Книга Сладкая жизнь - Александр Генис

Полинезийская религия была достаточно сурова, чтобы казнить нарушителей табу (допустим, тех, кто осмелился бросить тень на дом вождя). Но она, обходясь разными идолами, не требовала от гавайцев строительства пирамид и храмов.

В таких условиях островитянам приходилось поломать голову, чем себя занять. Решая эту проблему, они нашли тот же ответ, что мушкетеры Дюма: война и любовь. С войной, правда, до сих пор не все ясно: не из-за чего им было воевать. Ни земля, ни рабы выгоды не приносили, а деньги — морские раковины — выполняли в основном декоративную функцию. Однако полинезийская история доказывает, что не всегда одни люди убивают других из корысти. Иногда они это делают из развлечения. Несмотря на то что в древности битвы происходили с чудовищной жестокостью — пленных не брали, война напоминала шахматы. Вожди заранее договаривались, с кем и когда они будут сражаться. Если одной стороне удавалось загнать другую в укрепления, то осажденным доставались вода и пища для подкрепления сил — иначе будет неинтересно. Да и уклоняться от сражений можно было с легкостью. На одном острове до сих пор сохранилось особое убежище, куда во время войны стекались старики, дети, пацифисты и дезертиры. Чудесное, надо сказать, местечко, с лучшим на острове пляжем, где можно отсидеться, пока не иссякнут воинственные страсти соплеменников.

Если полинезийцам не удалось приучить белых к своему пониманию стратегии и тактики, то с любовью обстояло иначе. Бугенвилль, открывший Таити, назвал его островом Цирцеи, и не напрасно. Полинезийцы исповедовали такую половую мораль, которая не снилась и калифорнийским хиппи. Великий знаток Полинезии, участник экспедиции на «Кон-Тики» Бенгт Даниельсон по этому поводу пишет, что в той райской жизни, которую вели островитяне, не было особой разницы между одним человеком и другим. У личности было не так-то много возможностей себя проявить. Поэтому в принципе выбор супруга мало что менял. Женились не для того, чтобы прокормиться или продлить род — и о том и о другом позаботится природа, — а для удовольствия. Секс рассматривался как сакральный ритуал, как божественное развлечение. В браке ценился только партнер с богатым опытом, накапливанием которого следовало заниматься с большим усердием. С детских лет до старости островитяне шлифовали технику. Для этого и существует знаменитый гавайский танец — хула-хула. Обычно его описывают в романтических, но туманных терминах. Но в сущности танец очень прост: девушка с неистовой быстротой вертит бедрами, юноша приседает и покачивает тазом. Даже писать неприлично, а смотреть тем более.

Хулу-хулу на Гавайях танцуют повсюду — в школах, ресторанах, на улицах, в аэропорту. В дни национальных праздников тысячи танцоров устраивают состязания на стадионах. При всей кажущейся незатейливости танца овладеть им непросто. Европейцы справляются с этим из рук вон плохо, что и произвело на свет унизительный для нас термин техники брака — «миссионерская позиция».

Туризм — золотое дно для Гавайев. Сюда ежегодно приезжают более пяти миллионов человек. Когда-то такое путешествие считалось верхом роскоши — для миллионеров и коронованных особ. На пляже Вайкики — самом, наверное, знаменитом в мире — до сих пор стоит осколок «бель эпок» — ярко-розовый «Гавайский королевский отель». Но с тех пор как в конце пятидесятых в Америке появились мощные «боинги», на Гавайях началась эпоха массового туризма, принесшая островам процветание. И не только экономическое.

Местные власти больше всего озабочены тем, чтобы их прекрасные острова не потеряли своей прелести — ведь это главная ценность архипелага. Поэтому на Гавайях экология на первом месте. Только четыре процента территории отданы под застройку. Остальное — плантации сахарного тростника, кофе, местных орехов макадамия, орхидеевые цветники, фруктовые сады и просто нетронутая природа — горы, вулканы, ущелья, долины, пляжи. На островах практически нет промышленных предприятий. Даже выращенные здесь ананасы везут морем на калифорнийские консервные заводы. Гостиничные комплексы размещаются так, чтобы между ними оставалось достаточно места для одиноких романтических прогулок. К тому же повсюду, кроме столицы — Гонолулу, не разрешается строить небоскребы. Дома должны быть не выше кокосовых пальм. Являясь Америкой, Гавайи пестуют свою непохожесть на нее.

Туристический бум — следствие компромисса между научно-технической революцией и ненавистью к ее последствиям. Гавайи, как и в прошлом, стали убежищем от цивилизации, но убежищем цивилизованным — с роскошными отелями, дорогами, аэродромами (правда, в самом дорогом отеле нет телевидения и туда запрещают доставлять газеты). Коммерческая эксплуатация полинезийского мифа оказалась единственным способом его сохранить.

Конечно, в гавайском раю есть привкус киношной красоты. Но однажды мы с женой все же вкусили прелесть истинно первобытной жизни, отправившись из нашего «Хилтона» путешествовать по пляжу. Часа три мы шли по берегу, встречая по пути только песчаных крабов. Наконец голод и жажда заставили заскучать по киоску с хот-догами, отсутствие которых так радовало нас вначале. И тут я нашел кокосовый орех. Вспомнив прочитанное в детстве, мы стали ковырять скорлупу раковиной. Не тут-то было, кокос — не бутылка, и, чтоб откупорить его, потребовалось с полчаса колотить орех об острые камни. Зато, напившись кокосового молока и закусив мякотью ореха, мы гордо переглянулись — ведь это была еда, добытая собственными руками. Убедившись, что все необходимое Гавайские острова предоставляют нам бесплатно, мы пошли дальше. И если бы не преградившая дорогу скала, шли бы, наверное, до сих пор.

* Чтобы навсегда полюбить Гавайи, надо побывать на любом — за исключением переполненного Вайкики — пляже. Не изменившийся за несколько миллионов лет минималистский пейзаж, состоящий из песка, горизонта и одиночества, нельзя ни забыть, ни повторить.

* Самым экзотическим приключением на Гавайях, по-моему, является чудовищно извилистая дорога, огибающая остров Мауи. Достаточно сказать, что именно здесь снимали наиболее жуткие кадры «Парка Юрского периода».

* При таком изобилии плодов и фруктов понятно, что приготовление пищи на Гавайях не отнимает много времени, особенно если вы умеете залезать на кокосовую пальму. Но тем, кто не хочет обходиться вегетарианской диетой, приходится ловить рыбу. С мясом хуже. Млекопитающие на островах представлены двумя видами — крыса и человек. И то и другое раньше шло в пищу. Однако сейчас с этим стало сложнее, поэтому на Гавайях человечина заменяется свининой. Чтобы отведать настоящий гавайский обед — «луау», — надо запастись терпением. Сейчас это традиционное пиршество устраивают на берегу моря при большом стечении народа. Главное блюдо, которое можно было бы назвать «бритая свинья с кирпичами», готовится следующим образом. Свинью потрошат, моют и бреют. После этого внутрь кладут раскаленные камни, покрывают листьями и зарывают тушу в землю. Потом вокруг нее танцуют часа четыре, пока обед готовится в подземной печке. Возможно, именно так приготовили погибшего на Гавайях капитана Кука. Кстати, только здесь мне открылась трагическая ирония, заключенная в имени прославленного мореплавателя. Впрочем, местные экскурсоводы уверяют, что Кука не съели, а только отделили его мясо от костей, сохранив последние для магических церемоний.