Книга Обитатели холмов - Ричард Адамс

— Фрит оборони! — охнул Эль-Ахрайрах. — Это еще кто? Будем надеяться, что не элиль. — Он вскочил, готовый удрать. — Ты кто? — спросил он, дрожа.

Проказник выронил изо рта белую палочку.

— Вот как! — грозно сказал он. — Вот как! Ты увидел меня, Эль-Ахрайрах! Никому за всю жизнь не удается увидеть меня ни разу. Никому или почти никому! Я один из посланников лорда Фрита. Днем мы тайно обходим всю землю, а к ночи возвращаемся в его золотой дворец! И сейчас он ждет меня по другую сторону света, пора бежать к нему, бежать через самое сердце земли! Прощай, Эль-Ахрайрах! — И незнакомец перевалился через край колодца и исчез в темноте.

— Мы увидели то, чего нам не следовало видеть! — произнес Эль-Ахрайрах голосом, полным благоговейного ужаса. — Что за страшное место! Бежим отсюда!

Они поспешили прочь и вскоре добрались до морковного поля принца Радуги. Сколько моркови они украли, я сказать не могу, но вы и сами понимаете: Эль-Ахрайрах был великий принц с такой силищей, какой не встречали ни вы, ни я. Во всяком случае, дед мой рассказывал, что еще не настало утро, а на поле не осталось ни единой морковины. Эль-Ахрайрах с Гафсой сложили все, в глубокую яму под обрывом на краю леса и отправились домой. Утром Эль-Ахрайрах позвал к себе в гости нескольких кроликов и провел с ними весь день, а Гафса после обеда ушел и никому не сказал куда.

Вечером, когда Эль-Ахрайрах и все его племя вышли попастись под прекрасным багряным небом, вдруг появился принц Радуга, а с ним два больших черных пса.

— Эль-Ахрайрах, — сказал принц, — ты арестован.

— За что? — спросил Эль-Ахрайрах.

— Ты прекрасно знаешь, за что, — ответил Принц. — Больше я не намерен терпеть твои выходки и твою наглость. Где морковь?

— Если я арестован, — начал Эль-Ахрайрах, — то, может быть, мне объяснят, за что? Это несправедливо — сначала арестовывать, а потом спрашивать.

— Болтай, болтай, — сказал принц Радуга. — Ты просто тянешь время. Говори, где морковь, тогда я сохраню тебе жизнь и просто отправлю подальше отсюда на Север.

— Принц Радуга, в третий раз спрашиваю: за что ты хочешь арестовать меня?

— Прекрасно! — воскликнул принц — Если тебе так не терпится умереть, я созову суд. Ты арестован за кражу моей моркови. Ты действительно хочешь, чтобы я начал судебное разбирательство? Предупреждаю, у меня есть прямой свидетель, и на этот раз тебе не выкрутиться.

К этому времени вокруг них, несмотря на страх перед псами, столпились все кролики из племени Эль-Ахрайраха. Не видно было только Проказника. Весь день он перетаскивал морковку, а сейчас прятался сам, потому что отмыть добела хвостик ему так и не удалось. — Да, я настаиваю на суде, — заявил Эль-Ахрайрах. — И хочу, чтобы судьями были звери, потому что если ты станешь и обвинителем, и судьей, то справедливости ждать нечего.

— Будут тебе звери, — согласился принц Радуга — Но в судьи я позову элилей, потому что кролики, даже если все улики будут против тебя, вынесут тебе оправдательный приговор.

Ко всеобщему удивлению, Эль-Ахрайрах немедленно согласился с таким решением, а принц Радуга пообещал привести судей той же ночью. Эль-Ахрайраха отправили в нору, и два пса остались стеречь его. Никому не удалось пробраться к Эль-Ахрайраху, хотя многие пытались.

По лесам и полям пронеслась весть, что Эль-Ахрайраху грозят судом и смертью и что принц Радуга решил позвать в судьи элилей. Посмотреть на это пришли все звери. К фа-Инле принц Радуга вернулся, а за ним пришли два барсука, две лисицы, два горностая, сова и кошка. Черные псы привели Эль-Ахрайраха и встали по бокам. Судьи воззрились на принца кроликов, и глаза у них при свете луны заблестели. Они облизнулись, а псы напомнили, что честь вынесения приговора обещана только им. Собралось великое множество зверей — и кроликов и не кроликов, — и каждый, слушая это, решил, что Эль-Ахрайраху осталось недолго жить.

— Что ж, — сказал принц Радуга, — начнем. Это не займет много времени. Где Гафса?

Вышел Гафса, приседая и кланяясь, и рассказал суду, как предыдущей ночью пришел к нему, спокойно сидевшему в своей норе, Эль-Ахрайрах и силой заставил пойти воровать морковь принца Радуги. Бедный Гафса хотел было отказаться, но слишком перепугался. Морковь они спрятали в яме, он покажет, где именно. Хотя Гафса и уступил силе, сделав то, что хотел Эль-Ахрайрах, но на следующий же день он как можно скорей побежал и все рассказал принцу Радуге, чьим преданным слугой был всегда.

— За морковью мы сходим потом, — решил принц Радуга. — А сейчас, Эль-Ахрайрах, может быть, ты тоже хочешь вызвать своего свидетеля или сказать что-нибудь в свое оправдание? Тогда поторопись!

— Я бы хотел задать свидетелю несколько вопросов, — произнес Эль-Ахрайрах, и судьи признали его требование справедливым. — Скажи-ка, Гафса, — обратился к нему Эль-Ахрайрах, — а нельзя ли поподробней узнать о прогулке, которую, по твоим словам, мы совершили вдвоем? Потому что я и в самом деле ничего такого не припомню. Ты говоришь, что мы вышли вдвоем ночью из норы и побежали. А что дальше?

— Но, Эль-Ахрайрах, — удивился Гафса, — не мог ты все позабыть. Дальше мы дошли до канавы и — неужели ты не помнишь? — там увидели ежика, который сидел на коробке и пел песенки?

— Ежик… что делал? — переспросил один из барсуков.

— Он пел песню луне, — охотно сообщил ему Гафса. — Вы же знаете, они все поют в полнолуние, чтобы приманить слизняков. На колючки он нацепил лепестки розы, и махал лапами, и…

— Погоди, погоди, — ласково перебил его Эль-Ахрайрах — Я не хочу, чтобы тебя неверно поняли. Бедняга, — добавил он, обращаясь к судьям, — он ведь действительно верит в то, что говорит. Он не хотел ничего…

— Но еж пел! — вскричал Гафса — Он пел: «Ракушка Луны, ах, Ракушка Луны! Ах, пусть…»

— Неважно, что именно пел еж, — заметил Эль-Ахрайрах. — Вот уж действительно решил удивить. Ладно. Мы увидели ежа, усыпанного розами, который пел на коробке. Что дальше?

— А дальше, — ответил Гафса, — мы добежали до пруда, где увидели фазана.

— Как? Фазана? — сказала одна из лисиц. — Хотела бы я тоже его увидеть. И что же он делал?

— Он плавал по воде кругами, — ответил Гафса.

— Раненый? — спросила лиса.

— Нет-нет, — произнес Гафса. — Фазаны всегда купаются в полнолуние, чтобы хвост был длинней. Странно, что вы не знаете этого.

— Чтобы что? — переспросила лисица.

— Чтобы хвост был длинней, — сердито ответил Гафса. — Он сам так сказал.

— Вы услышали только малую часть его бредней, — обратился к судьям Эль-Ахрайрах. — Но к ним можно привыкнуть. Взгляните на меня. Мне пришлось жить с ним рядом целых два месяца, днем и ночью. Я как мог старался быть добрым и терпеливым, но, как видно, себе на беду. — Наступила тишина. А Эль-Ахрайрах с выражением бесконечного смирения повернулся к свидетелю: — Что-то меня память подводит. Продолжай сам.