Книга Почти англичане - Шарлотта Мендельсон

Лора, чудом не выронив сумки, торопится ей навстречу. В школьной форме девочку не узнать. Лора сама себя пытается убедить, что Марина счастлива их видеть. Только ради этого и стоит жить.

– Вот она, – говорит Рози. – Лора, ты купила эту юбку? Ужасно. Дорогуша, – пронзительно кричит она через газон, – мы ждем!

Марина, словно губка, которую окунули в краску, стремительно пунцовеет.

– Я… А почему вы так рано? Что-то случилось?

– Смешно, – говорит Ильди. – С днем рождения!

Марина целует бабушек, потом маму. Лора неуклюже наклоняется и кладет руку дочери на плечо, пытаясь подбодрить ее, излить на нее свою большую, неуправляемую любовь – и с тем упуская шанс вдохнуть запах ее волос, о котором мечтала с самого Рединга.

– Но почему…

– Мы, – говорит Лора, – Рози… Решили, что неплохо приехать пораньше. Они решили. Это же ничего, солнышко? Если нет, мы запросто можем…

– Потрясающе, – сияет Ильди, извлекая на свет второстепенные дары: недельный запас морковки, брошюру о первой помощи, баночку шпината со сливками и экземпляр «Интересной жизни» с автографом автора, леди Ренаты Кеннеди, прославленной хрустальными ежиками.

– Дело в том, – поворачивается Марина к Рози, – что я не могу…

– Дорогуша! Я, Жужи, Ильди и Лора приехали из Лондона. Сейчас мы идем в город, находим милое кафе и что-нибудь немного едим.

– Но… Мне нельзя. Я правда не могу. У меня… испанский язык – я теперь учу испанский, ведь здорово?! – и другие уроки, и репетиция пьесы, и домашние задания…

Сумка качается у Лоры в руках. Почему она не рада нас видеть? А еще эта странная история с миссис Добош…

Марина всегда была патологически честной – Лора прежде в этом не сомневалась. К тому же в Вестминстер-корте дети уважают взрослых и никогда, никогда не лгут. Она смотрит на дочь и видит по лицу: та знает, что Лора знает. «Но что я знаю?» – думает Лора. И что будет дальше?

Дело ведь не в том, что ей обо мне известно? Или именно в этом? Боже! Что, если Марина как-нибудь видела родителей вместе?

– Я думала, мы встречаемся в «Марио», – говорит Марина. – Так мне отпрашиваться у мистера Дэвентри?

– Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности, – хмурится Лора.

– Не будь смешной! – встревает Рози. – Я ему скажу.

– Нет! – протестует Марина.

– Солнышко, – говорит Лора, – мы были бы только рады, но если ты думаешь…

Не так-то легко занимать высоты морали, извалявшись в грязи; когда не прошло еще и недели с тех пор, как ты напилась с бывшим (а формально – нынешним) мужем и предала всех, кого знаешь и любишь, когда…

– Мам, – говорит Марина.

Когда…

Снова оно, это чувство: словно погружаешься в болото или зыбучий песок – такую смерть всегда было просто представить. Все безнадежно. Лучше уже не будет. Все ниже, и ниже, и я…

Тут она останавливается. Интересно, что сейчас делает Петер?

За обедом всё, как всегда, неспокойно. Жужи громко сообщает, что официант – идиот, они поют «С днем рожденья тебя», у Марины дрожат губы при виде подарочного книжного купона, но все это ерунда по сравнению с моментом в самом конце, когда Лора подает дочери школьный розово-синий шарф и видит на ярлычке слово «ВАЙНИ».

Она делает вид, что забыла перчатки, и возвращается в Вест-стрит вместе с Мариной. Та похожа на ходячий фейерверк – искрится и тлеет, – но вдаваться в расспросы опасно. Лора набирается смелости лишь у дверей общежития:

– Как дела?

– Ты знаешь. Мы говорили.

– А Гай?

– А что с ним?

– Ни… ничего. Кажется, милый мальчик. Просто…

– Что?

– Ну… – Лора мнется и, войдя в гостиную вслед за дочерью, смущенно улыбается ее одноклассницам. Те утыкаются в телевизор, по которому идет австралийская мыльная опера.

– Мы можем где-нибудь поговорить? – спрашивает Лора.

– Здесь негде, – отвечает Марина трагически монотонным голосом. – У меня нет своего места.

– Ладно. Может быть, здесь? – Лора открывает дверь на другом конце комнаты, где под лестницей стоит таксофон. – Уже почини… м-м-м. И не скажешь, что он был сломан.

– С чего ему быть… – говорит Марина и осекается. – То есть был, на прошлой неделе.

Холодные пальчики ужаса сжимают Лорин желудок.

– Но… солнышко. Есть что-то, о чем я не знаю?

– Нет. С чего вдруг?

Так начинается одна из худших и благодаря жилищным условиям в Вестминстер-корте немногочисленных ссор в их жизни. Лоре не удается ничего выяснить. Поскольку она понятия не имеет, отчего Жужи невзлюбила Гая, то не может запретить Марине видеться с мальчиком, который ходит с ней в одну школу. Когда она пытается узнать хоть что-нибудь об этом его отце, историке, возмущению Марины нет предела:

– Ты хочешь уничтожить единственный шанс твоей дочери…

– Шанс? – спрашивает Лора. – Какой шанс?

Однако Марина не хочет ничего объяснять, а Лора по ряду причин (ее ждут Фаркаши, ей мешают снующие по лестнице Маринины одноклассницы, а дочь не признаёт над собой ее власти) не может ее заставить. Не самый подходящий момент, чтобы выяснять, счастлива ли девочка в школе; а после нескольких темных намеков на то, что Марина дома никому не нужна («Вы меня просто спихнули»), и совсем уж туманных речей о филистерстве и противостоянии Искусства и Науки возможность упущена окончательно. Марина так похожа на Петера: глядя на ее лицо, невозможно сосредоточиться. Да и есть ли смысл ее ограничивать, когда Лора сама так неискренна?

– Я, может, и не собираюсь становиться врачом, – говорит Марина. – Медицина – еще не все. И вообще, если хочешь знать, это именно мистер Вайни…

– Подожди, – перебивает Лора, – ты что, говорила с ним?

– Разве это запрещено? – Марина краснеет, как рак. Лора наседает:

– Наедине?

По ответному молчанию становится ясно, что она зашла чересчур далеко.

– Если и так, ничего страшного. Для меня то есть. Рози – другое дело, сама понимаешь.

– Но…

– Проблема в том, что… Ты не могла бы держаться подальше от этого Алис… Александра Вайни?

– Но почему?

– Я, я не уверена, – бормочет Лора. – Может, это все пустяки. Ты же их знаешь.

22

Суббота, 11 февраля

Кросс-кантри: 23-й заезд для мальчиков и 1-й заезд для девочек, Питерсбридж, 14:30;

нетбол против Эпсомского колледжа: VII/1 (Грир), 14:30; чемпионат по гребле в помещении между школами Дорсета и Сомерсета, колледж Святого Стефана, Борнмут, 15:00;