Книга Азовское сидение - Андрей Венков

Верхушка турецкого войска стала советоваться — «все везиры, векили, знатоки своего дела собрались вместе», — пишет Челеби.

Решение было следующим: «…Послать Бахадыр-Гирей-хана с семидесятитысячным войском и всадниками на разграбление страны московского короля до самой его столицы».

Посылать татар в поход на Москву в начале осени, не взяв Азова, было неразумно и просто нереально. Это, как мы увидим сейчас, была обыкновенная мистификация. «Когда Бахадыр-Гирей-хан со своим войском из татарских племен на четырнадцатый день после отправки вновь появился под стенами крепости Азов и присоединился к армии ислама, (доставив) сорок пять тысяч пленных, двести тысяч захваченных коней, несчетное число ценных предметов из меди, олова и фарфора, в угасших сердцах мусульманского воинства зажглась новая жизнь. И они устроили под крепостью Азов такой парад татарских (войск), подобного которому мир не видел со времен (утверждения) рода Чингизидов».

За четырнадцать дней орда при всем желании могла дойти до Воронежа, но никак не до Москвы. А нужно еще было время на сам грабеж и на возвращение. Просто турки заставили крымского хана подвести под Азов основную массу непосредственно крымских татар, которая все это время под городом не появлялась, поскольку не смогла бы там прокормиться. Под Азов, как мы помним, первыми явились ногайцы — крымский авангард. Остальная орда все это время кочевала где-то на Миусе. О массовых набегах татар в это время на русские земли или хотя бы на зесечную черту русские источники не сообщают. О разорении татарами казачьих городков тоже нигде не говорится. Да и не набрали бы там татары сорок пять тысяч пленных, и пятой доли не набрали бы.

Однако приход под Азов огромного количества всадников, которые якобы только что возвратились из удачного похода на Москву, должен был поднять дух турецкого войска. Отсюда и парад, «подобного которому мир не видел».

Татары якобы даже торговали добычей. «Ввиду того, что татарское войско пришло с большой добычей и добра было много, конь продавался за один, а незамужняя девушка за пять курушей.

И за благополучие татар был дан троекратный залп из пушек и ружей».

На казаков этот приход тоже произвел впечатление. Боевой дух осаждающих турок был подорван, их казаки не боялись, но свежее победоносное семидесятитысячное татарское войско могло просто захлестнуть волной, завалить своими телами разрушенные азовские укрепления.

Казаки заколебались. Челеби сообщает: «В ту же ночь из крепости вышла и была схвачена группа голодных и несчастных людей. Одни из них были одарены, другие — удостоены принятия в ислам». В комментариях к Челеби сказано, что из крепости вышло 70 казаков. Остальные уцелевшие продолжали удерживать азовские развалины.

Перебежчиков одарили. Видимо, теперь снова пытались подкупить защитников. Но время ушло. «Татарский парад» не сработал.

«Между тем, уже начиналась сказываться беспощадная зима Азовского моря. Все боялись жестокой зимы и снова собрались на совет, — пишет Челеби. — Все сведущие в делах мужи и татарские старейшины, при полном единодушии и согласии, составили прошение на высочайшее имя, приложили к нему триста печатей и отправили в столицу государства. Содержание его было таково: „В этом году завоевание этой крепости невозможно. Наступила зимняя пора. Грабежи и опустошения произведены до самой древней столицы московского короля. Взяты в плен до семидесяти тысяч кяфиров. Сто тысяч их порублено саблями. Московский король как следует получил по заслугам“».

После того как было отправлено это послание, двум пленным, понимавшим по-турецки, была по (нарочитой) небрежности дана возможность сбежать в крепость. Оказавшись внутри ее, они сообщили укрывшимся в крепости: «Турки говорят: „Была бы нашей главной целью крепость, мы бы взяли ее в течение месяца. Но мы хотели только дать урок московскому королю, разграбить и опустошить вон сколько его земель и областей, взять в полон его людей. И мы сделали это“».

Таким образом, неудачную осаду Азова лживое донесение турецкого командования в Стамбул превратило в победоносную войну со всем Московским государством. А что касается многочисленных трофеев, то пусть султан и его приближенные расспросят о них у татар.

И посылка двух пленных с дезинформацией в Азов имеет целью не оправдание — «почему мы вас не убили и город не взяли», — а очередное запугивание, чтобы казаки из Азове не напали на турецкие войска, когда те начнут отступление.

«О Божья мудрость, — восклицает Челеби, — в ночь, когда гонцы отправились к Порогу (в Стамбул — А. В.), был такой жестокий мороз, что войско ислама едва не полегло в землю. После этого (воины) поняли, что в Кыпчакской степи и на Черном море нет им безопасного пристанища. В конце концов войско отчаялось.

Когда же в согласии знать и простолюдины отказались от ее завоевания, то и правое и левое крыло войска заиграли на трубах отбой, и, погрузив свое снаряжение на суда, оно двинулось от крепости, не добившись победы и говоря: „Такова, видно, воля Божья, таково Божье предначертание“.

(Войска) прибыли в Балысыра, а там их дожидался падишахский флот. Воины всех эйялетов были отпущены и разъехались кто сушей, кто морем».

Вот так. Коротко и быстро.

На самом деле, чтобы вывести армию из-под Азова и распустить ее по домам, надо было провести большие подготовительные работы. Одна погрузка снаряжения на суда, чтобы сплавить его по Дону до основной части флота, должна была занять много времени. Видимо, эти подготовительные работы начались, когда крымскому хану отдали приказ начать фиктивный набег на Москву, то есть около 10 сентября. Сам же отход надо было провести быстро и организованно, чтобы сразу оторваться от противника и беспрепятственно сесть на морские суда в Балысыра.

Эта операция была проведена турками профессионально. Казаки до самого конца не догадывались о времени, когда будет снята осада. В ночь, когда ушли турки, казаки наблюдали за валом, где стояла турецкая артиллерия (видимо, турки не снимали ее с позиций до последнего), и было им чудесное видение: «А нам, казакам, в ту же нощь, с вечера в виде се всем виделось: по валу бусурманскому, где их наряд стоял, ходили тут два мужа леты древны. На одном — одежда иерейская, а на другом — власяница мохнатая. А указывают нам на полки бусурманские и говорят нам: „Побежали, казаки, паши турецкие и крымской царь ис табор. И пришла на них победа Христа, сына Божия с небес от силы Божия“». То есть, по казачьей версии, сведения об уходе турок из лагеря они получили в ту же ночь с вечера от чудесного видения.

Казаки-эмигранты в журнале «Родимый край» приводят другую версию. Защитники Азова якобы были на грани отчаяния. В ночь с 27 на 28 (?) сентября они собрались у часовни иконы Иоанна Предтечи всю ночь молились и утром решили выйти в из города и пробиться к Дону. Утром они действительно вышли с иконой из города и хотели двинуться вверх по Дону, но оказалось, что турки уже ушли.

В «Поэтической повести» говорится: «А сентября в 26 день в нощи от Азова города турецкие паши с турки и крымский царь со всеми силами за четыре часа до свету, возмятясь окаянные и вострепетась, побежали, никем нами го ними… И мы, как послышали отход их ис табаров, ходило нас, казаков, в те поры на таборы их тысяча человек. И взяли мы у них в таборех в тое пору языков, турок и татар живых, четыреста человек, а болных и раненых застали мы з две тысящи».