Книга Лис и империя - Гарри Тертлдав

— Моложе, — поправил ее Джерин рассеянно, — Но он ведь мужчина. А ты…

— А она здесь, и жива, и имеет на своем счету одного поверженного врага, — вставил Дагреф. — Ты это хотел сказать, отец?

Араджис фыркнул. Джерин и Дагреф бросили на него злобные взгляды. Тут Джерин заметил невдалеке высокий покачивающийся малиновый султан из конского волоса и махнул рукой. Вэн ответил ему приятельским взмахом. Джерин махнул снова, подзывая друга к себе.

— Я больше ничего говорить не стану, — сказал он, глядя, как Вэн размашистым шагом сокращает дистанцию между ним и собой. — Предоставлю это отцу Маевы.

Тут Маева подарила ему такой взгляд, что он тут же пожалел о сделанном заявлении. Она стояла, выпрямившись во весь рост, и ждала приближения Вэна. Подойдя, великан воздвигся над ней, но эта участь постигала почти всех, кто оказывался с ним рядом.

— Привет, Лис, — пробасил он. — Зачем это я тебе понадобился? Я ведь как раз собирался…

Лис взглядом указал на Маеву. На мгновение ему показалось, что Вэн не узнает ее под фальшивыми причиндалами, которые она на себя нацепила, и он готов был уже поддеть приятеля в связи с этим, как вдруг вспомнил, что маскировка плутовки ввела в обман и его самого.

И тут Вэн узнал свою дочь. Его серо-голубые глаза полезли на лоб. Он хотел было что-то сказать, но все, что слетало с его уст, являло собой бессловесный хриплый рык изумления.

— Привет, па, — произнесла Маева.

К тому времени она уже сумела совладать со своим голосом. Ее сильное контральто вполне можно было принять за дискант юнца, чей голос еще не ломался, хотя вряд ли у такого юнца могла вырасти столь пышная борода.

И все же Джерин был не слишком удивлен, что ей удалось обхитрить всех. Большинство людей видят то, что предполагают увидеть, и слышат то же. Маева была крупна, как мужчина, она находилась там, где предположительно могли находиться одни лишь мужчины, она по-мужски обращалась с оружием, так кем же, как не мужчиной, ей еще быть? Вот наглядная демонстрация разницы между тем, что должно бы иметься, и тем, что есть на самом деле, подумал Лис.

Вэн наконец обрел дар речи:

— Что ты здесь делаешь?

Возможно, это был не самый умный вопрос, но Джерин тоже бы растерялся в такой необычный момент.

У Маевы же было время успокоиться.

— Пряду шерсть и пеку хлеб, разумеется, — отвечала она с иронией, перенятой, вероятно, у Дагрефа.

Вэн все таращился на нее, бормоча что-то бессвязное. Дагреф, желая разрядить ситуацию и делая как раз обратное, сообщил:

— Она — конник Райвина. Она убила одного имперского солдата и ранила еще нескольких.

— Что скажет твоя мать? — грозно вопросил Вэн.

Тут настал черед Джерина удивляться. Он никогда прежде не слышал, чтобы Вэна хоть как-то заботило мнение Фанд.

Очевидно, Маева тоже такого еще не слыхала. Пожав плечами, она ответила:

— Когда ты отправляешься на войну, то не обращаешь внимания на то, что скажет мама. Так что говорить обо мне?

Как логик Джерин был восхищен. Из этого высказывания следовало, что у Маевы имелись те же резоны отправиться на войну, что и у всех прочих. Ему стало любопытно, согласится ли с этой неозвученной декларацией Вэн, если вообще ее заметит.

Чужеземец замотал головой, словно медведь, осаждаемый пчелами.

— Это не одно и то же, совсем не одно и то же, — возразил он. — Какой бы прекрасной женщиной ни была твоя мать, я не могу все время оставаться с ней рядом.

— Думаешь, я могу? — спросила Маева.

Вэн закашлялся, а затем покраснел, несмотря на загар.

— Ну… с тобой другой случай, — промямлил он и не стал развивать эту тему, чтобы не объяснять, в чем заключается разница.

А то, чего доброго, ему пришлось бы втолковывать дочери, почему вдруг супружеская неверность имеет для него ничуть не меньшую ценность, чем хорошая драка. Он снова кашлянул и сказал:

— А теперь, после того как ты приехала сюда и развлеклась, отправляйся домой, в Лисью крепость, где тебе и положено быть.

Маева выдвинула вперед подбородок.

— Нет, — сказала она.

Ответ поражал своей краткостью и простотой.

Краснота, все еще покрывавшая лицо Вэна, изменила оттенок.

— Я твой отец, если ты забыла, так что тебе полагается выполнять все, что я говорю.

— Нет, — повторила Маева. — Разве ты обращал внимание на слова твоего отца после того, как убил своего первого врага?

— К тому времени мой отец был уже мертв, — ответил Вэн, хотя вряд ли это можно было назвать ответом. Он обратился к Джерину: — Ты ведь король. Лис. Если ты велишь ей убраться домой… ради ее же собственной безопасности, она должна будет выполнить твой приказ.

Тут и на Джерина напал приступ кашля. За все годы их знакомства чужеземец никогда прежде не взывал к его статусу. Задумавшись, он произнес:

— Не знаю. Разве одинокая девушка на дороге не подвергается большей опасности, чем в самом сердце нашего войска?

— Она вполне может позаботиться о… — запальчиво начал Вэн и осекся.

Но Дагреф, верный себе, тут же ухватился за недостаток в его логических построениях:

— Если она может постоять за себя, какой смысл отсылать ее домой?

Маева посмотрела на него с благодарностью, зато во взгляде Вэна благодарности вовсе не было.

Джерин сказал:

— Не думаю, что тебе удастся выиграть этот спор, мой старый друг. Если бы она была мальчишкой, ты бы даже и не пытался.

— Но она не мальчишка, в этом-то все и дело, — упрямо проговорил Вэн. — Я хорошо знаю солдат…

— Подожди-ка. — Лис поднял руку. — А я знаю Маеву. Не кажется ли тебе, что любой, кто вздумает к ней прикоснуться против ее воли, окажется евнухом, как служители Байтона, причем очень быстро?

Вэн продолжал хмуриться.

— Это все неправильно, — сказал он. — Совсем неправильно.

Через мгновение Джерин догадался, что его мучит. Без сомнения, Маева может постоять за себя, если не захочет, чтобы ее кто-то трогал. Ну а если захочет? Вот что, по всей видимости, Вэн держал в своих мыслях.

Араджис, доселе молчавший, сказал:

— Ты, значит, не отошлешь ее в крепость?

Он произнес это с таким видом, будто только что сообразил, что к чему.

Джерин поклонился ему.

— Лорд король, вот она, перед вами. — Он указал на Маеву. — Если вы думаете, что можете своим приказом отправить ее домой, пожалуйста. Я, например, не люблю отдавать приказания, которые заведомо будут проигнорированы. Не хочу взращивать в людях неуважение. Как ко мне лично, так и к моим последующим приказам.