Книга Пленительные объятия - Ферн Майклз

— Где она?

Вместо ответа экономка погрозила кулаком незваному гостю. Еще более рассердившись, ван дер Рис схватил старушку за руку и грозно проговорил:

— Отвечай, где она, иначе я из тебя душу вытрясу!

— Где ж ей быть, как не в своей комнате? — испуганно прошептала фрау Хольц. — Как подниметесь наверх — вторая дверь направо.

Сирена была занята чтением очередной записки, когда, на мгновение подняв глаза, увидела в дверях Ригана. Судя по выражению его лица, встреча не сулила ничего хорошего.

Рассерженная столь бесцеремонным вторжением, Сирена — словно бы это и в самом деле было грозное боевое оружие — взяла в руки костяной нож, которым вскрывала конверты или же разрезала книги, и заявила предостерегающе:

— Не смей подходить ближе, Риган!

Не обращая внимания на эти слова, ван дер Рис бросился к сеньорите Кордес и ударил ее по лицу, от чего у нее из губы потекла кровь. Сирена, пытаясь увернуться, потеряла равновесие и непременно упала бы на пол, если бы Риган не схватил ее за волосы. Намотав их на руку, он, словно дикарь, потащил к себе Сирену, даже и не думая прислушиваться к ее пронзительному крику.

— Напасть на мой корабль и похитить груз?! — орал голландец, будучи вне себя от ярости. — Нет, моя милая, на этот раз ты зашла слишком далеко! Больше я не позволю тебе надо мной измываться, никогда не позволю! Ты будешь просить у меня прощения, но я не поддамся. И в конце концов ты сама попросишь, чтобы я убил тебя, разом прекратив страдания!

Слишком увлеченный своей пламенной речью, Риган не заметил, как хватка его ослабла. Сирена, сразу же этим воспользовавшись, с силой тряхнула головой и вырвалась на свободу. Она снова схватила нож и, размахивая своим импровизированным оружием, сказала:

— Может быть, хоть это уравняет наши шансы на победу. Говори, зачем пришел и что там у тебя случилось. Впрочем, в любом случае мы с тобой могли бы все обсудить как цивилизованные люди… Тебе не следовало сюда врываться. Твое место не здесь. У меня имеется бумага, тобою самим подписанная, в которой говорится, что ты уже больше не мой муж. Так что убирайся отсюда, меня от тебя тошнит!

— Не волнуйся, я уйду, но не раньше, чем ты скажешь мне, где мой груз и когда ты собираешься возместить убытки, связанные с ремонтом поврежденного судна.

— Послушай, Риган. Я не нападала на твой корабль. Груз похитили пираты, а не я. Понимаешь? Мне и в голову не приходило посягать на твою собственность.

— Лжешь! — прошипел ван дер Рис. — Ты лгала мне даже тогда, когда держала в одной руке молитвенник, а в другой — четки. Обмануть, оклеветать, даже убить — вот те правила, которыми ты руководствуешься в жизни.

Риган вновь бросился на Сирену и схватил ее за запястье. Она долго пыталась вырваться, но потом, поняв, что попала в ловушку, с силой ударила своего обидчика коленом в пах. Ван дер Рис завыл от боли и невольно отпрянул, однако Сирена все же успела пару раз смазать его по щеке своим костяным ножом. Из раны тотчас же полилась кровь, и Риган, скрючившись, закричал еще сильнее.

— Похоже, я тебе слегка изуродовала лицо, — хладнокровно заметила сеньорита Кордес, — но это, право же, пустяки. Ступай к своей Камилле, пусть она с тобой немного понянчится и вылечит все возможные недуги… Что же касается меня, то, повторяю, я на твой корабль не нападала. К сожалению, ты веришь только в то, во что тебе удобно верить. Точно так же, как тебе удобно было верить, что Михель — ребенок Цезаря. Радуйся еще, что я тебя не прикончила сегодня, ведь ты даже не потрудился выслушать меня! Напротив, ты посреди ночи явился в мой дом, угрожал расправиться со мной и ожидал вдобавок, что я буду покорно сносить оскорбления. Ну разве ты не глупец после всего этого?

Сирена горделиво проследовала мимо Ригана, потом на мгновение обернулась, и на лице ее были написаны ненависть и отвращение.

— Послушай, твоим потом провоняла вся моя спальня, — поморщилась она. — Поторопись убраться отсюда. А если ты не уйдешь сам, я позову слуг и они вышвырнут тебя в окно.

Ван дер Рис, изнемогая от боли, кое-как разогнулся, выпрямился во весь рост и посмотрел на Сирену. У нее на лице играла улыбка. Красавица изящно наклонилась к туалетному столику, взяла небольшое зеркальце в серебряной оправе и бросила его Ригану.

— Мой скромный подарок в память об этой ночи!

Ван дер Рис стал бледным как полотно, едва вытер рукавом кровь со щеки.

— Ты заплатишь за это, — сказал он и посмотрел в зеркало. Его агатово-голубые глаза, сузившиеся от ненависти, превратились в щелочки. — Если ты в самом деле хочешь воевать со мной, я принимаю твой вызов.

— Однако первый бой я, похоже, выиграла. Надеюсь, тебе понравилось, как изящно я запечатлела на твоей щеке свои инициалы. Только представь себе, как твоя невеста пробежит пальцами по этой ране! Впрочем, скажи ей, что «С» обозначает не мое имя, а слово «соблазн», и… соблазни ее! — рассмеялась Сирена, и от этого смеха по телу Ригана пробежала дрожь.

— Чтоб ты провалилась! — прошептал он.

— Ну, чего захотел! — с издевкой ответила Сирена. — Тебе бы сейчас лучше позаботиться о своих грузах и кораблях. Так что… до свиданья, Риган, и смотри не споткнись, уходя отсюда!

Боль в паху была по-прежнему сильной, но ван дер Рис решил не подавать виду. Он выберется отсюда на своих двоих, даже если это будет стоить ему жизни. «А ведь может случиться, что так оно и выйдет!» — с ужасом подумал Риган, почувствовав шум в ушах и страшную резь внизу живота. Голландец крепко сжал зубы и стал спускаться по лестнице, казавшейся бесконечной.

Оставалось преодолеть три последние ступеньки, как вдруг на верхнюю площадку вышла Сирена и окликнула его по имени. Стоило ван дер Рису обернуться, как сеньорита Кордес хладнокровно метнула в него все тот же костяной нож, который, просвистев в воздухе, лишь по счастливой случайности вонзился Ригану в мысок ботинка.

— Я не нападала на твой корабль. Я просто пустила ко дну пиратское судно, совершившее это нападение. По всем морским законам добыча принадлежит мне.

Тут Сирена перегнулась через балюстраду и, заметив экономку, сказала с улыбкой:

— Фрау Хольц, помогите этому господину. Ему, похоже, нездоровится. Проводите его до дверей.

Сирена вернулась к себе в комнату и разрыдавшись, бросилась на постель…

* * *

Риган бессильно присел на кровать и схватился руками за живот. Сука, настоящая сука! Ему бы взять ее за горло и давить до тех пор, пока эти злобные глаза не вылезут из орбит. Ему бы сгрести эту мерзавку в охапку и швырнуть о стену.

Риган вспомнил, что помимо всего прочего у него на щеке шрам, и со злостью ударил кулаком по спинке кровати. В ту же секунду он застонал от боли и принялся растирать ушибленную, посиневшую руку.

Преодолевая сильное головокружение, ван дер Рис попытался встать, однако тут же снова рухнул на кровать. Он закрыл глаза, и нестерпимая боль захлестнула его горячей волной. Вне всяких сомнений, Риган мог бы поставить Сирену на место, однако он почему-то всегда позволял ей насмехаться над собой и мучить — порою нечеловечески жестоко… Потому ли это происходило, что он безумно ее любил? До каких же пор терпеть подобные выходки Сирены? Когда же он наберется мужества раз и навсегда положить конец ее бесчинствам?