Книга Строго между нами - Кэти Келли

Когда они припарковались на стоянке и приготовились к длительному походу по магазинам, было уже пол-одиннадцатого. Адель немного величественно следовала по главной улице. Привыкшая всюду спешить, Роуз просто не находила себе места. Естественно, Адель не смогла обойтись без того, чтобы не зайти на почту и поболтать о всяких пустяках с миссис Робинсон. Разговор получился длинным, поскольку миссис Робинсон стояла в самой длинной очереди в окошко, где принимали заявки на пособие по безработице. Очередь двигалась со скоростью сороконожки и, наверное, сверху напоминала эту самую сороконожку.

Затем они восхищались нарядами на витрине магазина «Мадам Ирэн», и Адель вдруг захотелось узнать, сколько они стоят.

— Потрясающе! — повторяла она, качая головой, от чего завитки ее волос слегка покачивались. — Я еще помню времена, когда могла купить полный костюм со шляпой всего за пятнадцать шиллингов. Ох и шляпы делали тогда, не то что эти уродцы с тремя перьями наверху. Сейчас все не то.

Насколько могла вспомнить Роуз, Адель никогда не говорила о прошлом плохо. В настоящем же критиковалось все: от общественных нравов до успехов медицины. Роуз даже подумала о том, что ее золовка настолько влюблена в прошлое, что просто живет им.

А Роуз любила все новое. Хотя она и тосковала по платьям, что носили в прошлом, вероятно, это было связано лишь с тем, что там осталась ее молодость. А в настоящем она видела очень много положительного. Сбывались самые смелые мечты прошлого, и, самое главное, разрушался тот закостеневший уклад жизни, который некогда казался незыблемым.

В магазине мужской одежды «Макартур» Адель снова застряла. На сей раз в отделе галстуков. Наконец они перешли в отдел рубашек.

— У Хью воротник шестнадцатого размера, — тактично заметила Роуз, когда Адель приняла решение и начала интересоваться ценой.

— Вовсе нет, шестнадцать с половиной, — торжествующе сказала Адель.

— Да, был, но сейчас у него шестнадцатый размер, — повторила Роуз. — С возрастом мы все усыхаем, — попыталась она пошутить.

Обменяв рубашку на нужный размер, Роуз прошлась по этажу, остановившись в отделе носков.

Следующим пунктом их остановки была гостиница «Центральная». Глядя на эту гостиницу, можно было поверить в то, что Кинварра действительно строилась вокруг нее, — настолько она казалась древней. Это старое здание с увитыми плющом стенами было известно самым большим танцзалом в Кинварре. Также здесь игрались самые дорогие свадьбы и можно было хорошо перекусить, если проголодался. Роуз ненавидела эту дряхлую гостиницу, хотя никому не призналась бы в этом. Именно здесь она первый раз встретила Хью со всей семьей. Тогда, много лет назад, Роуз была настолько неуверенным в себе человеком, что сейчас хотела бы напрочь забыть о тех временах. А гостиница неумолимо напоминала ей об этом. Тогда она была такой молодой и такой неловкой.

Когда они поднялись по мраморной лестнице гостиницы и вошли в холл, Адель замедлила шаг. «За сорок лет этот холл почти не изменился, хотя, говорят, здесь проводили ремонт», — подумала Роуз. Ее мучил вопрос: неужели все еще работает та фабрика, которая производит картины с фиолетовыми горами и золочеными рамками, а также бархатные занавески для таких гостиниц, как эта? Адель и Роуз расположились за столиком в пустующем зале ресторана, и Роуз подозвала молодого официанта.

— Чай с булочками и земляничным джемом, — сделала заказ Адель.

— Два чая, — уточнила Роуз и улыбнулась официанту, словно хотела восполнить ту черствость, с которой говорила Адель.

Адель согласно махнула рукой и расслабленно откинулась на спинку кресла. На столе перед ней лежали две газеты — здесь всегда раскладывали по столикам местные газеты, — но Адель к ним даже не притронулась. Еще со времен своей молодости она усвоила правило никогда не читать газет на людях. Дело в том, что в те годы у дам это было своеобразным сигналом, что окружающее их не интересует. Но Адель усвоила от матери и другое правило: нужно все знать и всем интерес соваться. Официант принес серебряный заварочный чайник, фарфоровые чашки и серебряный двухъярусный поднос с булочками. Адель неторопливо налила чаю — в ее душе был мир и покой.

— Все очень мило, — сказала Роуз, стараясь улыбаться. Если бы она одна искала подарок для Хью, то бегала бы по магазинам до последнего, а из еды ограничилась бы одним латте в буфете «Мелани». Да и то если бы выдалась минутка. Но она потягивала чай, стараясь не думать о тех делах, которые могла бы переделать сейчас. В отдалении звякнула о стол чашка, напоминая Роуз совсем о других временах.

В зале ресторана витал какой-то особый, странно знакомый запах. «Словно смешали духи и полироль», — подумала Роуз, прикрывая глаза и представляя себя сорок лет назад. Она вспоминала тот самый день, когда повстречала Хью.

Когда Роуз с Хью приехали сюда, она почувствовала, как что-то сжимается у нее в животе. Хью представил ее своим родственникам и, разумеется, постарался приукрасить ее достоинства. Тогда он не мог и вообразить, насколько боялась Роуз, что его родители сочтут ее не парой их единственному сыну. Может быть, для Хью, который был влюблен в нее, тогда еще красивую и страстную, было не важно, из какой она семьи. Но для его родителей, а его отец был известным в Кинварре адвокатом, это был далеко не последний вопрос.

— Папа интересуется, что за девочка вертится вокруг его сына, — сказал Хью.

Не сдержавшись, Роуз рассмеялась.

— А мама не может дождаться, когда познакомится с тобой, — продолжал он. — Волнуется, не знает, что надеть на встречу.

Роуз была приятно поражена. Она не могла и предположить, что миссис Миллер будет так переживать. Роуз успокаивало лишь то, что не она одна волнуется так сильно. Значит, нервы у нее не хуже, чем у других.

В молчании Хью и Роуз шли к дому Миллеров. Роуз нервничала, за что ненавидела себя в этот момент. Ведь она была не хуже тех, с кем должна была знакомиться. Она, так же как и Хью, могла гордиться своей семьей. «Так почему же я так нервничаю, почему беспокоюсь?» — думала она.

Казалось, что родители Хью были ей рады. Они встретились в просторной гостиной, которая оказалась в четыре раза больше уютной кухни в доме ее родителей в Каслтауне. Однако Роуз удивления не показала. Хью был точной копией своего отца Эдварда: те же светлые волосы и скрытое очарование. Мать Хью, Айрис, оказалась пухлой женщиной с добрым лицом и опрятными седыми волосами. Она была в цветастом шелковом платье, а в ушах блестели жемчужные сережки. Мать Хью была по-доброму настроена к Роуз и хотела знать о ней буквально все. Ей импонировало то, что подруга ее сына живет и работает в Дублине.

— Наверное, твои родители беспокоятся о том, что ты живешь так далеко от дома? — поинтересовалась миссис Миллер. — Как мы волновались, когда Хью уехал учиться в колледж! С молодыми вечно что-нибудь происходит, но наш Хью никогда не доставлял нам беспокойства.

— Айрис, ты забыла о случае со складным зонтиком в автобусе… — с усмешкой произнес Эдвард. — Я не буду рассказывать, Хью. — Повернувшись к Айрис, он сказал: — И ты не рассказывай, а то он не простит нам, что мы высмеяли его перед Роуз.