Книга Век Наполеона - Уильям Джеймс Дюрант

ей 3 и 7 апреля, на фоне нарастающего темпа войны. Он изучал всю информацию, которую мог получить, о силах противника, которые он должен разгромить: австрийская армия под командованием Болье в Вольтри близ Генуи, другая под командованием Арджентау в Монтенотте, дальше на запад, и сардинская армия под командованием Колли в Чеве, дальше на север. Болье предполагал, что его линии связи будут служить для информирования его, если какая-либо из его армий будет нуждаться в срочной помощи. Исходя из этого, он мог с полным основанием рассчитывать на отражение французской атаки, поскольку его объединенные силы превосходили французские примерно два к одному. Стратегия Наполеона заключалась в том, чтобы как можно более скрытно и быстро перебросить как можно больше своих войск к одной из обороняющихся армий и разгромить ее, прежде чем две другие смогут прийти на помощь. Этот план предполагал быстрые марши французов по пересеченной местности и горам; он требовал выносливых и решительных воинов. Наполеон попытался воодушевить их первой из тех знаменитых прокламаций, которые составляли немалую часть его вооружения:

Солдаты, вы голодны и раздеты. Республика многим вам обязана, но у нее нет средств, чтобы выплатить свои долги. Я пришел, чтобы привести вас на самые плодородные равнины, какие только видит солнце. Богатые провинции, роскошные города — все будет в вашем распоряжении. Воины! С такой перспективой перед вами, можете ли вы не проявить мужества и стойкости?45

Это было открытое приглашение к грабежу, но как еще он мог заставить этих неоплачиваемых людей выдержать долгие марши, а затем встретить смерть? Наполеон, как и большинство правителей и революционеров, никогда не позволял морали препятствовать победе и верил, что успех обелит его грехи. Разве Италия не должна участвовать в расходах на свое освобождение?

Первой целью его стратегии было разбить сардинскую армию и заставить сардинского короля отступить в Турин, свою пьемонтскую столицу. Серия решающих и успешных сражений — Монтенотте (11 апреля), Миллесимо (13 апреля), Дего (15 апреля) и Мондови (22 апреля) — разбила сардинские войска и вынудила Карла Эммануила подписать в Кераско (28 апреля) перемирие, уступив Савойю и Ниццу Франции и, по сути, выйдя из войны. В этих сражениях молодой полководец поражал своих подчиненных остротой и быстротой восприятия событий, потребностей и возможностей, ясностью и решительностью приказов, логикой и успехом тактики, завершающей дальновидную стратегию, которая часто заставала врага во фланг или тыл. Старшие генералы научились подчиняться ему с уверенностью в его прозорливости и рассудительности; молодые офицеры — Жюно, Ланн, Мюрат, Мармон, Бертье — выработали в нем преданность, которая не раз встречала смерть за его дело. Когда после этих побед измученные люди достигли высоты Монте-Земото, откуда открывался вид на освещенные солнцем равнины Ломбардии, многие из них разразились спонтанным приветствием в адрес юноши, который так блестяще руководил их действиями.

Теперь им не нужно было грабить, чтобы жить; везде, где он устанавливал французскую власть, Наполеон облагал налогами богачей и церковную иерархию, а также убеждал или приказывал городам вносить средства на содержание и порядок в войсках. 26 апреля в Шераско он обратился к своей армии с умной хвалебной речью, в которой предостерег ее от грабежей:

СОЛДАТЫ:

За две недели вы одержали шесть побед, взяли двадцать один штандарт, пятьдесят пять артиллерийских орудий и завоевали самую богатую часть Пьемонта….. Не имея никаких ресурсов, вы обеспечили себя всем необходимым. Вы выигрывали сражения без пушек, переходили реки без мостов, совершали форсированные марши без обуви, разбивали лагеря без бренди и часто без хлеба….. Ваша благодарная страна будет обязана вам своим процветанием….

Но, солдаты, вы еще ничего не сделали по сравнению с тем, что вам еще предстоит сделать. Ни Турин, ни Милан вам не по зубам. Есть ли среди вас тот, кому не хватает мужества? Есть ли среди вас тот, кто предпочел бы вернуться через вершины Апеннин и Альп и терпеливо сносить позор рабского солдата? Нет, среди завоевателей Монтенотте, Дего, Мондови таких нет. Все вы горите желанием продлить славу французского народа…..

Друзья, я обещаю вам это завоевание, но есть одно условие, которое вы должны поклясться выполнить. Это уважать народы, которые вы освобождаете, и пресекать ужасные грабежи, которые совершают некоторые негодяи, подстрекаемые нашими врагами. Иначе вы станете не освободителями народа, а его бичами….. Ваши победы, ваша храбрость, ваши успехи, кровь ваших братьев, погибших в бою, — все будет потеряно, даже честь и слава. Что касается меня и генералов, пользующихся вашим доверием, то мы должны краснеть, командуя армией, лишенной дисциплины и сдержанности….. Каждый, кто будет заниматься грабежом, будет расстрелян без пощады.

Народы Италии, французская армия идет, чтобы разорвать ваши цепи; французский народ — друг всех народов. Вы можете принять их с уверенностью. Ваша собственность, ваша религия и ваши обычаи будут уважаться. У нас нет зла, кроме как на тиранов, которые вас угнетают.

BONAPARTE

В ту первую кампанию было много грабежей, и они еще будут, несмотря на эти мольбы и угрозы. Наполеон расстрелял одних мародеров и помиловал других. «Этих несчастных, — сказал он, — можно оправдать; они три года вздыхали по обетованной земле… и теперь, когда они вошли в нее, они хотят ею насладиться».46 Он умиротворил их, позволив им участвовать в пожертвованиях и провианте, которые он требовал от «освобожденных» городов.

Среди всей этой суматохи маршей, сражений и дипломатии он почти ежечасно вспоминал о жене, которую оставил вскоре после их брачной ночи. Теперь, чтобы она могла безопасно пройти через Севенны, он умолял ее в письме от 17 апреля приехать к нему. «Приезжайте скорее, — писал он 24 апреля 1796 года, — предупреждаю вас, если вы задержитесь, то застанете меня больным. Эти усталости и ваше отсутствие — оба вместе — больше, чем я могу вынести….. Возьми крылья и лети…. Поцелуй в сердце, еще один чуть ниже, еще ниже, еще ниже, еще ниже!»47

Была ли она верна? Сможет ли она, такая привыкшая к удовольствиям, месяцами довольствоваться эпистолярным обожанием? В апреле того же года к ней подошел красивый офицер Ипполит Шарль, двадцати четырех лет. В мае она пригласила Талейрана познакомиться