Книга Азовское сидение - Андрей Венков

То есть, турки ушли не преследуемые, бросив в лагере всего лишь одну сотую часть войска больными и отсталыми. Воистину это была первоклассная армия!

Возможно, что турки и отступили как раз в ту самую морозную ночь, когда отправили гонцов в Стамбул. Решение принято. Чего ж еще ждать?

Не случайно пленные турки «в распросех и с пыток говорили все единодушно» казакам, что в ночь их ухода было и им, туркам, видение: «В нощи с той с вечера было нам страшное видение. На небеси, над нашими полки бусурманскими шла великая и страшная туча от Руси, от вашего царства Московского. И стала она против самого табору нашего. И перед нею, тучею, идут по воздуху два страшные юноши, а в руках своих держат мечи обнаженные, а грозятся на наши полки бусурманские… От тово-то страшново видения бег пашей турецких и царя крымского с таборов».

Два юноши с мечами в руках могли, конечно, туркам привидеться, но великая и страшная туча с севера явно знаменовала собой наступление осеннего похолодания, заморозков. Да и казаки, возможно, особо не преследовали, потому что прятались от холода под землей.

Глава 8. Судьба Азова. Казаки временно оставляют город

Итак, в ночь с 25 на 26 сентября турки ушли.

По расспросу первых языков выходило, что у турок и татар побито 20 тысяч человек. 2 октября с этими сведениями отправился в Москву со станицей сам Наум Васильев.

9 октября вышли казаки в море за языками. Языков взяли и те рассказали, что турки, отплыв от азовского берега, стали «смечать» оставшихся, и потери их составили 70 тысяч.

7 февраля Осип Петров направил от Войска отписку, что потери у турок и татар составляют 70 тысяч человек. Сослался при этом на данные морской разведки, выходившей в море 9 октября, сослался на татарские языки, те тоже подтверждали, что общие потери — 70 тысяч, а сам хан умер, не доезжая Крыма, на Молочных Водах, да 29 января приезжал татарин разменивать пленных родственников и ту же цифру назвал — 70 тысяч. А 20 тысяч убитых, что явствовало из расспросов первых языков, выходило числом ошибочным.

Сомнения вызывают и число погибших врагов и сама система подсчета. Турки, выйдя в море, могли подсчитать только количество перебитых турок. Вряд ли татары и черкесы отчитывались перед ними о числе своих убитых, да и не могли татары и черкесы потерять столько, поскольку в крупных боях практически не участвовали.

И для турок такие потери чересчур уж велики. Бросить в оставляемом таборе 2400 человек (это количество назвали сами донцы) — каждого сотого — в подавляющем большинстве больных — это реально, и это показатель высокой боеспособности турецкой армии (русская армия, покидая в 1812 году Москву, оставила в ней более 10 тысяч раненых — каждого десятого). Но растерять после этого по дороге в 36 верст, пока не дошли до кораблей, еще 50 тысяч — в это верится с трудом.

Скорее всего, татары, ногайцы и черкесы в боях почти не пострадали, потери понесли в основном от болезней (и то, если в таборе вместе с турками находились, а не кочевали поблизости). А сами турки и вассальные войска из Трансильвании, штурмовавшие Азов, копавшие подземные ходы и отбивавшие круглосуточно казачьи вылазки, действительно могли понести потери в 20 тысяч убитыми и умершими в таборе от болезней.

Так что турецкие потери в отписке сознательно донцами завышены. Этой отпиской давили донцы на Москву, показывали, что потери турок невиданно огромны, и в ближайшее время ждать нового турецкого похода не приходится.

Казаки, оборонявшие Азов, потеряли две трети своего состава. Остальные многие были переранены. Видимо, та тысяча казаков, бросившаяся в опустевший турецкий лагерь, и составляла весь гарнизон Азова.

После снятия осады и ухода турок и татар победители-донцы сразу же отправились с радостными вестями в Москву. Как мы уже писали, 2 октября отправился Наум Васильев с есаулом Федором Порошиным и 24 казаками. В Москву он прибыл 1 ноября и оставался в столице аж до 4 июля 1642 года. Создается впечатление, что он не хотел или боялся вернуться на Дон.

Наум Васильев привез грамоту, написанную 28 сентября (хотя помечена она была ошибочно 28 октября). В грамоте казаки писали, что осада началась 7 июня, описывали ее ход, писали, что турки разбили три «города», а казаки «отсиделись от них в четвертом в земляном городе и в земляных избах с великою нужею и терпением». Царю сообщали, что город отстояли, но сами «разорены до основания» и город могут бросить — «а люди де у них вольные, великую такую нужу терпев, многие пошли врознь, а иные многие побиты и переранены, а они достальные покинуть тово места не смеют». Опять предлагали царю взять Азов себе в вотчину или в вотчину царевичу Алексею, поскольку Азов они у турок отобрали «на счастье» Алексею Михайловичу и «отсиделись своею ж кровью на ево ж государское счастье, им государем в вечную славу и в вотчину». В заключение просили прислать к Рождеству в Азов царского воеводу, иначе грозили город бросить, поскольку у них «перераненых, без глаз, и без рук, и без ног стало много».

Естественно, победа казаков над столь многочисленным турецким войском произвела в Москве фурор. Царь и бояре медлили с ответом месяц.

2 декабря 1641 года на Дон было отправлено послание, в котором перечислялись и подтверждались все сообщенные казаками сведения, и за все сделанное, «за тое вашу службу и за радение…, — писал царь, — милостиво похваляем и станичников ваших атамана Наума Васильева да есаула Федора Порошина с товарищи пожаловали нашим царским великим жалованием».

По сути казачьих предложений ответ был таков: на Дон с жалованием в 5 тысяч рублей и с милостивыми словами были посланы дворянин Афанасий Желябужский и подьячий Арефий Башмаков; хлебные запасы, порох, свинец и сукно обещали выслать весною, когда будет возможен водный путь — «ныне зимним путем послати к вам немочно, то вам мочно и самим знати, и вы б о том не оскорблялись». Что касается самого города, то Желябужскому и Башмакову было приказано Азов «досмотрети и переписать и на чертеж начертить, и о том наш, царского величества, указ и повеление будет вскоре». Казаков просили послов (Желябужского и Башмакова) не удерживать, но побыстрее отправить в Москву, а сами б казаки и впредь «своей чести и славы не теряли, за истинную православную христианскую веру и за нас, великого государя, стояли по-прежнему крепко и неподвижно и на нашу государскую милость и жалованье во всем были надежны».

Желябужский и Башмаков добирались до Азова долго, прибыли только 25 января. Они пересмотрели, где какие вокруг города укрепления и в каком они состоянии. Азов имел вид плачевный. О внешних стенах на 526 сажен и речи не было Ров вокруг города весь был засыпан камнем этих обрушившихся стен. Из 11 прежних башен сохранилось всего 3, да и те были испорчены.

В Таш-кале сохранилась на 10 сажен стена со стороны Дона, которая тянулась от наугольной башни к степи. Но зубцы были на ней сбиты и сама она кое-где проломлена. Наугольная башня была сбита и городовые стены «сбиты ж».

В Тапрак-кале «палаты» были сбиты. Средняя городовая стена меж Азовом и Тапрак-кале и меж Азовом и Таш-кале — сбита до середины, «а кое-где и много, а кое-где до земли».