Книга Госдачи Крыма. История создания правительственных резиденций и домов отдыха в Крыму. Правда и вымысел - Андрей Артамонов

Но С.В. Кокореву нарком Луначарский отказал категорически в его просьбе. Впрочем, буквально через месяц на Малую Никитскую приехал автомобиль, и двое сотрудников центрального аппарата ВЧК в прямом смысле этого слова арестовали С.В. Кокорева по обвинению в участии в контрреволюционном заговоре. На Лубянке Кокореву предложили ни много ни мало стать содержателем конспиративной квартиры на Старой Басманной, дом 24, выполняя, по легенде, роль участника МОЦР, одного из соратников А.А. Якушева.

В дальнейшем эта операция ИНО ВЧК получила условное наименование «Трест». Основным действующим лицом всей оперативной игры, осуществлявшейся под руководством Ф.Э. Дзержинского и В.Р. Менжинского, был перевербованный органами госбезопасности А.А. Якушев, выступавший в роли фактического руководителя МОЦР. Таким образом, бывший купец второй гильдии, миллионер, владелец элитной недвижимости, в том числе дворца в Мухалатке, С.В. Кокорев стал поневоле агентом-осведомителем ВЧК/ОГПУ, в надежде получить политическую индульгенцию от властей, сохранить жизнь себе и своим близким. Умер Сергей Васильевич Кокорев 24 февраля 1932 года после тяжелой болезни, в состоянии гипогликемической комы (на почве нервных потрясений он в начале 20-х годов заболел диабетом), от остановки сердца. Похоронен на Преображенском кладбище г. Москвы, в той его части, где расположены некрополи купеческого рода купцов-старообрядцев Морозовых. Евдокия Викуловна, жена С.В. Кокорева, урожденная Морозова (ее отец Викула Елисеевич Морозов, внук родоначальника династии купцов Морозовых – Саввы Морозова), умерла 5 июня 1943 года и была также похоронена в старообрядческом секторе Преображенского кладбища, недалеко от часовни, около могилы ее отца В.Е. Морозова.

Однако вернемся в Мухалатку. Несмотря на грозные письменные и устные предупреждения ЦУКК и лично Д.И. Ульянова о том, что дворец в Мухалатке поставлен на баланс ВЦИК, в конце ноября 1921 года поместье стали ожесточенно делить между Управлением Южсовхоза и политштабом РВСР. Окончательно закрепил за Управлением Кремлем и домами ВЦИК дворец С.В. Кокорева в Мухалатке приехавший в конце ноября 1921 года председатель Союза строительных рабочих Крымской республики и председатель Крымского комитета государственных сооружений А.П. Платонов, являвшийся в первую очередь тайным эмиссаром ВЦИК, осуществляющим надзор за деятельностью руководства Автономной Крымской ССР.

После приезда А.П. Платонова тотальное разграбление имения и дворца в Мухалатке, осуществляемое Управлением Южсовхоза и Наркомпросом, было полностью остановлено, но, по свидетельству бывшего управляющего А.М. Францессона, «…практически все предметы, имеющие хотя бы малейшую художественную ценность, были изъяты ЦЕСААХ, Южсовхозом и еще черт знает кем…».

В результате к декабрю 1921 года дворец в Мухалатке, поставленный на баланс Управления Кремлем и домами ВЦИК, имел все – стены, крышу, облицовку стеновыми и потолочными панелями, но раритетной мебели, предметов антикварного искусства в виде статуэток, картин, фарфора, ковров и старинного оружия не существовало. Куда же делись антикварные предметы, составлявшие главную ценность дворца в Мухалатке? Все эти предметы были вывезены в Великобританию и проданы на аукционах по демпинговой цене, а вырученные деньги вскоре понадобились ЦК РКП(б) для организации «мировой революции» в Германии.

Удивительно, но после всех пережитых коллизий, экспроприаций и расстрелов управляющий имением в Мухалатке – Андрей Михайлович Францессон – по протекции А.П. Платонова был рекомендован отделу загородных владений ВЦИК в качестве единственной кандидатуры, способной восстановить порядок на вверенной ему территории. Примерно в начале декабря 1921 года в Мухалатку приехала комиссия под руководством и. о. управляющего Кремлем и домами ВЦИК И.К. Михайлова, которая на месте обследовала будущую правительственную резиденцию и, вызвав А.М. Францессона, составила перечень необходимых мер по восстановлению дворца и превращению его в санаторно-курортное учреждение закрытого типа.

После отъезда комиссии И.К. Михайлова из Крыма ВЦИК в закрытом режиме принял постановление о выводе дворца в Мухалатке из регионального подчинения (имеется в виду Центральное управление курортами Крыма Наркомздрава и Совнаркома Крымской АССР) и переподчинение его Управлению Кремлем и домами ВЦИК, а также присвоение объекту литерного обозначения «дом отдыха ВЦИК № 4».

В январе 1922 года в доме отдыха ВЦИК № 4 «Мухалатка» начал работать отдел кадров, куда стали принимать на работу всех тех, кто ранее, до октября 1920 года трудился у С.В. Кокорева. Садовники, агроном, повара с шеф-поваром, горничные и конечно же управляющий бывшим имением А.М. Францессон заступили на прежние должности теперь уже в доме отдыха ВЦИК № 4 «Мухалатка». Любопытно отметить, что глава ХОЗУ ЦИК Н.И. Пахомов, по категорическому настоянию специального отделения при Коллегии ОГПУ, провел кардинальную чистку осенью 1926 года всех кадров управления, при этом сотрудники, работавшие до 1917 года, были просеяны сквозь редкое сито всевозможных проверок и частично уволены как неблагонадежные. Были уволены горничные, садовые рабочие, дворники, однако ключевых специалистов – инженера по эксплуатации электросети, шеф-повара, агронома и старшего техника автогаража – пока оставили. Удержался на своем месте и бывший управляющий А.М. Францессон, который с марта 1922 года начал восстанавливать винные подвалы (были полузатоплены разлившимся вином, которое вылили мародеры в ноябре 1921 года), откормочную ферму с поголовьем голландского скота, отремонтировал разрушенные оранжереи и розарии. В апреле 1922 года, на основании распоряжений председателя Союза строительных рабочих Крымской республики и председателя Крымского комитета государственных сооружений А.П. Платонова, вокруг объекта «Мухалатка» началось сооружение глухого забора высотой в три метра и покрашенного зеленой краской.

Как и в доме отдыха ВЦИК № 2 имени К. Маркса в Суук-Су, на объекте «Мухалатка», в доме А.М. Францессона, стоящем в 100 метрах от дворца, открыли комендатуру. Коменданта спецобъекта могло назначать только Управление Кремлем и домами ВЦИК, причем по своему должностному статусу комендант дома отдыха ВЦИК мог отдавать распоряжения всем находящимся на его территории служащим госбезопасности (комендантский взвод охраны ГПУ/ОГПУ), вольнонаемным служащим (поварам, подавальщицам, горничным, стиральщицам и т. д.), а также управляющему. А.М. Францессон, таким образом, с апреля 1922 года принятый на работу в Управление Кремлем и домами ВЦИК (отдел загородных владений ВЦИК), прошедший спецдопуск, перестал в своем, уже почти родном имении Мухалатка распоряжаться сотрудниками и отдавать им распоряжения.

Как правило, должность управляющего домами отдыха ВЦИК и АХО Управления делами СНК низводилась до выполнения обязанностей, связанных с ремонтом и жизнеобеспечением зданий и сооружений на закрытой территории правительственной резиденции.

Весьма характерным для периода с 1922 по 1926 год является то, что на должность коменданта в санатории дома отдыха АХО УД СНК и АХО ВЦИК назначали из так называемых «старых политкаторжан», а именно сотрудников центрального аппарата ВЦИК среднего звена, не очень грамотных, но политически надежных, проверенных тем, что они вместе с культовыми персонажами из правительства когда-то отбывали ссылку в сибирской тайге.