Книга Выживут только волшебники - Людмила Клемят

Мысли его были далеки от истории магии. Из головы никак не шел комендант. Во всей этой истории не было никакой логики. Допустим, по чьей-то указке – вряд ли по собственной инициативе – тот решил разделаться с Киром. Уже на уровне методов версия не выдерживала никакой критики.

В этом мире существуют куда более эффективные и простые способы, так сказать, умножить на ноль нежелательную персону. Те же яды.

А снотворное – это никак не яд. Может, его хотели хорошенько усыпить, а не убить? Только вот сон-вода досталась не ему – долговязому и изрядно окрепшему за это лето, а миниатюрной Раде.

Что-то было еще. Что-то важное. В том, как он обнаружил тело коменданта. Он пошел провожать девушку и…

Стоп! Он шел не провожать девушку. Он шел, чтобы задать коменданту несколько неприятных вопросов по поводу пропавшей книги.

Книга!

Он подскочил со стула, взмахнул веткой – и шкаф приподнялся, негромко стукнув о потолок. Кир протянул руку и пошарил по днищу. Вот она!

Раздумывать в тот день было некогда, труп коменданта внизу – отличный стимул, чтобы поторопиться. Так что он наскоро прикрепил книгу заклинанием-липучкой. Не такая уж и мудреная хитрость, к тому же повозиться пришлось, но зато это сработало.

А эта книга, похоже, умеет заставлять о себе забывать. Может, и комендант не продвинулся дальше первой страницы и не вернул ее на место именно поэтому? Теперь уже не узнаешь. Нужно было срочно придумать что-то, что поможет вспоминать о бесценном творении Лео Нарта не время от времени и если повезет, а регулярно.

В Сарегоне он поставил бы напоминалку на планшет. А здесь? Единственное, что пришло в голову, – написать на листке и повесить над столом: «Читай книгу!». А еще на потолке: «Книга ждет!». Если кто-то случайно забредет в гости и пристанет с расспросами, можно будет объяснить, что это такая специальная мантра, чтобы мотивировать себя учиться.

Изготовить и развесить надписи не составило труда.

Покончив с этим, Кир снова уселся за стол и раскрыл книгу там же, где и комендант в свое время.

И понял, что прямо сейчас прочитать, что же пишет великий (или, если верить скептикам, не очень) Лео Нарт, опять не получится. Нет, Кир, ни на минуту не забывал, для чего он здесь. Раскрыть тайну загадочного Лео, выяснить, как не допустить катастрофы, и в конце концов спасти мир – всё это первостепенно.

Только вот мертвые герои спасают мир не слишком успешно. Так что до счастливого разрешения всех трудностей неплохо бы дожить. А для этого – выяснить, кто же на него покушается, и попытаться убедить неведомого врага больше так не делать.

И кажется, это наконец стало возможным. Между страницами лежал волос. Кир наклонился, чтобы его рассмотреть, и даже зажег шар, хоть на улице еще не было темно. Какое-то время он так и сидел, уставившись на свою находку и размышляя, что же теперь делать.

В Сарегоне, узнать, кому принадлежит волос, можно было бы без труда. Простейший анализ ДНК, минутный поиск по компьютеру – и готово. Для этого подходил даже мини-тестер из детского набора «Юный естествознатель».

У Кира был такой. По задумке производителей прибор предназначался для того, чтобы узнавать животных по следам, но любознательные детишки с удовольствием использовали чудо-аппарат в своих целях. Девчонки – чтобы определить, кто из поклонников подбросил записку, мальчишки – чтобы выяснить, что за злодей налил наноклея на стул.

Придумали ли на Альтаре что-то похожее? Кир не знал. Только вот чтобы определить, чей это волос, никакая аппаратура не требовалась.

Он осторожно взял в руки улику…

Итак, что мы имеем. Волос обыкновенный. Длина пять с половиной сантиметров. Цвет… На 80 процентов черный, на 20 процентов – у основания, там, где луковица, – седой.

Прибыв на Альтару Кир поначалу удивлялся: почему здесь, где возможна любая магия, даже самая невероятная, люди предпочитают выглядеть на свой естественный возраст и никак не меняют внешность…

Потом выяснилось, что всё дело в Большом Списке запретов, вернее, в его шестом пункте: запрещается использовать магию для любых изменений внешности, кроме укорачивания волос.

Это значит, что парикмахерские и брадобрейские заклинания были совершенно легальны. А все остальные косметические и омолаживающие процедуры оказались полностью в распоряжении травников и зельеделов.

Ходили слухи, что хорошо помогают молодильные фрукты. Только стоили они бешеных денег, а редкие торговцы, которые предлагали этот товар, под страхом смерти не рассказали бы, где его берут. Те, кому посчастливилось включить эти фрукты в свой рацион, вряд ли стали бы это афишировать, так что об эффективности этого удивительного средства приходилось только догадываться.

Тем же, чьи финансы не позволяли такую роскошь, приходилось довольствоваться средствами поскромнее. Например, красящим зельем для волос.

Разумеется, эти зелья пользовались большим спросом у женщин. Вот только женщины не стриглись так коротко. Волосы до плеч – как у Рады – считались крайне прогрессивной и даже дерзкой прической. Представить себе даму в возрасте с короткой стрижкой было очень трудно. Почти невозможно.

Убеленные сединами преподаватели-мужчины считали возраст естественным спутником мудрости, так что скрывать его не старались, скорее, наоборот.

Доцент Тастар был исключением. Он регулярно подкрашивал свои утратившие пигмент кудри. Впрочем, пожалуй, недостаточно регулярно. Экономный Тарстар брался за зелья лишь тогда, когда отросшие корни становились уже заметными. Зрелище это было презабавнейшее: казалось, что волосы у преподавателя начинают расти на некотором расстоянии от головы.

Кир успел побывать лишь на одной его лекции. Первокурсники с трудом сдерживали смех, глядя на упитанного мужичка с «оторванной прической». Старшекурсникам же было не до смеха: Тастар имел репутацию человека мстительного и злопамятного. Сдать экзамен по основам природной магии весельчакам удавалось с большим трудом. Или не удавалось вовсе.

Итак, волос мог попасть на книгу лишь в двух случаях. Либо доцент держал ее в руках еще до того, как Кир взял ее в библиотеке, что маловероятно. Либо Тастар был рядом непосредственно до или после смерти коменданта, что очень даже может быть.

Что он делал за стойкой регистрации? Почему не позвал на помощь, если увидел, что коменданту плохо? Почему не сообщил никому, когда понял, что тот мертв?

Кир задумался. Задать все эти вопросы самому Тастару? Нет уж, увольте. Он плохо представлял себе, на что способны маги-преподаватели, но догадывался, что превратить чересчур любопытного студента в безобидную лужицу для них пара пустяков.

И к кому с этим идти?

Надо бы к Раде – и уже вместе решать, что дальше делать и как быть. Только вряд ли она будет счастлива его видеть сейчас. А извиняться за то, в чем не виноват… Конечно, он бы извинился, только пока что никто не слушает извинений.