Книга Госдачи Крыма. История создания правительственных резиденций и домов отдыха в Крыму. Правда и вымысел - Андрей Артамонов

Однако то, что я сейчас перечислил, можно отнести исключительно к периоду с 1909 по декабрь 1920 года, то есть до завоевания Крыма войсками Южного фронта М.В. Фрунзе.

Как уже понял читатель, владелец дворца и имения в Мухалатке С.В. Кокорев не жалел денег на обустройство здания и в буквальном смысле потратил для этой цели астрономические по тем временам суммы. По странному и весьма бездоказательному устному заявлению бывшего управляющего данным имением А.М. Францессона, строительство и отделочные работы дворца С.В. Кокорева уместились в сумму 5 миллионов рублей по ценам 1913 года. Правда это или нет, сейчас очень сложно ответить. Как я уже упоминал, сегодняшний курс рубля по отношению к прежнему, дореволюционному, 1913 года, равняется 1:1071. Значит, по нынешним ценам С.В. Кокорев потратил на свой дворец 5 миллиардов 355 миллионов рублей. Впечатляющая сумма, не правда ли? Хотя я вполне допускаю, что Андрей Михайлович Францессон, для придания весомости собственной персоне, новым хозяевам жизни[50] просто приврал, так как все финансовые вопросы решались С.В. Кокоревым лично через Волжско-Камский коммерческий банк (он был членом правления этого банка), акционерное страховое общество «Россия» и партнеров по бизнесу. Как доходную, так и расходную часть своего бизнеса С.В. Кокорев, как любой здравомыслящий предприниматель, не афишировал и тем более не вводил в курс дела своего управляющего имением в Мухалатке. Возможно, цифра в 5 миллионов рублей появилась на основе договора имущественного страхования, который был подписан С.В. Кокоревым при заявлении, поданном в акционерное страховое общество «Россия», где имение со всеми постройками, сооружениями и личным имуществом оценивалось экспертами в определенную сумму. Поэтому 5 миллионов рублей – это не сумма, потраченная на строительство дворца в Мухалатке, а просто размер страховой суммы в договоре между С.В. Кокоревым и АО «Россия». Стоит отметить, что в марте 1917 года инфляция в Российской империи достигла такого масштаба, что покупательная способность довоенного рубля (я имею в виду Первую мировую войну. – Авт.) снизилась до 17 копеек. По этой причине первоначальные надежды С.В. Кокорева превратить имение в Мухалатке в некий, выражаясь сегодняшним языком, «золотой парашют» при глобальных потрясениях политической системы в стране оказались обычным блефом. С.В. Кокорев, его жена и дочь Наталья, проживавшие до 1917 года в Петрограде, после Октябрьской революции, предполагая, что их могут расстрелять в пылу революционного гнева братишки-матросы, решили уехать в Крым, в Мухалатку. Там семья Кокоревых пережила первое завоевание Крыма большевиками, их уход летом 1919 года, победное вступление на полуостров войск Добровольческой армии А.И. Деникина, страшную катастрофу и эвакуацию из Феодосии и Севастополя остатков войск барона П. Врангеля и беженцев со всех концов необъятной России.

Часто историки задаются вопросом: почему С.В. Кокорев не бежал с семьей за границу при постоянных угрозах быть убитым или ограбленным и низведенным до состояния полной нищеты?! Ответа на этот вопрос нет, к сожалению. Однако я могу предположить, что С.В. Кокорев и его жена Евдокия Викуловна, урожденная Морозова, будучи старообрядцами, имели некую религиозную жесткую установку не покидать родину, где похоронены их родители и предки. Во всяком случае, семья Кокоревых встретила войска Красной армии Южного фронта в ноябре 1920 года, проживая в собственном дворце как настоящие буржуи и контра. Именно тогда, в ноябре, сотрудники особого отдела 4-й армии расстреляли второго мужа их дочери Натальи штабс-капитана Александра Коцюрека.

Крымский полуостров начал захлестывать красный террор во главе с главным крутильщиком пролетарской мясорубки и председателем Крымревкома Бела Куном. Тем временем в Крыму Крымревком и зампредседателя Ю.П. Гавен начали широкомасштабную компанию по изъятию ценностей из банков, страховых обществ, а также национализации особняков, вилл, частных санаториев, имений и плантаций у бывших владельцев. При Крымревкоме 1 декабря 1921 года был создан орган – Управление Южнобережского советского хозяйства, или Южсовсхоз. Эта организация ставила целью изъять из частного владения, как разных ведомств, так и частных лиц, все имения Южного берега Крыма в районе от Судака до Севастополя включительно и объявить их «достоянием Российской Социалистической Федеративной Советской Республики». Также 1 декабря 1920 года в извещении № 1 Крымревкома сообщалось об образовании чрезвычайной комиссии по переселению рабочих в дома буржуазии.

Правда, массовое переселение нуждающихся рабочих из лачуг в благоустроенные дома началось еще до официального сообщения и из вилл и особняков начали выгонять в чем мать родила, всех тех владельцев, которые не успели сбежать с войсками Врангеля в Константинополь. Попросили бойцы Красной армии освободить дворец и семью С.В. Кокорева, по причине того, что им негде встать на постой.

С.В. Кокорев был вынужден переселиться в рядом стоящее здание, где жил управляющий имением А.М. Францессон. Вполне возможно, что купца Кокорева в скором времени поставили бы к стенке заплечных дел мастера из Крымчека и, получив свои девять граммов свинца в лоб, его закопали бы рядом с дворцом, чтобы далеко не носить, но в дело вмешался случай. Особоуполномоченный Наркомздрава по Крыму и руководитель ЦУКК Д.И. Ульянов вместе с начальником

СОО Крымчека А. Полкановым и М. Айзенбергом – начальником Ялтинского УЧК приехал в феврале 1921 года в Мухалатку для инспекции и простого визуального осмотра здания дворца, предназначенного в скором времени для отдыха первых лиц государства. А.М. Францессон встретил «гостей» и, показав помещения дворца, попросил Д.И. Ульянова отпустить С.В. Кокорева к родственникам в Москву, при этом учесть тот факт, что «господин Кокорев настоящий патриот, много сделавший для простого русского народа, вместе со своим известным отцом – Василием».

История умалчивает остальные подробности этой не совсем приятной сцены, когда бывший преданный слуга просит за барина, но Д.И. Ульянов действительно помог бывшему миллионеру С.В. Кокореву и дал ему мандат с печатью ЦУКК, в котором последний «…направлялся ЦУКК при Крымревкоме в Наркомздрав Р.С.Ф.С.Р для решения вопроса по вещево-хозяйственному довольствию и по снабжению лазаретов, домов отдыха и санаториев продуктами питания…». Уехав с семьей из Крыма в начале марта, С.В. Кокорев приехал в Москву только в конце октября 1921 года, поселившись у своей родной сестры Александры Васильевны на Малой Никитской, дом 24. Супруг ее – А.П. Галяшкин – был, так же как и ее брат, членом правления Волжско-Камского коммерческого банка.

Понимая, что их прибежище весьма ненадежное и ВЧК может в любой момент нагрянуть с обыском и арестом, С.В. Кокорев идет за советом к давнему приятелю А.А. Якушеву, который к этому времени работает «спецом» в Наркомате внешней торговли. А.А. Якушев, ко всему прочему остальному являясь организатором подпольной монархической группы МОЦР («Монархическое объединение Центральной России»), советует С.В. Кокореву отправиться к наркому просвещения А.В. Луначарскому с нижайшей просьбой о выезде за рубеж ему и его семье. Любопытно, что с мая 1922 года, по личной инициативе В.И. Ленина, именно таким оригинальным образом – насильственным – высылали за границу деятелей науки, медицины, литературы. Л.Д. Троцкий так прокомментировал эту акцию: «Мы этих людей выслали потому, что расстрелять их не было повода, а терпеть было невозможно»..