Книга Земляничный год - Катажина Михаляк

– И еще я голодный. Невозможно есть хочу. Эвусь, давай перекусим где-нибудь, а? В каком-нибудь кафе. И поедешь следующей электричкой.

– Слушай, обжора, для меня «следующая электричка» означает еще некоторое время вдали от моего дома. От моего любимого, теплого домика, где ждут меня два замерзших мохнатых бандита и тоскующая Тося. Это тебя никто не ждет, когда ты задерживаешься.

– Ну ладно, – вздохнул он снова. – Я хочу с тобой поговорить. О Каролине.

– А что случилось? – забеспокоилась Эва. – Что с ней? Или с вами?

– Эвка, давай я тебе все расскажу в тихом кафе, за тарелкой, полной вкусных спагетти, окей?

– Окей, – сдалась она, все еще беспокоясь. – «Розмарин», – прочитала она чуть позже вывеску над дверью ресторанчика на Старе Място.

– Тут прекрасно готовят, средиземноморская кухня. Не хочешь морепродуктов?

Они вошли внутрь.

– А ты не хочешь пойти в задницу?

Она усилием воли подавила рвотный позыв – в последнее время одно упоминание о рыбе и других морских обитателях вызывало у нее тошноту, а уж если до нее доносился рыбный запах – оставалось только два выхода: либо терять сознание, либо бежать немедленно в туалет…

К счастью, в «Розмарине» пахло розмарином. И пиццей.

Анджей быстрым взглядом окинул кафешку: Даниэля с его подругой еще не было. Он проводил Эву к столику в углу и посадил спиной к двери, а сам занялся изучением меню. Он был здесь впервые и не знал, есть ли у них спагетти, не говоря уже о дарах моря. Но, к счастью, теперь в Варшаве все рестораны в меню имеют спагетти с томатным соусом – с этой точки зрения столица уже стала похожа на Венецию. К счастью, только с этой точки зрения – хотя весной, когда начинает сходить снег, и в этом Варшава вполне могла бы дать Венеции фору.

Позиция у них была очень удачная – с этого места было прекрасно видно, как открылась входная дверь и внутрь вошла парочка влюбленных, держащихся за руки. Дабы ни у кого не оставалось сомнений относительно их отношений, мужчина прямо у дверей запечатлел на устах своей блондинки долгий страстный поцелуй – пожалуй, даже слишком страстный.

Анджей слегка поморщился: такая демонстративность была типичной для ловеласов, подобных Даниэлю де Вееру.

Теперь надо было подождать, пока парочка усядется в другом углу, что-нибудь закажет и расслабится.

Ждать пришлось недолго: как только официантка забрала у них меню, Даниэль обнял свою даму за плечи и начал проверять языком состояние ее миндалин.

Анджей покачал головой с деланым осуждением.

Эва обернулась, желая посмотреть, что его так возмутило, и…

– Ой, я не могу, Даниэль! – прошептала она и спряталась за Анджея. – Ой-ой-ой! И он целуется с какой-то красоткой! И мне почему-то кажется, что эта красотка – отнюдь не его сестра!

Анджей слушал ее слова со все возрастающим недоумением.

Где же крик раненой лани?! Где звон разбивающегося сердца?!

Эва выглядела удивленной, это да. Но при этом она казалась еще и довольной!

– Даниэль? – спросил он.

– Ага. Отец моего ребенка, – она понизила голос до конспиративного шепота: – Он об этом не знает. Он пристал ко мне пару недель назад, и я уже не знала, как от него отделаться. Ты позволишь мне устроить маленькое представление?

– Н-н-не возражаю, – нерешительно шепнул он в ответ.

Эва встала так резко, что аж стул к стене отлетел. Все посетители повернулись в ее сторону. И Даниэль тоже. И внезапно миндалины прекрасной блондинки перестали его интересовать.

Эва направилась к ним, пылая праведным гневом: глаза ее метали молнии, пальцы шевелились в воздухе, словно искали, в чье бы горло вцепиться. И можно было поклясться, что она скрежещет зубами, а может быть, даже искала в кармане пистолет.

– Эва! Эвушка! – Он тоже поднялся ей навстречу с несколько неуверенной улыбкой на лице. – Что ты тут?.. Очень рад тебя видеть! Познакомься, пожалуйста, с моей… – Думай, парень, думай! С кем можно целоваться невинно и безнаказанно? – С моим терапевтом.

Эва остановилась как вкопанная в двух шагах от него.

– Терапевтом?! – выкрикнула она с надрывом и… вдруг расхохоталась. Искренне, от всего сердца. – Даниэль, ты просто неподражаем! Даже я со своей бурной фантазией не могла бы такого придумать! Терапевт! Она берет у тебя анализ флоры гортани или проверяет состояние твоих зубов и десен?! Ой, не могу… – Она хохотала, вытирая слезы, выступившие на глазах от смеха.

– О чем это тут идет речь?! – вмешалась «терапевт». – Еще вчера, значит, я была твоей девушкой и ты сходил по мне с ума, а сегодня, значит, я твой доктор?!

– Терапевт, – поправила ее радостно Эва.

– Да какая разница! Что происходит, Дэнни?

– Дэнни? – Эва была вынуждена прислониться к стене, иначе упала бы от смеха. Она не очень понимала, что именно так сильно смешило ее в этой ситуации, но не могла перестать хохотать.

Анджей решил вмешаться, пока все окончательно не вышло из-под контроля и кто-нибудь кому-нибудь не двинул в морду. В том, что мордобоя не избежать, он не сомневался.

Он потащил несопротивляющуюся Эву к столику, набросил на плечи ее полушубок из облезлого барана, заплатил и быстренько выволок ее на свежий воздух.

– Ты ненормальная! – шепнул он, запихивая Эву в машину. – Любая другая на твоем месте набила бы мерзавцу морду, а ты ржешь как идиотка!

– Смех – это здоровье! – возразила она весело. – А морду пусть ему бьет его терапевт. Я беременная.

– И при чем тут это?

– Мне нельзя напрягаться, надо избегать чрезмерных физических нагрузок, – объяснила она с готовностью. И снова начала хохотать. Сквозь шум мотора он слышал, как она повторяла: – Терапевт! Почему вы все – я говорю сейчас о самцах – так катастрофически глупеете, когда вас ловят с поличным?! – спросила она вдруг с любопытством.

Анджей послал ей убийственный взгляд.

Когда Иола устраивала ему сцены, он действительно тупил. И когда Ганка, и еще раньше Моника – тоже вел себя глупо. Он каждый раз вел себя глупо и придумывал такие же нелепые и идиотские отмазки, вместо того чтобы твердо и уверенно ответить: да, я тебе изменил и очень жалею об этом. Или не жалею.

– А вы, самочки, вы что, ведете себя умнее?

– Я никогда не была в такой ситуации, но думаю, что да – я вела бы себя умнее. И вежливее. Сначала я сказала бы тому, с кем пришла, что мне нужно отойти, а потом уже начала бы играть в доктора с другим.

– А если бы ты не могла выбрать? Если бы запуталась, сошла с ума, влюбилась бы в кого-то, но при этом не хотела бы порывать отношения, которые у тебя уже есть?

– Это как? То есть у меня было бы сразу двое?

– Иногда так бывает.