Книга Некрополитика - Ахилл Мбембе

в положении Другого. Другой - это тот, кто каждый раз должен доказывать другим, что он человек, что он заслуживает того, чтобы его принимали за человека, что он, как не переставал повторять Фанон, "человек, схожий с другими", "человек, подобный другим", кто похож на нас, кто является нами, кто один из наших. Быть Другим - значит постоянно ощущать себя в неустойчивом положении. Трагедия Другого в том, что из-за этой нестабильности он постоянно находится в состоянии тревоги. Он живет в ожидании отречения. Он делает все, чтобы этого отречения не произошло, зная при этом, что оно обязательно наступит и в то время, которое он практически не контролирует.

В результате он боится показать себя таким, каков он есть на самом деле, предпочитая маскировку и диссимуляцию подлинности, и убежден, что на его существование навлечен позор. Его эго - это узел конфликтов. Разделенный и неспособный противостоять миру, как он может взяться за то, чтобы придать ему форму? Как он может попытаться населить его? "Я хотел просто быть человеком среди людей. Я хотел быть мужчиной, никем иным, как мужчиной". И все же "я нахожу объект среди объектов". Желанию быть человеком среди других противостоит указ о различиях. На тему расы, то есть определяемой различием, расизм требует "поведения негра", то есть человека в отрыве от других, поскольку негр представляет собой ту часть людей, которая держится в стороне - в стороне. Они представляют собой некий остаток, предназначенный для бесчестья и позора.

Тело-объект, субъект в объекте - о каком объекте идет речь? Идет ли речь о реальном и материальном объекте, таком как кусок меха? Идет ли речь об образах объектов - негр как маска? Или же речь идет о призрачном и фантазматическом объекте, находящемся на пределе желания и ужаса, - о фантазии негра, который насилует меня, хлещет меня и заставляет кричать, не зная точно, кричу ли я от удовольствия или от ужаса? Вероятно, все сразу, и, кроме того, это крик частичных объектов, разъединенных конечностей, которые, вместо того чтобы объединиться в тело, возникают неизвестно откуда: "Мое тело вернулось ко мне распростертое, расчлененное, переделанное, задрапированное в траур в этот белый зимний день".

Зимний траур в этот белый день, зимний белый день в этот день траура, в пустом месте, в момент пустоты, и занавес закрывается. Сущностная человеческая личность, наблюдающая свое растворение в вещи, лишается всякой человеческой субстанциональности и оказывается заключенной в сокрушительную объективность. Другие "исправили" меня, "так же, как вы исправляете препарат с помощью красителя". Моя "кровь застыла", и отныне я - пленник порочного круга. Репрезентативный экземпляр "белого" занял мое место и сделал мое сознание своим объектом. Отныне эта инстанция дышит вместо меня, думает вместо меня, говорит вместо меня, следит за мной, действует вместо меня. В то же время эта инстанция-хозяин боится меня. В нем я поднимаю на поверхность все неясные чувства, похороненные в полутени культуры - ужас и страх, ненависть, презрение и оскорбление. Главный экземпляр воображает, что я могу подвергнуть его всевозможным постыдным издевательствам, практически тем же, что и он сам. В нем я питаю тревожное беспокойство внутри этой хозяйской позиции, которое проистекает не из моего желания отомстить, тем более не из гнева и не из бессильной ярости, занимающей меня, а из статуса фо-богенного объекта, который он мне придал. Белое боится меня вовсе не из-за того, что я с ним сделал, и не из-за того, что я дал ему увидеть, а из-за того, что он сделал со мной и думает, что я могу сделать с ним в ответ.

Расистские формации, по определению, производят и перераспределяют всевозможные миниатюризированные безумия. Они содержат в себе инканды - центральные ядра безумия, которые они стремятся высвободить в клеточных дозах - различные режимы невроза, психоза, бреда и даже эротизма. В то же время они выделяют объективные ситуации безумия. Безумие охватывает и структурирует социальное существование во всей его полноте. Поскольку все попадают в приманку этого насилия, в его разнообразные зеркала или в его различные фракции, все они в той или иной степени являются жертвами этого насилия. Нахождение на одной или на другой стороне вовсе не означает, что человек находится вне игры или нарушает правила.

 

Расистские страхи

Расисту свойственна не только склонность к диссимуляции. Не меньшую роль играет и страх - в интересующем нас случае страх перед негром, этим Другим, вынужденным проживать жизнь под знаком двойственности, нужды и антагонизма. Эта потребность постигается в целом на языке природы, органических и биологических процессов. Действительно, негр дышит, пьет, ест, спит и извергается. Тело негра - это естественное тело, тело потребностей, физиологическое тело. Это тело не страдает так, как страдает бывшее человеческое тело. По сути, негр вряд ли может заболеть, поскольку в любом случае шаткость - его атрибут. О здоровом теле речь никогда не шла. Негритянская жизнь неполноценна, а значит, бедна.

В колониальной ситуации расисты обладают властью. Но власти недостаточно, чтобы избавиться от страха. Расист действительно боится негра, но при этом уже декретировал его неполноценность. Но как можно бояться того, кого уже обесценили, у кого заранее отняли все атрибуты силы и власти? Более того, речь идет не просто о страхе, а о смеси страха, ненависти и вытесненной любви. Это действительно характерная черта антинегритянского расизма - то, что, столкнувшись с негром, человек не в состоянии вести себя прилично и "нормально". Это сказывается как на самом негре, так и на том, кто с ним сталкивается.

Фанон говорит о фобии, что это "невроз, характеризующийся тревожным страхом перед объектом (в самом широком смысле - перед всем, что находится за пределами индивида) или, как следствие, перед ситуацией". Негр - это объект, вызывающий страх и отвращение. Ужас, тревога, страх перед негром как объектом - все это проистекает из инфантильной структуры. Иными словами, существует инфантильная структура расизма, связанная с обескураживающим происшествием и, в частности, среди людей, с отсутствием матери. Выбор фо-богенного объекта, предполагает Фанон, предопределен. "Такой объект не возникает из пустоты Небытия". Произошла случайность. Этот несчастный случай вызвал у субъекта аффект. "Фобия - это скрытое присутствие этого аффекта в ядре мира субъекта. Существует организация, которой придана форма". Ибо "объект, естественно, не обязательно должен быть там, достаточно того, что где-то объект существует: это возможность". Этот объект "наделен злыми намерениями и всеми атрибутами зловещей силы". Таким образом, в человеке, который боится, возникает нечто вроде магического мышления.

Тот, кто ненавидит черное, кто испытывает страх