Книга Пояс Койпера - Николай Дежнев

Мог бы поприветствовать меня кивком, но уважил, поднялся навстречу.

— Рад видеть!

— А уж я-то как рад! Неужели сняли прослушку? — Пожал протянутую мне руку.

Феликс только протокольно улыбнулся, на вопрос не ответил. Впрочем, обратное было бы удивительно. Показал кивком на кресло напротив и, не дожидаясь официанта, сам разлил по пузатым рюмкам вино. Наверное, мне следовало был почувствовать себя облагодетельствованным, но как-то не проникся. Должно быть, со стороны мы выглядели собравшимися провести вместе время друзьями, и, возможно, так оно и было. А может быть, и нет! Сидели друг напротив друга, как два сыча, и играли в гляделки. За прожитый кусок прошедшей жизни не раз так сиживали, но никогда столь далеки друг от друга не были. Даже тогда, когда долго не виделись, а только изредка перезванивались.

— Ты должен меня понять! — сказал Феликс.

— Если должен, то пойму! Скажи сразу, что еще я должен, огласи, так сказать, весь список…

Выложил на стол пачку сигарет. Он вытянул из нее без спроса одну и зачем-то понюхал. Какую только гадость мы с ним не курили, какую отраву не пили! Теперь сигареты были фирменными, пойло французским, не было только тех нас, кому жизнь была в удовольствие.

— Я ничего не мог тебе объяснить.

— По крайней мере, не стоило темнить и напускать туману.

— Не хотелось выводить тебя на Котова… — Фил наконец прикурил, стряхнул ребром ладони табачные крошки со стола. — И предчувствие мое в полной мере оправдалось! — умолк. Продолжил с горечью: — Не послушал меня, вот и загнал себя в угол! Нельзя в этой говенной жизни выручать всех подряд, не получается обогреть собственным теплом Вселенную…

Я не спешил с ним соглашаться.

— Ну, допустим, не всех и не подряд!

— Хорошо, — усмехнулся Фил кривенько, как если бы точно знал, кого я имею в виду, — из уважения к тебе допускаю! Скажи мне, скажи, как другу, кто тянул тебя за язык с этим гребаным телевизионным шоу?

— Ну, если ты и о нем слышал, — пожал я плечами, — то, наверное, догадываешься, что оно явилось результатом сделки!

Феликс подался к столу и впился в меня глазами.

— Слышал? Да знаешь ли ты, что заниматься им Кот поручил мне!

— Поручил? — переспросил я в свою очередь. — С каких это пор клиенты начинают тебе что-то поручать?

— Ну, может быть, я неправильно выразился, — откинулся он на спинку стула. — Очень попросил! Мы с тобой взрослые люди и знаем, что в жизни есть ситуации, не оставляющие человеку выбора. Думаешь, мне доставляет радость, что жребий фортуны строится вокруг тебя?

— Что строится? — перестал я его понимать. — Чей жребий?

— Фортуны! «Жребий фортуны» — так будет называться шоу…

— С чего это вдруг? — удивился я. — Моя идея, мне это безобразие и называть.

— Думаешь? — саркастически хмыкнул Феликс и скривился, как если бы я неудачно пошутил. — Нет, дружок, придется смириться, что теперь большинство решений будут приниматься за тебя! Насколько я знаю, это как-то связано с астрологией, да и звучит заманчиво…

Поманил рукой официанта. Быстро сработали, думал я, наблюдая, как Фил диктует ему заказ. Моим выбором не поинтересовался, прекрасно его знал. Ловушка захлопнулась! Я-то в тайне от себя надеялся, мол, всё еще не скоро будет, а вот оно, уже на носу. Некуда деваться, нет альтернативы. Мне по наивности казалось, что помогаю людям решать их проблемы, Котов разложил мои идеи по полочкам. Одни — не более чем средство манипулирования массами, другие — инструмент влияния на власть. Чьего влияния? С какими целями? Если Феликс в этом прямо и не участвовал, то, скорее всего, все знал…

Я вдруг почувствовал себя глубоко униженным, как если бы играл на сцене короля, а зрители принимали меня за скомороха. Стало сильно не по себе, захотелось встать и уйти. Только куда? Феликс прав, обстоятельства загнали меня за флажки, а выход у волка лишь один. Давно уже подали горячее, и Фил, когда не жевал, не закрывал рта, а я все сидел и тупо смотрел в тарелку. Дождавшись паузы, спросил:

— Скажи, Котов употреблял местоимение «мы», кого он имел в виду?

Феликс только что закончил расправляться с бараньим ребрышком и вытирал жирные пальцы салфеткой. Заметил благодушно:

— Давай, старик, без имен! Не задавай глупых вопросов, сам, что ли, не понимаешь…

Я отодвинулся от стола, было как-то не до еды.

— Нет, не понимаю! Снизойди, просвети убогого.

— А надо? — запил он мясо глотком красного вина.

Тон игривый, но в глазах настороженность. Я не отставал:

— Скажи, ты тоже часть пресловутых «мы» или для тебя эти ребята «они»?

Ответ угадывался, но мне хотелось услышать его от Феликса. Хотя бы для того, чтобы его подразнить. Если уж коррида, то и у быка должна быть возможность уколоть матадора.

— Отчасти, Дэн, а еще в некотором роде!.. — улыбнулся он примирительно и сделал официанту знак подавать кофе. — Ты, должно быть, удивишься, но, когда твоего покорного слугу вышибли пинком под зад из Министерства иностранных дел, работодатели на улице не встречали меня с цветами. Пожалуйста, не заставляй читать тебе лекцию о том, что люди делятся на умеющих плавать и остальных, кто из последних сил барахтается на поверхности. К последним я принадлежать не хочу… — сделал короткую паузу, продолжил: — И тебя, кстати, к ним не причисляю! По моим наблюдениям, большинство из наших с тобой сограждан не отдают себе отчета, в каком обществе они живет, а посему, в силу медузьей аморфности, нуждаются в хребте…

Замолчал на полуслове, подождал, пока сервировали кофе. Ждал и я, а когда официант отошел, спросил:

— Уверен? Насчет хребта…

Феликс с готовностью кивнул, но поторопился. Пародируя его, я продолжал:

— Ты, должно быть, удивишься, но хребет, о котором говоришь, нужен совсем другим ребятам, чье благосостояние растет под сладкоголосые песни власти.

Фил тяжело вздохнул.

— Все, Серега, завязывай с демагогией! Ни ты, ни я ничего не можем сделать, остается только применяться к предложенным обстоятельствам. «Жизнь такова, какова она есть, и больше — никакова!» — очень мудро сказано. Не стоит понапрасну рвать душу и юродствовать. Ты сам многократно рекомендовал тем, кто у руля, как эффективнее обводить вокруг пальца массы, и не можешь не понимать, что искусство работы с людьми в том, чтобы они этого не замечали. — Усмехнулся. — Это азы профессии, Дэн, на них опираются, выстраивая отношения с дворником дядей Васей и с президентом, с цехом по пошиву исподнего и с народом…

Я не смог себя сдержать:

— Твоей профессии, Фил, твоей!

Он будто этого и не слышал.

— В незнании счастье, Дэн, надо стремиться к тому, чтобы каждый человек считал себя свободным гражданином, живущим в свободной стране.