё одно совершенно волшебное изобретение. Оно нам поможет, я в этом уверена.

— Какое?

— Опять камень?

— Волшебный?

— Ты что — вообще?

Она говорит совсем не волшебное, совсем простое слово:

— Телефон. Вы меня поняли?

Они её поняли. Тут все записали номер её телефона.

— После шести часов вечера можно звонить и не стесняться.

Как всё иногда просто решается. Нина Грохотова записывает номер. Спросить про что хочешь, всего семь цифр. Всё просто. Как ей сразу не пришло в голову. Ну конечно, телефон. Двое разговаривают, и никто больше не слышит.

Нина видит, что и Руслан записывает номер телефона, и Валя Шушунова.

Нина решила позвонить первой, прямо сегодня.

Она стала звонить сразу, как только вошла в квартиру. Не снимая пальто, схватила трубку и набрала номер. Занято. И снова набрала. И опять было занято.

Но ничего, Нина всё равно дозвонится по этому номеру.

Ёлка на бульваре

Денис приколачивал кормушку к балконному ящику. Гвозди вбивались с одного удара, входили в дерево, как в масло. Кормушка была ладная, новенькая. Денис полюбовался своей работой и сказал сам себе: «Молодец, толковый».

Потом он насыпал пшена — пусть синицы пируют — и помчался на улицу. Скорее, скорее на бульвар.