Книга Сокровища Рейха - Томас Гиффорд

Дневник, найденный Марией среди бумаг ее отца, особенно заинтересовал Року. Он известил меня, что попытается установить личность Барбароссы и Зигфрида и наведет справки о тех лицах в кругах старых перонистов, которые время от времени затевают возню, стараясь добиться возвращения домой низложенного президента.

Итак, я отказался от мысли составить схему.

Впрочем, единственное, что по-настоящему меня заботило, – это поиски моей сестренки Ли. Я должен ее найти! Мне казалось, что, как только я найду Ли, все сразу станет ясным. Тогда я бы все понял… Главное, надо найти ее.

Кто-то коснулся моей руки.

Это оказался мой сосед по креслу, низкорослый крепыш с красным лицом, в твидовом костюме. Его губы бантиком, распухшие, точно от укуса пчелы, были плотно сжаты, словно туго затянутый шнурком кисет.

– Я говорю, под нами Глазго, – сказал он бесстрастно. – Наконец-то долетели. – Он ткнул пальцем в забрызганное дождем окно, и в этот момент наш «Боинг-707» слегка накренился. Внизу стелился сонный и мрачный Глазго. На губах крепыша появилось слабое подобие улыбки. – Было бы жаль, если бы вы не увидели панораму города. – Он смущенно отвернулся.

– Спасибо, – поблагодарил я и зевнул.

– Издалека летите?

– Да, пожалуй. Из Буэнос-Айреса.

– Ничего себе! – по-женски всплеснул он пухлыми розовыми лапками. – Не ближний путь. А я-то думал, что лечу издалека… Из Рима и Мадрида. Вы переплюнули меня со своей Аргентиной, правда ведь? – Он улыбнулся. – Ну и ну!

Я кивнул, надеясь, что на этом наше общение закончится. Он достал из-под сиденья портфель из свиной кожи, положил его на колени поверх пристежного ремня. Я тоже пристегнулся, после чего он протянул мне свою розовую пухлую ладонь:

– Макдональд.

Поколебавшись, я сказал:

– Купер.

– Рад познакомиться, мистер Купер. Мне нравится знакомиться с людьми, с которыми вместе летишь. Суеверие, конечно, я понимаю, но меня всегда преследует мысль, что можно разбиться во время авиационной катастрофы… и так приятно знать, с кем ты можешь погибнуть, вы понимаете? – Он радостно улыбнулся мне и убрал маленькую ручку. – Как по-вашему, наверное, это звучит очень странно? Полагаю, что да. Но что поделаешь, что поделаешь… Такова уж моя натура. – Он промокнул носовым платком блестевший от испарины лоб.

«Боинг-707» начал резко снижаться сквозь дождевую завесу. Натужно завыли двигатели, ощутимо завибрировал фюзеляж.

– Надолго в Глазго? – спросил мой попутчик.

– Не знаю, – ответил я. – Вряд ли.

– Не очень-то веселое место, я имею в виду Глазго. Сугубо коммерческий, индустриальный город, не то что Эдинбург. По делам, я полагаю?

– Нет-нет. Не по делам.

– Ну, если в отпуск или на выходные, то Глазго вас разочарует, мистер Купер. Эдинбург – другое дело. Вот куда вам надо ехать. Это действительно место для туристов.

Самолет летел уже совсем низко, заходя на посадку в кромешной тьме.

– Я по личному делу, мистер Макдональд, – ответил я устало. – Не в отпуск, не на выходные. – От душного воздуха в салоне щипало глаза.

– Сам-то я страховой агент. Дела, дела, вечно дела. – Он пожал узкими плечами, нервно провел рукой по яйцевидному черепу, скосил глаза за очками в примитивной пластмассовой оправе, будто опасаясь, что его ударят. На лбу у него каплями выступил пот. Только теперь до меня дошло, почему он затеял весь этот разговор: он просто боялся. Ожидая, когда колеса самолета коснутся посадочной полосы, он вцепился в ручки кресла, даже суставы пальцев побелели. И вот глухой удар, легкий толчок, и самолет покатил по твердой земле. Макдональд перестал сжимать подлокотник, вытер лоб. Лицо его постепенно обрело нормальный цвет.

Мы встретились вновь в багажном отделении. С широкой дружелюбной улыбкой прирожденного страхового агента он двинулся ко мне.

– Где собираетесь остановиться? – спросил он непринужденно, не думая больше о смерти.

Внезапно мне стало приятно от общения с этим безвредным человечком после всех тех, с кем приходилось встречаться за последнее время.

Я назвал гостиницу, он одобрительно кивнул:

– Лучше не бывает.

Привезли наш багаж, мы взяли чемоданы и направились к выходу.

– Ну, всего хорошего, – сказал он, садясь в такси. – Надо нам как-нибудь встретиться, выпить. Могу порекомендовать одну пивную… Уверен, вам понравится. – Он помахал ручкой и укатил.

Дул ветер. Лил косой февральский дождь, холодный и пронизывающий. По земле стелился туман, скапливаясь на бетонированных площадках перед ангарами. Я втиснул в такси свой багаж, мы развернулись и лихо помчались в Глазго. Я весь промок, замерз и никак не мог согреться.

Когда на следующее утро я вышел из отеля «Лорн», на Сочихолл-стрит стеной стоял густой, пропитанный сажей мрачный зимний туман. Я чувствовал себя отдохнувшим, сильным, готовым к действию. Первоначальное потрясение, которое я испытал, увидев вырезку из газеты, несколько улеглось, и можно было всерьез приступить к поискам Ли.

Я взял такси и поехал в контору Сирила. Туман сгущался. Пахло сыростью и копотью. Однако, учитывая мое теперешнее настроение, такая погода была мне больше по душе.

Служебные кабинеты располагались на втором этаже респектабельного здания на Уэст-Риджент-стрит. Здание «Олл Бритн дистрибьютинг лимитед» являло миру облик весьма сдержанного достоинства – сочетание начищенной латуни и темного дерева полированных дверей. В небольшой приемной с мягким освещением, устланной ковром от стены до стены, восседала дама средних лет в строгом костюме. Где-то шипел скрытый от глаз радиатор отопления, но в комнате было прохладно. Я назвался, женщина заморгала и скрылась за тяжелой дверью, которая захлопнулась за ней с громким стуком. Вскоре она вернулась и объявила, что мистер Дамфриз примет меня незамедлительно, если я буду так любезен проследовать за ней в кабинет.

Джек Дамфриз оказался высоким, стройным человеком в темно-синем костюме-тройке, белоснежной сорочке и узком полосатом галстуке под слегка распахнутым воротом – типичной одежде английских бизнесменов. На мизинце поблескивало кольцо с печаткой. Он принадлежал к типу нестареющих людей: лицо свежее, слегка сутуловатый, по виду лет около сорока.

Мы обменялись рукопожатиями. Он налил чай из небольшого изящного чайника с пасторальными сценками на выпуклых круглых боках. В камине шипели и потрескивали сырые поленья. Кабинет выглядел необычайно элегантным, и это было так характерно для Сирила – создавать вокруг себя красивую обстановку.

Дамфриз стоял у камина и, помешивая ложечкой чай, официально улыбался. Упаси бог, только бы он не оказался занудой…

Я уселся в коричневато-бордовое кожаное кресло и, посмотрев на него снизу вверх, с серьезным видом спросил:

– Какое положение вы занимаете здесь, мистер Дамфриз?