Книга Укрепрайон «Рублевка» - Александр Смоленский

Внеочередное пленарное заседание Госдумы проходило шумно и оживленно. Вице-премьер Сергей Шатунов, закончив выступление, сошел с трибуны и направился в ложу постоянного представителя президента.

Инициированный правительством коротенький, всего в несколько абзацев, законопроект «О временной передаче в государственное управление финансовых и производственных активов частных собственников, пострадавших в зоне экологической катастрофы», судя по реакции зала, был восторженно встречен депутатами.

– Итак, будут ли вопросы или замечания по тексту законопроекта? – спросил в микрофон спикер Думы Железнов.

– Ставьте на голосование! Правильное решение! – послышались дружные выкрики из зала.

Неожиданно для всех из «гостевой ложи», где восседал почти полный состав правительства, раздался голос министра экономики Дрейфа:

– Господа! Проголосовав за этот законопроект, вы встанете на путь рейдеров, то есть незаконного захвата чужой собственности. Тем самым мы откатим экономику страны на десятилетия назад. Это есть не что иное, как начало процесса реприватизации и нового передела собственности. – Голос министра заметно дрожал.

– Не пудрите нам мозги чуждой терминологией! – выкрикнул кто-то из зала. – Отключите у него микрофон.

Шатунов явно не ожидал от Дрейфа такого смелого публичного выпада. До сих пор все шло как по накатанному, а тут нате вам – выскочил «член с бородкой». Прилюдно урезонить министра он, естественно, не мог. Но тут, как всегда, на помощь поспешили депутаты фракции большинства. В зале раздались свист, улюлюканье и выкрики:

– Долой олигархов! Давно пора прижучить прихватизаторов!

Министру ничего не оставалось, как замолкнуть.

– Тогда давайте голосовать, – вновь предложил Железнов.

«Бог ты мой, – подумал в это мгновение Шатунов. – Эти олухи и вправду поверили, что все в России возвращается на круги своя. Они что, не понимают, что проводят в жизнь лишь тактическую акцию?!»

– Ставлю на голосование, – напыжившись, словно индюк на птичьем дворе, произнес спикер. – Кто «за»?

На электронном табло высветились цифры, свидетельствующие о том, что законопроект принят почти единогласно. «Против» высказались только 19 депутатов. В зале вновь раздалась овация.

С едва сдерживаемой улыбкой Шатунов наблюдал, как сопровождающие его министры уже торжествуют и мысленно строят далеко идущие планы.

Как бы они вообще не забросили свои прямые обязанности и не кинулись делить сладкий пирог, подумал вицепремьер. Только этого не хватало. А что, если именно так и произойдет? Причем в такой горячий для страны момент? Тогда лично вице-премьер окажется в глубоком ауте. Его недоброжелателям это, как говорится, до одного места. Они впрямую за страну не отвечают. Им до проблем с реализацией национальных проектов по большому счету и дела нет. Еще руки будут потирать и хихикать, если он как вице-премьер провалится.

В голову Шатунова впервые за последнее время закралась мысль, что им очень хитро и умело манипулируют. Неужели сам президент? А Кушаков лишь его рупор? Или он рупор совершенно других сил? Он почувствовал, как голова пошла кругом. Проще всего отбросить сомнения. Чтобы как-то унять головокружение, Шатунов закрыл глаза, предварительно изобразив на лице удовлетворение от достигнутой победы. На самом деле ему реально было не по себе.

Он почему-то вдруг явственно, как во сне, представил хитро улыбающегося министра инноваций Голована, который, шустро взобравшись на думскую трибуну, громогласно посылает на три буквы решение суда по изъятию у него акций компании «Toplink» в пользу известного олигарха. А теперь вот он грозит с трибуны пальчиком. Наверняка тому самому олигарху, предвкушая «сладкую месть», уготованную тому только что принятым законом...

Впрочем, дальше смотреть свои видения Сергею Васильевичу не хотелось никоим образом, потому что они лишь укрепляли его сомнения. С видимым усилием он приоткрыл веки и посмотрел в сторону силовиков. Все сидели плотной группой и чему-то улыбались.

О патологической их неприязни к «рублевским узникам» давно ходили легенды. «Теперь-то они наведут шороху!» – горько подумал Шатунов. Хотя ему какая разница? У каждого действующего лица лихо закрученной лично им интриги свои резоны. Но только у него – вице-премьера – государственный интерес стоит превыше всего.

Сергей Васильевич непринужденно осмотрелся. Понимают ли это окружающие его люди? У каждого же не спросишь. Ему жутко хотелось, чтобы его высокие цели понимали все. Где-то в глубине души Шатунов сознавал, что у его начинания возможен совершенно непрогнозируемый финал. Но никак не для его далеко идущих планов, которые сводились к главному: пусть за уши, но еще до президентских выборов «вытянуть» национальные приоритеты.

– Зачем вы заварили всю эту кашу? – неожиданно он услышал над ухом знакомый шепот.

Шатунов обернулся и увидел склонившегося к нему главного энергетика страны Огнева. Он выглядел явно растерянным, видимо, переживал, что плоды его «титанического» труда, связанного с приватизацией начала девяностых, будут навсегда перечеркнуты.

– Не принимайте близко к сердцу. Я особо не могу распространяться, но – как бы выразиться? – это тактическая мера. Все вскоре вернется на круги своя.

– Но вы все-таки ответьте, здесь, сейчас! Зачем? Команда президента? Или это еще чья-то, с позволения сказать, стратегия?

Огнев хотел добавить, что не его же это, Шатунова, заготовка. До такого фортеля он бы никогда самостоятельно не додумался. Но вслух свою мысль не озвучил. Иногда бывает лучше промолчать. Тем более, когда доказывать все равно бесполезно.

– Ничего я вам не обязан докладывать. Повторяю, это тактическая мера. Позже сами все поймете.

«Потом будет поздно, – подумал Огнев. – Пойду к президенту. Хотя чревато. Что, если вдруг за этим идиотским законом стоит непосредственно Сам? Хотя это на него не похоже».

Тем временем со смешанными чувствами Шатунов покинул зал. И тотчас в кармане пиджака заместителя министра правопорядка Ульянова, которого сегодня в Думе почему-то не было, зазвонил мобильный телефон.

– Он только что покинул Думу, – без каких-либо лишних эмоций сообщил голос. – У вас все готово?

– Готово. Будьте покойны. Только как бы все это потом боком не вышло.

– Меньше эмоций, генерал, – сказал голос, уже давно привыкший командовать. – Мы же договорились, его лишь надо припугнуть. Чтоб с крючка не сорвался. Так что действуйте! О результате ваших действий общественность узнает из печати.

Нажав на «отбой», Ульянов с видимой неохотой набрал номер и, невольно копируя манеру разговора человека, с которым только что общался, произнес всего лишь три слова:

– Он едет. Удачи.

Ничего не подозревающий Шатунов, прижавшись лбом к холодному окошку на заднем сиденье «Мерседеса», все еще оставался в плену эмоций.