Книга Неотразимая, или Основы женского шарма - Татьяна Веденская

1. Хочу Руслана

2. Хочу денег

3. Хочу домой

И сожгла. И выпила. И выбросила из головы. Мне нужно было вытянуть из умных голов подруг побольше идей. Нужна свежая идея, без нее никак было не обойтись. В моих руках сосредоточилось богатство в двенадцать скопленных и уворованных тысяч долларов и все шансы мира были моими. Но из всех надо было выбрать один наилучший. Я никогда в жизни не генерировала идей. Впрочем, нет. В САИНе генерировала. Но все равно, посоветоваться с подругами было очень кстати.

— Скажите, девки, это очень глупо — попытаться раскрутить собственное дело? — умасливая их шампанским, начала подкрадываться я.

— Почему? Все что-то открывают постоянно. Почему бы не ты?

— А тогда что открыть? Чтобы не прогореть?

— Открой точку и торгуй шмотками. В Турции заодно набываешься до полного насыщения.

— Я хочу открыть агентство недвижимости. Как вы считаете?

— А что? — пьяно махнула рукой Динка. — Неплохо. Только много бабар нужно.

— Ну, много-немного, а у меня есть чуть-чуть.

— Ну и тогда дерзай!

— У меня нет идеи.

— Чего?

— Какой-нибудь оригинальной идеи, чтобы чем-то выделиться из общей массы агентств.

— Зачем? Хочешь быть белой вороной? Сиди себе и молоти.

— Хорошо бы, только без огромной рекламной подпитки и серьезного пиара я не привлеку к себе клиентов.

— Почему? — удивилась Юлька, налегая на селедку.

— По кочану. В Москве больших агентств хоть попой кушай, а уж маленьких и, тем более, крошечных — как сена в стоге сена! И что я в такой куче смогу словить без оригинальной идеи? — каюсь, ничего оригинального в тот вечер мы не придумали. И в пару следующих дней тоже. Мы погрязли в беспробудном женском алкоголизме и лени. Разъехались по домам только к четвертому января, подгоняемые пинками вымоченной в белом, красном и прочем вине мамы. А я решила не заморачиваться на умном, а начать с самого простого и с самого неприятного. Самым простым было зарегистрировать фирму. Оказалось, что ничего кроме пятисот долларов, для этого не надо.

— А как быть с тем, что у меня нет офиса? — поинтересовалась я у девушки, торгующей регистрациями юридических лиц.

— А и фиг бы с ним, — спокойно и не напрягаясь уверила меня она.

— А адрес какой будет указан?

— У нас есть адреса. Выберете район и получите ящик. — В общем, и с адресом все оказалось просто. А вообще это забавно. Ты можешь вести дела, имея в качестве адреса пребывания только мифический юридический адрес. А на практике тебя не найдет никто. И это вполне законно. А вот с самым неприятным все обстояло сложнее. Чтобы затевать авантюру с кодовым названием «Оля Петрова — владелец фирмы», надо было договориться с банком Национальный стандарт об отсрочке выплаты остальной части долга. Я тут, может быть, разорюсь на фиг и что? Терять родную папину квартиру? На это я была однозначно не готова, поэтому решилась просить заморозить счета. Но просить у клерков за банковским станком было бессмысленно, и все мои надежды я возлагала на Руслана, тем более, он был первым номером в списке приоритетов. Я извлекла из коробочки с самыми дорогими и важными вещами нашей семьи — драгоценностями, фотографиями папы и девочек — визитку Руслана, тот самый переливающийся сложными полиграфическими эффектами кусок картона, который он мне сунул еще год назад.

— Алло, добрый день, можно пригласить к телефону Руслана Пригорина?

— А это он и есть. — Деловито отрапортовал голос с той стороны и моя кровь забурлила с интенсивностью ныряльщика, превысившего допустимую скорость погружения во много раз.

— Это вас беспокоит Ольга Петрова. Вы меня наверное не помните…

— Ну что вы, Оля. Разве можно забыть столь колоритную ситуацию. У вас, если я правильно все помню, тогда тосол закипел.

— Совершенно верно, — подтвердила я. Неужели же в тот чудесный день не было больше ничего достойного запоминания, кроме жалкого тосола?

— Отлично. Что-то случилось?

— Да, в целом. Если бы вы оказали мне любезность и согласились выслушать?

— Как все сложно. Я уже вас слушаю, как мне кажется.

— Нет, не по телефону. По телефону я не смогу передать всю степень трагизма, — зачем-то ляпнула я.

— Ого, я уже заинтригован. Тогда предлагаю пообедать. Вы обедаете днем?

— В смысле? — не поняла вопроса я.

— Сегодня днем вы планировали прием пищи?

— Да, — на всякий случай подтвердила я, но на самом деле после наших новогодних безумств мне бы хорошо было не принимать никакой пищи, кроме духовной, до февраля, как минимум.

— Тогда я предлагаю нам встретиться в три-четыре часа дня на Бауманской. Я встречу вас у метро.

— Не надо, вы дайте адрес, куда подъехать. Я сама доеду.

— На личном транспорте? — изумился он.

— Вы знаете, Руслан, уже прошло довольно много времени. Я уже несколько увереннее чувствую себя за рулем, — обиделась я.

— Да бросьте. Если уж на то пошло, я и не против повторить то наше приключение. Но закипать в январе не так приятно, как летом.

— Ага, и несколько сложнее, не правда ли? — огрызнулась я и сама себя одернула. Что ж ты, дурища, делаешь? И ты хочешь после этих препирательств просить у него денег? Ну, не денег ну отсрочки, какая разница?

— Подъезжайте на Спартаковский переулок. Там маленькое кафе в бюргерском стиле. Моя машина будет около него.

— Окей, — сказала я, с трудом удержавшись от того, чтобы добавить «Целую». До Бауманской я добралась за полтора часа, пробуравившись через проспект и Сущевский вал. Можно было и быстрее, но меня запутали кирпичи, натыканные на Бауманской и окрестностях, словно поганки в дождливом болотистом лесу. Я пока еще абсолютно законопослушна, двигаюсь исключительно с разрешенной скоростью. Когда я пыталась увеличить порог личного ограничения скорости, у меня появилось ощущение, что я пилотирую свихнувшийся реактивный самолет, который летит из чистого одолжение, но при этом вес трясется и глючится. Вот-вот рассыпется на части, оставив меня лежать на асфальте и покорно ждать судмедэкспертов. Мертвой, что очевидно. После этого я решила, что восемьдесят километров в час для меня — скорость, применяемая только при доставке какой-нибудь роженицы в роддом. А шестьдесят километров — рабочая скорость, с которой я добираюсь до роддома без роженицы. Помимо скорости, я соблюдаю распоряжения извращенцев, расставлявших дорожные знаки. Я поворачиваю, куда мне не надо, если езда вперед запрещена. Я часами паркуюсь, проезжая мимо указателей «Парковка запрещена» и с тоской смотрю, как более нормальные водители забивают на эти знаки и решают свои проблемы в пять минут. Белый же брикет пломбира на красном фоне я уважаю больше всех, зная по опыту, что за ним прячется волшебник со своей волшебной полосатой палочкой. И всех, кто мелькнет на его пути, от заколдовывает. Они послушно открывают кошельки и отдают злому колдуну деньги, иногда все, что есть. Только бы отпустил. Так что задачу подъезда у переулку, который с трех прилегающих дорог из четырех обложен кирпичами, я решала около тридцати минут. Я опоздала.