Книга Не возжелай мне зла - Джулия Корбин

Миссис Твиди смотрит мне через плечо, где все еще стоит, прячась в тени, впустившая меня девочка.

— Ты можешь идти, Порция.

— Спасибо тебе, Порция, — благодарю и я.

Она отвечает отрепетированной улыбкой и вприпрыжку удаляется вверх по лестнице.

— Эти девицы обожают всякие сплетни, — говорит миссис Твиди. — Вся школа уже знает, что мисс Бейкер в данную минуту беседует с одним важным лицом. Из Лондона. — Последние два слова она произносит почти шепотом. — Мы очень надеемся, что двух наших старших девочек пригласят на пробы, для них есть роль в одном сериале. В каком именно, сказать не могу. Секрет. — Она выдерживает многозначительную паузу. — Могу только сообщить, что речь там идет об одной шотландской семье, которая оказывается на улице… В общем, двух наших девочек хотят посмотреть и послушать. — С блаженным видом она вздыхает и опускается в кресло. — Нам здесь скучать не приходится, миссис Сомерс.

— Охотно верю.

Наклоняюсь к собачкам, пытаюсь погладить их через прутья, а миссис Твиди тем временем рассказывает об истории школы, о ее выдающихся выпускниках, блиставших на телеэкране, в театре или прославившихся в области музыки. Звучит впечатляюще, и если бы у Лорен действительно был интерес к сценическому искусству, я при задумалась бы, не отдать ли ее сюда.

Два раза открывается дверь, выходят девочки с какими-то исписанными бумажками, и вот наконец выходит сама директорша. Она представляется, и мы идем с ней в гостиную. По виду ей уже за сорок, короткая, круглая стрижка темно-рыжих волос, лебединая шея. Осанка и стать бывшей балерины, движения на зависть легкие и свободные.

— Прошу вас, миссис Сомерс, — показывает она рукой на диванчик, обитый плотной тканью с узором из розочек. — Расскажите о вашей дочери.

Сажусь и пару минут рассказываю про Лорен, ничего не сочиняю, лишь слегка преувеличиваю ее любовь к музыке и актерству. Покончив с этим, задаю вопросы до тех пор, пока не появляется миссис Твиди с чаем и печеньем. Живот у меня начинает ворчать. Вспоминаю, что еще не обедала, и беру парочку печенюшек. Мисс Бейкер спину держит прямо, нога закинута на ногу, в руке чашка с черным чаем, мы продолжаем беседу, теперь уже, собственно, о ее карьере: Лондонский Королевский балет, потом преподавание в Глазго. Ломаю голову, как повернуть разговор к тому, что меня интересует, а меня интересуют учащиеся старших групп, в частности Кирсти Стюарт, но не задавать же такие вопросы в лоб… Так и не достигнув цели, послушно записываю в блокнот имена и телефоны учителей танцев в Эдинбурге.

— Может быть, вашу дочь больше интересует музыкальный театр? Но для поступления в нашу школу умение танцевать, разумеется, обязательное условие. Я понимаю, некоторые девочки считают, что самодисциплина, необходимая для овладения балетным искусством, груз слишком тяжелый, особенно после тринадцати, когда ими начинают интересоваться мальчики.

Где-то далеко звенит звонок.

— Ах, извините. — Мисс Бейкер встает. — Начинается урок, меня ждет класс. Но я попросила двух старших учениц провести вас по школе, показать что и как. Мне кажется, это наилучший способ ощутить атмосферу нашего заведения. — Она улыбается, и на правой щеке появляется ямочка. — К тому же они не станут скромничать перед вами, в отличие от меня. Так что, не сомневаюсь, вы узнаете все наши секреты.

— Прекрасно, — улыбаюсь я в ответ.

Действительно прекрасно, так мне гораздо легче узнать все необходимое про Кирсти, но, с другой стороны, я опасаюсь случайно столкнуться с Тесс, поскольку есть шанс, пусть и слабый, что она уже вышла на занятия. Если увидит меня здесь, неизвестно, как к этому отнесется, а я не хочу выдумывать очередную ложь. Не дай бог, выпроводят меня под белы ручки за то, что проникла сюда обманом.

Девочек, которых попросили провести меня по школе, зовут Бекка и Ариель. Обеим по пятнадцать, они заканчивают третий курс. Живые, симпатичные мордашки, болтают без перерыва. Они ведут меня в музыкальный блок, показывают театр («такой акустики, как у нас, нет ни в одной школе по всей Шотландии»), бассейн, игровые площадки («не смотрите, что мы такие худенькие, у нас тут все отличные спортсмены»), потом заходим в столовую.

— Вы не думайте, кормят нас здесь неплохо, — говорит Ариель, отбрасывая назад идеально подстриженные волосы. — Мама беспокоилась насчет питания, считала, что в интернатах кормят однообразно, да так, что и есть не захочешь, но здесь готовят вполне ничего.

Не прошу расшифровывать, что значит «вполне ничего», передо мной стоит четкая задача, я должна ее решить теперь или никогда. Нет времени на пустяки, я не прощу себе, если эта поездка пройдет впустую.

— Меня интересуют старшие группы, чем вы занимаетесь, как проходят занятия. Расскажите, пожалуйста.

— Пойдемте в комнату отдыха, — говорит Бекка. — Там фотогалерея, мы все и расскажем.

Звучит многообещающе, я иду за ними в комнату отдыха, большое помещение, где особенно строгого порядка не наблюдается. Несколько довольно потертых диванов, по полу разбросаны разнокалиберные коврики. В углу стоит столик, на нем чайник и тостер, рядом холодильник.

— Конечно, это не отель «Риц», — говорит Ариель.

— Зато довольно уютно, — отвечаю я. — А сколько здесь фотографий!

Одна стена целиком увешана фотографиями и газетными вырезками, и девочки подводят меня к ней.

— Интересно, тут есть Кирсти Стюарт? — спрашиваю я. — Недавно я видела ее выступление в театре «Лицеум», мне очень понравилось.

Школьницы переглядываются. К сожалению, мне не очень понятно почему, но чувствую, здесь что-то есть, но что?

— Вот ее фотография, — говорит Бекка.

Наклоняюсь к стене, гляжу на фото. Девочка в платье елизаветинской эпохи, с фижмами, и в парике стоит на сцене. Снято с большого расстояния, лица не разобрать.

— А вот еще. — Ариель тычет пальцем в другое фото.

На этот раз современная пьеса. На ней джинсы, рубаха в клетку. Смотрит в сторону от камеры, но в линии подбородка что-то знакомое, и в позе тоже. Впервые в голове мелькает мысль, что я ее где-то видела, и мне становится страшно. Но где? На улице возле дома? Вдруг она следила за нами, провожала меня до работы или детей до школы?

— Может сыграть все, что угодно, — говорит Ариель скорее язвительно, чем восхищенно.

— Хоть шекспировскую Офелию, хоть миллеровскую Кэтрин, — добавляет Бекка.

— Кажется, вы не очень-то ее любите, — закидываю я удочку.

Они снова обмениваются многозначительными взглядами.

— Она ужасная хулиганка, — говорит Бекка.

— У нас учится, на курс старше, одна девочка, ее зовут Тесс. И вот… — Ариель умолкает, качает головой. — То есть поймите меня правильно, тут, конечно, ничего такого, но только Тесс от нее всегда достается.

— Ариель, — предостерегающе вступает Бекка.