Книга Обсидиановая бабочка - Лорел Гамильтон

- Звучит как цитата. Об этом есть что-нибудь л отчетах?

Он поднял глаза от горы бумаг:

- Где-то есть.

- Существует ли ацтекское божество, которому жрецы приносилибы жертвы, содрав с них кожу? Или это было у майя?

Он пожал плечами:

- Профессор связи не видит, поэтому я ничего и говорил тебе.Полиция этот ацтекский след пережевывала несколько недель. И без толку. Я тебяпривез сюда, чтобы ты нашла новые мысли, а не мусолила старые.

- Все равно я хотела бы поговорить с профессором. С твоегопозволения, конечно.

Я постаралась, чтобы моя язвительность до него дошла.

- Сначала просмотри отчеты, может, мы что-нибудь упустили, ас профессором я тебя познакомлю потом.

Я подняла на него глаза, попыталась прочесть что-то в этоймладенческой синеве - как всегда, безрезультатно.

- И когда меня представят профессору?

- Сегодня.

Тут я подняла брови:

- Ну и ну, это таки да скоро, особенно если учесть твоемнение, что я зря трачу на это время.

- Она почти все ночи проводит в Альбукерке в одном клубе.

- Она - то есть профессор Даллас, - уточнила я.

Он кивнул.

- И что в этом клубе такого особенного?

- Если бы ты изучала ацтекскую мифологию и историю, то неупустила бы возможности побеседовать с настоящим живым ацтеком.

- Живой древний ацтек в Альбукерке? - Я даже не пыталасьскрыть удивления. - Как это может быть?

- Ну, может, и не живой.

- Вампир, - догадалась я.

Он снова кивнул.

- У этого ацтекского вампира есть имя?

- Принцесса города называет себя Итцпапалотль.

- Это имя какой-то ацтекской богини?

- Правильно.

- Да, говори после этого о бреде величия. - Я смотрела влицо Эдуарда, пытаясь что-нибудь уловить. - Копы с ней говорили?

- Да.

- И?..

- Она ничем не могла помочь.

- Ты ей не веришь?

- Копы тоже не поверили. Но во время трех последних убийствона была на сцене клуба.

- Так что с нее подозрения сняты, - заключила я.

- Вот почему я и хотел, чтобы ты сперва прочитала отчеты,Анита. Мы в них что-то упустили. Может, ты это найдешь, но только если небудешь гоняться за ацтекскими пугалами. Под этот камень мы заглянули, и как нихотела полиция, чтобы виновной оказалась Принцесса города, - у них не вышло.

- Так почему ты предложил мне сегодня ее увидеть?

- Если она не совершала убийств, это еще не значит, что онане владеет полезной для нас информацией.

- Полиция ее допросила. - Я не спрашивала, а констатировалафакт.

- Ага. Просто смешно, как вампиры не любят говорить сполицией, но они не прочь были бы поболтать с тобой.

- Ты ведь мог мне сказать, что сегодня мы встречаемся сПринцессой города.

- Я бы тебя туда не повез сегодня, если тебя так сразу неосенило бы. Честно говоря, я надеялся, что ты не ухватишься за ацтекский след,пока не прочтешь все.

- Почему?

- Я тебе говорил: это тупик. Нам нужны новые идеи. То, о чеммы еще не догадались, а не то, что полиция уже "вычислила".

- Но ты ведь еще до конца не вычислил же этуИтцпа-как-ее-там?

- Богиня позволит тебе произносить ее имя в переводе -Обсидиановая Бабочка. Кстати, ее клуб тоже так называется.

- Ты думаешь, что она здесь замешана?

- По-моему, она знает нечто такое, чем готова поделиться снекромантом, но не с истребителем вампиров.

- Так что я туда являюсь, так сказать, в неслужебномкачестве.

- Так сказать.

- Я - слуга-человек Жан-Клода, треть его маленькоготриумвирата власти. Если я нанесу визит Принцессе города без полицейскихверительных грамот, мне придется играть в вампирскую политику. А я этого невыношу.

Эдуард посмотрел на меня через стол:

- Когда прочтешь сотый протокол свидетельских показаний, утебя мнение переменится. Ты даже вампирской политике будешь рада как поводувылезти из этой бумажной кучи.

- Ну и ну, Эдуард! У тебя голос почти желчный!

- Анита, я эксперт по монстрам и здесь ни одной гребанойзацепки не вижу.

Мы переглянулись, и снова я ощутила это его чувство страха,беспомощности - то есть чувств, которые Эдуард испытывать не способен. Вовсяком случае, так я думала.

Вошел Бернардо с кофейными чашками на подносе. Наверное, онпочуял что-то в воздухе, потому что спросил:

- Я чего-то пропустил?

- Нет, - ответил Эдуард, возвращаясь к бумагам, разложенныму него на коленях.

Я встала и начала раскладывать документы.

- Нет, пока ничего не пропустил.

- Больше всего на свете люблю, когда мне врут.

- Мы не врем, - ответила я.

- А чего тогда такая гроза в воздухе повисла?

- Бернардо, заткнись, - сказал Эдуард.

Бернардо не оскорбился. Он заткнулся и раздал чашки.

Я выбрала все протоколы допроса свидетелей которые мнеудалось найти, и следующие три часа их читала. Один из них я перечитала,прикинула факты так и этак и не нашла ничего, что еще не знали бы полиция иЭдуард. Я выискивала не замеченные никем нюансы. Может, с моей сторонысамонадеянно так считать, но Эдуард был убежден, что мне удастся что-то найти,чем бы "это" ни было. Хотя я уже начинала сомневаться, а уверен ли онв моих силах или просто с отчаяния хватается за любую соломинку. Знаю одно - ясделаю все, что смогу.

Поглядев на несколько пачек протоколов свидетельскихпоказаний, я уселась читать. Многие обычно берутся читать каждый протоколцеликом или частично, потом переходят к следующему, но в серийном преступленииищешь систему. Я усвоила, что при расследовании серийного преступления надо всепапки группировать: в одну стопку откладывать свидетельские показания, в другуюзаключения судебно-медицинских экспертов, затем - фотографии с местапреступления... и так далее. Иногда я сначала занималась фотографиями, но сейчася их отложила. В больнице я достаточно насмотрелась, и меня до сих пор морозпробирает по коже. Так что фотографии подождут, ведь у меня работы, посуществу, невпроворот и без этих ужасов. Преднамеренно спланированная волокита- вот как это называется.