Книга Жиголо, или 100 мужчин для безупречной блондинки - Маша Королева

В общем, женщин вокруг было много, но все же Вероника была для него лучшей. Он и сам не мог объяснить себе почему. Может быть, это была связь на каком-то биохимическом уровне? Она ведь ни его, ни любовь его (если это все-таки была любовь) ни в грош не ставила. Сначала еще старалась: готовила какие-то ужасные пахнущие гарью варева, будила его сексом – он просыпался и видел ее голову между своих ног, золотые спутанные волосы раскиданы по смуглым ляжкам. Но Вероника быстро просекла, что он увяз в ней по уши и в любом случае никуда не денется. Сначала она перестала готовить – чему он, если честно, был даже рад. Потом перестала ночевать дома.

– У моей подружки день рождения, – лениво объясняла она, подкрашивая перед зеркалом губы.

– А я не могу с тобой пойти?

– Там будут одни девчонки.

И уходила, а возвращалась под утро, если возвращалась вообще. И помады на ее губах по возвращении не было.

А потом она и вовсе объявила:

– Ты знаешь, я вообще-то не очень люблю секс.

– Как это? – опешил он, потому что Вероника к тому времени успела зарекомендовать себя девушкой горячей.

– Вот так. Я тебя люблю, но секс для меня – это второстепенное. Мне достаточно быть рядом с тобой.

Сентиментальное «быть рядом с тобой» в данном случае означало «позволять тебе оплачивать мою квартиру» и «с завидной регулярностью подсовывать тебе мои счета».

Другой бы, наверное, на его месте пожал плечами и живо собрал чемодан. А вот Арсений остался. Но с тех пор повелось так, что Вероника все чаще спала отдельно. Конечно, иногда она милостиво подпускала его к своему телу. И тогда минуты близости казались ему слаще.

Она была потрясающей женщиной – этого у нее не отнимешь. Эти волосы, мягкие, светлые, рассыпающиеся в руках. Этот запах – душно-сладкие духи, слишком дамские духи, которые сначала его раздражали, а потом от их навязчивого аромата ему мгновенно становились узки штаны, даже если этот запах излучала какая-нибудь задолбанная жизнью тетка в метро. Даже если он просто нюхал флакон. Все равно это был запах Вероники.

Даже странно, что ей не повезло. Странно, что те, кто отвергал ее на кастингах, не чувствовали этот магнетизм. Впрочем, однажды она своего почти добилась.

Вероника понравилась топ-менеджеру британской парфюмерной компании – тот просматривал альбомы девушек из агентства «КАСТ» в поисках лица для рекламной кампании новых кремов. И выбрал четырех девушек, в том числе и Веронику. Целую неделю она ходила счастливая, как невеста. Она даже вернулась в «супружескую» кровать.

– Ты не представляешь! – радостно щебетала она, когда он, уставший, расслабленный, наконец выпускал ее из рук. – Это такой шанс! Будет и телеролик, и плакаты. И в Москве, и в Лондоне.

– Что у них в Лондоне, своих моделей нет, что ли? – с сомнением говорил Арсений. Нет, ему не хотелось ее дразнить, просто в последнее время Вероника слишком много внимания уделяла этому кастингу. Он не хотел бы, чтобы она в итоге почувствовала себя разочарованной и обманутой. Приятно, конечно, когда на тебя обратили внимание, но все же четыре претендентки – это серьезная конкуренция. А Вероника вела себя так, словно контракт уже у нее в кармане.

– Сейчас бум на русские лица! – азартно спорила она. – По-моему, я ему понравилась! Все остальные и в подметки мне не годятся.

И вот наступил наконец решающий день. Четверых счастливиц пригласили в офис представительства компании. Из Лондона приехали два топ-менеджера и знаменитый андерграундный режиссер – планировалось, что он будет снимать рекламный ролик. Вероника всем понравилась. Ей было сказано, что она cute, sexy и beautiful. Но – не star, а значит, в рекламном ролике будет блистать другая.

– Дорогая, у вас замечательное лицо и красивая фигура, – через переводчика сказал ей режиссер. – Беда в том, что ваш тип не в моде. Вы никогда не добьетесь успеха с такими губами, поверьте мне.

– А что у меня с губами? – прошептала Вероника, сдерживая слезы. Ей не хотелось плакать на глазах у удачливых соперниц. Потом отплачется – запрется в кабинке туалета и наревется вволю, размазывая косметику по хорошенькому лицу.

– Их нет! – взвизгнул режиссер. – Как?

– Когда у модели нет груди, это простительно. Но если у нее нет губ – это же катастрофа! Губы должны быть мясистыми! А-ля Наоми Кэмпбелл!

– Но она негритянка.

– Вот-вот. Негритянскими должны быть губы, а у вас бледные ниточки, как у чопорной девы.

Тут уж Вероника не выдержала и разрыдалась. К радости своих изображающих теплое сочувствие подруг.

Офис парфюмерной компании она покинула ни с чем. Впрочем, один из топ-менеджеров пожалел разревевшуюся красавицу и подарил ей футболку с логотипом фирмы.

Другая бы на ее месте вытерла слезы, выпила вина, уснула и постаралась о публичном унижении забыть. Другая – но не Вероника. Слезы она, конечно, вытерла, только после этого отправилась не глушить грусть алкоголем, а искать подходящего хирурга, который за умеренные деньги и без особого риска взялся бы привести ее лицо к мировым стандартам. Слишком уж много времени и сил потратила она на модельный бизнес, чтобы сдаться просто так. Если им нужны негритянские губы, они их получат.

Подружка посоветовала ей подходящую клинику – «находится в центре, берут недорого, главврач обучался в Швейцарии, скажи ему, что от меня».

Туда она и отправилась, прикидывая, а не согласится ли этот врач прооперировать ее бесплатно, то есть не совсем бесплатно, конечно, а в обмен на Вероникины прелести. Денег у нее не было – не продавать же ради губ машину!

Врач оказался приятным пожилым армянином. Вероникой он, казалось, совершенно не заинтересовался, так что идею о взаимовыгодной сделке (губы в обмен на тело) пришлось забыть. Выяснилось, что слегка увеличить губы – это пустячная операция, надо просто сделать несколько силиконовых инъекций.

– Но губы немного потеряют чувствительность, – предупредил доктор.

– Ничего страшного.

– Это вам сейчас так кажется. Многие девушки, сделавшие такую операцию, жаловались потом и просили вернуть как было.

– Я не попрошу.

– Но вы перестанете получать удовольствие от поцелуя, – улыбнулся врач, разглядывая ее поверх очков.

– А я не люблю целоваться.

– И от еды.

– А есть мне вообще противопоказано. Я же манекенщица.

– Вижу, вы все для себя уже решили. Что ж, в таком случае вам надо сдать анализы и записаться на операцию. Вы осведомлены о наших ценах?

– Не совсем.

– Такая операция стоит полторы тысячи долларов. Мы даем гарантию на три года, а потом, возможно, курс инъекций придется повторить.

– Полторы тысячи? – переспросила она, стараясь не показать, насколько она шокирована.