Книга Пес-оборотень и колдовская академия - Генри Нефф

— Сара, подожди! В чем дело?

— В чем дело? А вот в чем! — Она развернулась к нему; ее глаза сверкали. — Я стою тут битый час и чувствую себя последней дурой на первых в своей жизни танцах. Не хотел со мной идти, нечего было приглашать!

— Что? — удивился Макс. — Я просто помогал Дэвиду, ему стало плохо.

— Да перестань! — фыркнула Сара. — Я знаю, ты меня пригласил только потому, что девчонки тебя заставили. Джули Теллер лучше, конечно! — Она передразнила широкую улыбку Джули и ее манеру откидывать волосы.

— Сара…

— Отстань! Лучше бы я пошла с Джоном Бакли. Он хоть вести себя умеет!

Макс разозлился и покраснел.

— Вот и зря не пошла!

Он отвернулся и ушел. Обогнул Дом и направился к тропе в Убежище. Ника можно покормить и раньше, решил он. Развязал галстук и со злости чуть не зафутболил ногой по фонарю — тыкве.

Огни и шум праздника остались позади. Макс обернулся посмотреть, не идет ли за ним Сара, но никого не увидел, не считая сотен ухмыляющихся тыквенных рожиц. Под ногами хрустели листья. Макс остановился: с боковой тропы, где в первый день Дэвид закопал монетку, лился странный ярко — белый свет. Свет заколебался, а потом вспыхнул еще ярче. Послышался слабый смех, будто где — то вдали собрались дети. Макс оглянулся на Дом: нет, это не оттуда.

Он отвел низкую ветку и вышел на боковую тропинку, чтобы посмотреть, в чем дело.

— Не советую туда ходить, — прошептал чей — то голос совсем близко.

Макс чуть не вскрикнул: из тени вышла чья — то фигура. В лунном свете блеснул мертвый белый глаз.

Мужчина почти сливался с тенью, хотя лицо открыл. Теперь он выглядел еще более мрачным и усталым, чем в последний раз, в аэропорту, как будто много дней не спал и не брился. Он ступил вперед, снимая с плеча небольшой рюкзак.

— Привет, Макс! — прошептал он с тем же странным акцентом, что и в музее. — Я тебе кое — что принес.

Макс развернулся и побежал по тропе к Дому. Не успел он сделать и трех шагов, как что — то оторвало его от земли. Незнакомец зажал ему рот и настойчиво прошептал в самое ухо:

— Ш — ш — ш! Я не Враг! Я пришел тебе помочь! Ты дашь мне сказать? Не будешь кричать?

Макс кивнул и перестал сопротивляться. Как только тот опустил его на землю и ослабил хватку, Макс заехал локтем ему в живот и лихорадочно забился, пытаясь вырваться. Незнакомец зашипел, но хватку не ослабил. Он оторвал Макса от земли и стиснул так сильно, что мальчик не мог и пошевелиться.

— Я понимаю, ты меня боишься, — прошептал незнакомец. — Но если бы я вправду хотел причинить тебе вред, я бы уже это сделал. Согласен?

Макс кивнул, видя перед самым своим лицом белый глаз, и немного расслабился. Мужчина немного выждал и снова опустил его на землю.

— Боец! — хмыкнул незнакомец. — Впрочем, неудивительно.

Макс молча смотрел на него. В лесу стало совсем тихо.

— Что это было? — спросил Макс и кивнул туда, где были свет и смех.

— Не знаю, — ответил незнакомец и жестом попросил Макса говорить потише. — Зато я знаю, что Рован — место странное, и глупым новичкам лучше не бегать за таинственными звуками в Ночь Всех Святых.

Макс вздрогнул и всмотрелся в темноту.

— А откуда вы вообще знаете про Рован? Как вы сюда попали?

— Ответ на эти вопросы один. Я тут учился. И, как большинство любопытных учеников, разведал кое — какие здешние секреты.

Макс оглянулся на Дом.

— Да не трону я тебя! — нетерпеливо прошептал незнакомец.

— Я понял. Просто… меня о вас предупреждали. Но не говорили, что вы здесь учились.

— Мне тут больше не рады, — отрезал мужчина и что — то достал из рюкзака. — Я хочу тебе кое — что вернуть.

Он протянул ему альбом для набросков, который Макс когда — то оставил в Художественном институте. Макс провел руками по обложке и открыл альбом как раз на рисунке, который не успел закончить, когда этот человек вошел в галерею. Мальчик сунул альбом под мышку.

— Почему вы меня тогда выслеживали?

Мужчина быстро огляделся и снова знаком попросил говорить потише.

— У меня есть предвидение. — Мужчина небрежно указал на белый глаз, который так не нравился Максу. — Одним глазом я вижу будущее, но только наполовину. Я знал, что должен быть в Чикаго и сесть на этот поезд, только не знал, почему. А потом я увидел тебя.

Макс вспомнил, как тогда испугался этого взгляда.

— У тебя очень сильная аура, Макс. Я шел за тобой, потому что ты явно должен был стать потенциалем, а они начали исчезать.

С праздника донеслись громкие приветственные крики. Макс обернулся.

— В тот день вы с отцом подвергались куда большей опасности, чем ты думаешь. Приспешники Врага активно действуют в художественных музеях. Их интересуют особые картины и особые дети, а в тот день они могли убить двух зайцев.

— Так это вы были у меня дома? — заикаясь от волнения, проговорил Макс. — Ну, наверху?

Тот покачал головой.

— Когда я явился к тебе, то увидел убегающего Врага. Я решил, что тебя могли похитить, и погнался следом. Не догнал. Когда я вернулся, твой дом уже был под наблюдением. Прости, что я не смог добраться раньше. Надо было еще доехать.

— А аэропорт? — нетерпеливо прошипел Макс. Он сам не понимал, что чувствовал в эти минуты.

— На выходе тебя поджидал Враг. Я знал, если ты меня увидишь, то пойдешь другим путем.

— Что вы этим хотите сказать? Что спасли меня? — прошептал Макс.

Мужчина впервые за все время улыбнулся, и его суровые черты на миг смягчились, подобрели.

— Когда — нибудь отплатишь мне тем же, а?

Вдруг он нахмурился и присел.

— Мне пора! Сюда идут.

Незнакомец молча отступил в тень и стал такого же цвета, что и темный лес вокруг, только лицо осталось белым.

— Мы еще увидимся? — прошептал Макс. — Как вас зовут?

Мужчина кивнул и криво усмехнулся:

— Пусть будет Ронин.

Лицо исчезло.

Через мгновение Макс ойкнул от неожиданности: рядом возник Купер с длинным острым ножом из тускло — серого металла. Макс открыл было рот, но Купер поднял руку, приказывая молчать. Агент пристально всматривался на лес. Несколько секунд они стояли не шевелясь. Наконец Купер засунул нож в рукав и сверху вниз посмотрел на Макса. Его голос оказался низким, спокойным, с легким акцентом лондонских кокни.

— Ты с кем — то говорил. С кем?

— Н — н — ни с кем, — с запинкой проговорил Макс.

Надо же, Купер умеет говорить.