Книга Плата за любовь - Светлана Беллас

Глядя в небо, не находя ориентира по солнцу, Робби крикнул, — Здесь человек!

Подбежавший Боб помогал ему приподнять дерево, но оно не поддавалось их усилиям. Все попытки были тщетны. Человек сквозь стон, приподняв голову, глядя на Робби, пытался сказать, — Будь СПАСАТЕЛЕМ, встань на свой путь!

Вдруг откуда не возьмись, поднялся сильный ветер, приподнимая листья и ветки в воздух, неся их в хаосе. Похоже, это был настоящий смерч. Человек под деревом стал сильно кричать. У него из вены на руке начала обильно течь кровь, он был в панике. Боб закричал, — Нужен жгут! Необходимо перевязать!..

Робби судорожно снял с себя ремень, перевязал руку выше запястья. В мгновение боль у того стихла. Но это не помогло, человек под деревом, потеряв много крови, умер. Робби не понимая, спросил, — Что это было?

Все в одночасье стихло. Человек под деревом лежал с блаженной улыбкой на устах, словно он выполнил своё предназначение перед кем-то свыше. Робби ничего не понимая, посмотрев на Боба, спросил, — Каким Спасателем, что он этим хотел мне сказать?! Тот пожал плечами, — Наверно тебе судилось что-то свыше. С усмешкой добавил, — Дерзай, Спасатель! Я пас! Мне бы самому себя спасти. Робби взяв за грудки Боба, тряся того, в безумие прокричал, — Мне нужно найти своих детей и жену!.. Вот моя задача!

Уже отходя от того, размахивая руками, бубня себе под нос, шептал, — Они живы! Они живы!..

Следом за ним бежала собака. Боб, догоняя, на бегу, кричал, — Ну, пусть будут живы, только после таких авиакатастроф живыми не остаются. Робби обернувшись, поднял с земли ком, бросил в него, с криком, — Они живы, отстань от меня!..

Отвернувшись, побежал вперед в неизвестность. Собака, считая, что ком предназначен был ей, стояла, как вкопанная. Боб, выдержав паузу, побежал за ним. Еще секунда, и их, уже догоняла собака. Они вошли в световой туннель и исчезли в нем, словно прошли центрифугу.

Когда они очнулись, то был день, кажется, что они пережили мгновения смерти, быть — может, вышли из летаргического сна, не могли понять, как оказались в неизвестной местности, на выжженной поляне, что представляла собой круглую площадку.

В центре неё стоял столетний раскидистый дуб, внутри ствола дерева торчали рога буйвола, на ветках висели бубенчики, которые раскачивал ветер, по кругу в радиусе 5 метров вырыт ров, он пылал, птицы с испугом кружились над этим местом. По периметру бегали навстречу друг другу двое мужчин с копной в руках, что пылала, они были в эйфории. Их подстрекал танцем и игрой на бубне с расписанным лицом, мужчина, он был обвешен дубовыми ветками, на голове возлежал венок из цветов.

Рядом с дубом в обложенном камнями кругу, мужчины жгли костер. Помощник старца в небольшом чане жёг молоко с медом, приговаривая, — Жгу мед, чтобы жизнь вернулась к нам, чтоб вышел парами из нее ад. Молоко отбели чернь. Возьми на себя злой рок, сделай чище и слаще белый день. Переходя на вопль, по нарастающей кричали, — Ночь отпусти к нам день…ьььььььььььььььь!..

Молодые люди, как все мужчины были в белых сорочках до пят, они стояли на босу ногу, на устроенном вертеле жгли хлеб, они виртуозно крутили сухарики на деревянных шампурах.

Община стояла на коленях, пав на локти, опустив головы вниз. Шёл обряд поклонения Богам — ДУХУ ПРИРОДЫ, идолом являлся ДУБ, что неистово шелестел от языков огня, в перезвоне бубенцов. Обстановку нагнетал огонь и медитация общины, от копоти день был похож на поздний вечер.

Старец, стоя перед общиной, закатив закрытые глаза, вознеся вверх руки, в неистовости читал никому непонятную на слух молитву, вводя себя через медитацию в транс, монотонно бубня тарабарщину, — Бум-ба, тарр-ра… Дум-ба, кра-а, тарр.

Рывками, останавливая речь, глотая воздух. При этом, он крутил головой из стороны в сторону, гортанно рыча.

Рядом с ним стояла молодая женщина, вознеся руки к небу. По обе стороны от неё стояли двое детей с нимбом у головы. Она, потрясая руками вверх, медитировала, вела себя, как немая, с нарастающим внутренним криком, выдавливая из себя подобие звуков, вслух крича, — БО-О, Бо — О, БОГ!!!

Громко, поставленным басом, пересиливая шум шелеста дуба, крик птиц и перезвон колокольчиков, звук бубна и крик медитации, треск костра, с нарастающей подачей голоса, Старший Жрец читал …

— О, Боги! Дух Природы! Огради наши тела от тягот дня. Жжем души наши Твоим огнем, чтобы на твоих глазах показать себя Твоими послушными детьми, спаси Мир от хаоса, нечисти. Он потрясал руками к небу.

По ветру разносился усиленный гул от медитации общины, — Пусть это будет последняя выжженная земля! Берем ГРЕХ ВО СПАСЕНИИ СЕБЕ ПОДОБНЫХ! Да, грянет гром, твой гнев, чтобы помиловать нас! СПАСИ НАС И ЭТУ ЗЕМЛЮ!

Открыв глаза, искоса глядя на общину, довольно отмечая, что та гудит гулом, вновь закрыл их.

В этот момент раздался раскат грома, начался сплошной ливень. Каждый из толпы, радуясь, как дитя, поднимая вверх голову, блаженствовал. Было видно, как многие умывались каплями дождя, другие, просто застыв на месте, с наслаждением мокли до нитки, впитывая дар божий во спасение.

Старец довольный, развернувшись лицом к дубу, потрясал руками вверх. Выкрикивая, — МЫ повинуемся Тебе! Женщина в слезах от счастья, повторяла, — МЫ повинуемся Тебе! ДЕТИ ХОРОМ, — МЫ повинуемся Тебе!

ТОЛПА хором, — МЫ повинуемся Тебе!..

В подтверждение близости ПРИРОДЫ все услышали раскат грома, сразу усилился ливень, начал дуть, снося все на своем пути сильный ветер, все молящиеся пав нич, монотонно переходя из гула в крик, тараторили, — О, БОГИ! ДУХ ПРИРОДЫ, ПОМИРИ НАС С МИРОМ! НЕ КРУШИ…

…Все моментально исчезло…

Боб и Робби оказались рядом с хижиной, заглянув в нее, обнаружили, что там та, же женщина, что была и на поляне, она палила свечи памяти. На полу лежали дети: девочка и мальчик, в траурном убранстве. Она над ними убивалась горем, родные пытались ее успокоить. Она шептала, — Нет, нет, мне прощения.

Робби отшатнувшись, ощутил, что по лицу льется пот, вытерев, ужасаясь, прошептал, — Их нет в живых. Это мои!.. Я остался совсем один!

Обхватив руками голову, стал отходить на ватных ногах в сторону, к нему подошёл Боб, хлопая по плечу, тихо выдавил, — Прости, ты был прав, что верил до конца. Теперь, ты их проводил в последний путь.

Робби горько заплакал. Стоящая рядом собака стала с заботой лизать мокрое от слез лицо.

Вдруг, хижина, на глазах исчезла. Они вновь в полёте через временной туннель, миг, и оказались на пустых улицах города.

Перед ними разрушенное здание. На перекрытии третьего этажа в плаче стояла девочка. К ней крадучись, подбирались собаки, те рыча, лязгали оскалом. Девочка испуганно плакала, пятясь от них назад. Она оказалась на краю перекрытия. Собаки были совсем рядом с ней.

Миг, и девочка, сорвавшись, летит вниз. В падение, практически у земли, ее подхватил подоспевший Робби.