Книга Марина Влади и Высоцкий. Француженка и бард - Федор Раззаков

Выпуская миньоны Высоцкого у него на родине, советские власти разрешили ему записывать диски-гиганты за рубежом — во Франции, на «Шан дю Монд». Советские власти прекрасно знали, что очень скоро все французские диски обязательно достигнут СССР на магнитофонных лентах, и тем самым будут убиты сразу несколько «зайцев»: во-первых, песни Высоцкого широко разлетятся по стране — интерес к его зарубежным записям был огромный, во-вторых, в народе по-прежнему будет в ходу версия о том, что родная власть гнобит Высоцкого, вынуждая его записывать диски у господ-капиталистов, хотя делались эти диски на деньги коммунистов, просто до советских граждан эта информация не доводилась, и, наконец, в-третьих, на Западе Высоцкий по-прежнему будет восприниматься как гонимый исполнитель, обделенный «лонг-плеями» и довольствующийся только миньонами.

Тем временем подоспел еще один «подарок» — трехкомнатная квартира на Малой Грузинской улице в Москве, на 8-м этаже в доме № 28. Это был кооперативный дом Союза художников СССР, к которому Высоцкий не имел никакого отношения, но зато имел отношение к советской творческой элите, причем обладающей значительными денежными средствами. У какого-нибудь рядового советского артиста не было возможности въехать в этот роскошным дом с консьержкой в подъезде, поскольку цена квартир там была внушительной — от 7 до 10 тысяч рублей. Высоцкий такими деньгами обладал, поэтому часть взноса выплатил в прошлом году, часть — в год заселения. Новоселье должно было состояться летом того же 75-го, но задержалось по причине недоделок: надо было заново перестилать пол, заделывать швы и т. д. Строители обещали устранить их к осени, а пока Высоцкий и Влади решили некоторое время пожить у Ивана Дыховичного, который, как мы помним, был женат на дочери члена Политбюро и министра сельского хозяйства Д. Полянского. О том житье-бытье у Влади остались самые благоприятные впечатления. По ее словам,

«…Строительные работы в нашем с тобой доме не двигаются. Зато у наших приятелей через короткое время все готово. Современная мебель привезена специально из Финляндии, расстелены великолепные ковры — свадебный подарок отца невесты, расставлены редкие книги — подарок семьи мужа. Если бы не купола старой церкви, которые видны из окна, можно было бы подумать, что мы где-нибудь на Западе…».

Если с членом Политбюро Д. Полянским у Высоцкого были прекрасные отношения, то вот с другим деятелем из высшего советского ареопага — главным идеологом партии Михаил Сусловым, наоборот, плохие. Суслов на дух не переносил ни самого Высоцкого, ни его песенного творчества. Однако в играх, которые вели с Высоцким советские верхи, Суслов вынужден был принимать участие, поскольку это касалось стратегических интересов страны. Хотя, была бы его воля, он бы с удовольствием отправил Высоцкого «за можай», как это едва не случилось в прошлом году после высылки Солженицына. Читаем у историка Р. Медведева:

«По свидетельству В. Чебрикова (будущий председатель КГБ. — Ф. Р.), вскоре после высылки Солженицына Андропов получил от высших партийных инстанций указание об аресте Владимира Высоцкого. Юрий Владимирович был крайне растерян: он хорошо помнил, какой отрицательный резонанс получило в 1966 году судебное дело писателей А. Синявского и Ю. Даниэля. А Высоцкий был гораздо более известным человеком и как бард, и как артист Театра на Таганке. Андропов вызвал к себе Чебрикова и долго совещался с ним, чтобы найти какой-то выход и избежать совершенно ненужной, по его мнению, репрессивной акции. В конечном счете им удалось переубедить Брежнева и Суслова. Думаю, что именно Суслов выступал инициатором гонений на Высоцкого, так как Брежнев иногда и сам слушал записи некоторых его песен…».

Высоцкий, судя по всему, знал о нелюбви к нему Суслова и платил ему той же монетой — ненавидел его и даже иногда вставлял в свои песни, правда, под другими именами — от греха подальше. Например, к фильму-сказке «Иван да Марья» Высоцкий написал 14 песен, где в одной из них вывел царского придворного лизоблюда Петю, который активно пиарит царя — что делал и Суслов по адресу Брежнева средствами своего пропагандистского аппарата:

Все мы знаем Евстигнея,

Петею воспетого, —

Правда, Петя — не умнее

Евстигнея этого.

Лизоблюд придворный наспех

Сочинил царю стихи —

Получилось курам на смех,

Мухи дохнут от тоски…

В периоды, когда Влади отсутствовала в Москве, Высоцкий не упускал возможности завести краткосрочный роман с кем-нибудь из своих коллег или поклонниц, а иногда «теребил» и свои прежние связи. Так, например, случилось в истории с Галиной Бирюковой. Как мы помним, с ней у Высоцкого случилась короткая интрижка в 1970 году, после чего наш герой сам ее оборвал. Но в 74-м вспомнил об этой женщине снова. Послушаем ее собственный рассказ:

«После развода я осталась одна с сыном на руках. Мы с Высоцким не виделись несколько лет. Они с Мариной переехали в другой район, снимали квартиру в Матвеевском. Я была уверена, что между нами все кончено навсегда. Вот только забыть Володю никак не могла, как ни старалась. И вдруг ко мне в Доме моделей подходит девочка: «Галя, тебя спрашивает Высоцкий!». У меня сердце из груди чуть не выпрыгнуло. Кое-как справилась с волнением. Выхожу к нему. Смотрю, Володя тоже нервничает. Говорит: «Здравствуй, Галя!». И от его голоса у меня все внутри задрожало, как в прежние времена. А он продолжает: «Ты сказала мужу, что я был твоим любовником… Ну так давай, оправдывай! Вечером к тебе приеду». Ничего себе, думаю. Столько времени от него ни слуху ни духу, а тут заявляется и даже не спрашивает, хочу ли я этого, а просто извещает: будет так — и точка. В этой его властности, напоре было что-то очень мужское. И я бы соврала, если бы сказала, что мне это не нравилось. И все же мне не хотелось вот так просто взять и подчиниться Володе. Думаю: ах так? Ну я тебе покажу… Ответив: «Раз сам так решил — приезжай», я вернулась за кулисы. А на меня все девчонки налетают: «Откуда ты знаешь Высоцкого?». Про наш с ним роман в Доме моделей никто, кроме Ани, не знал. Придумала отмазку, что просто живем рядом, вот и общаемся по-соседски. «А кто, — спрашиваю, — сегодня вечером хочет послушать Высоцкого?». Оказалось, что все хотят.

Девчонки пригласили своих мужей, любовников, и мы всей компанией отправились ко мне. Сидим, ждем, а его все нет и нет. Я уж было подумала, что у Володи изменились планы. Что ж! Включила его песни на магнитофоне, благо пленок с записями Высоцкого к тому времени у меня уже было предостаточно. Все развеселились, пьют вино, смеются. Далеко не сразу сквозь этот шум я расслышала, что кто-то упорно звонит в дверь, причем, видимо, довольно давно. Открываю — Высоцкий. Крайне недовольный, проходит к гостям: «Здравствуйте! Вы собрались по моему поводу, да? Извините, у меня большие неприятности, в прессе написали, что я даю «левые» концерты, так что спеть вам, к сожалению, не смогу». Берет меня за руку и уводит в прихожую. «Зачем ты их пригласила?» — «Тебе назло. А что, ты думал, меня только пальчиком поманить — и я к тебе в объятия кинусь?» — «Галя, пожалуйста, проводи их. Мне очень нужно с тобой увидеться. Я приду попозже».