Книга Тверской бульвар - Чингиз Абдуллаев

— Ее нет дома? — поинтересовался Денис Александрович.

— Она в своей комнате. — Женщина провела нас в просторнуюгостиную, на стенах которой висело несколько очень хороших картин. Я в этомнемного разбираюсь. Очевидно, супруг хозяйки, работающий в Третьяковке,разбирался еще лучше. В гостиной мы уселись за просторный стол.

— Вы должны понять меня правильно, — продолжила мать Арины.

— Может, сделаем немного иначе? — предложил Игнатьев. — Мы свами побеседуем здесь, а госпожа Моржикова пройдет к Арине. Онапрофессиональный адвокат, и у нее есть сын примерно такого же возраста, как иваша дочь. Я думаю, она сумеет найти общий язык с вашей девочкой. Поймите, этоочень важно. У нас счет идет буквально на часы…

— Что случилось?

— Дело в том, что вчера погиб один мальчик. Знакомый Арины.Близкий знакомый. Антон Григорьев.

— Не может быть! — Женщина прямо ахнула. Но не испугалась. Ипо-моему, даже не удивилась. Просто была неприятно поражена этим известием.

— И вчера вечером мы нашли тело еще одного мальчика из ихкласса, — сообщил Игнатьев.

— Кто?

— Константин Левчев.

Нужно сказать, что и эта информация ее не испугала. Онатолько тяжело задумалась, а потом поинтересовалась:

— Как их убили?

— Мы этого еще точно не знаем, но, похоже, оба мальчикапострадали при падении на стройке, — ответил Денис Александрович.

— Я так и думала, — вдруг сказала она. — Хорошо, я вас пущук дочери. Только вас, госпожа Моржикова, и только на десять минут. Постарайтесьговорить с ней спокойно, не волнуя. А если увидите, что она начнет заикатьсяили нервничать, сразу заканчивайте разговор. Нет, я не могу вас пустить тудаодну. Мы войдем вместе. А господин Игнатьев подождет нас здесь. Только ничегоне говорите ей о погибших мальчиках. Ни одного слова.

— Хорошо, — согласился Игнатьев, он все прекрасно понимал.

— Пойдемте. — Женщина встала и пошла в коридор. Япоследовала за ней. Денис Александрович ободряюще кивнул мне на прощание.

— Как только я сделаю знак, вы сразу закончите вашу беседу,— еще раз строго предупредила меня мать Арины и постучала в дверь.

Нам никто не ответил. Мать чуть приоткрыла дверь и поманиламеня. В просторной светлой комнате было много книг. На стене висела картина сочень сочным натюрмортом.

На диване сидела девочка или скорее уже девушка летпятнадцати-шестнадцати. Она сидела в позе лотоса, подобрав под себя ноги, исмотрела в окно. Войдя в комнату, я сразу поняла, почему к Арине не пускаютпосторонних и почему девочку перевели в другую школу. Она явно была не в себе.

— Арина, — ласково сказала мать, — к нам гости.

Девочка оторвалась от созерцания и взглянула на нас. Явздрогнула. Глаза у этого ребенка были не детские. Есть такие дети со взрослымиглазами. Иногда это бывает очень неприятная пара глаз.

— Арина, — снова позвала мать, — эта госпожа Моржикова. Онаадвокат и хочет с тобой поговорить. Ты можешь сейчас разговаривать?

— Да, — ответила девочка, наконец посмотрела на меня, и в ееглазах появилось осмысленное выражение. Что с ней произошло? Почему она в такомсостоянии? У нее светлые волосы и тоже немного вытянутые скулы. Она даже симпатичнее,чем ее мать. Наверное, больше похожа на своего отца. На столике в красивойрамочке стояла фотография, на которой он был снят рядом с дочерью. У него былтакой же высокий лоб, светлые волосы, красивые миндалевидные глаза.

— Арина, — я села на стул у дивана, — извини, что я тебябеспокою. Но у меня очень важное дело. Я хочу поговорить с тобой о твоих бывшиходноклассниках.

Девочка нахмурилась, но продолжала смотреть на меня.

— Я понимаю, что тебе нелегко. И ты ушла из своей старойшколы. Но это очень важно, — старалась я подобрать нужные слова.

Арина молча меня слушала. Мать, стоящая у двери, явноволновалась.

— Мне необходимо знать, что у вас произошло, — наконецсказала я. — Вы ведь все дружили, и вдруг ты решила уйти из школы…

— Не вдруг, — тихо ответила Арина.

— Мы перевели ее в другую школу, — вмешалась мать, — болееспокойную и ближе к дому. У вас больше нет вопросов?

Кажется, она решила, что я могу ограничиться лишь однимвопросом. Но у меня в ушах все еще стоял крик Медеи. И я знала, что не уйдуотсюда, пока меня не выгонят. Или пока я не узнаю хотя бы часть правды.

— Расскажи, почему ты ушла? — попросила я девочку.

— Я же вам ответила, — занервничала ее мать.

— Арина, что случилось? Вы ведь очень дружили. Ты, Костя,Антон, Икрам. Что заставило тебя с ними расстаться?

— Они были нормальными ребятами. Раньше… — Если Арина будетотвечать такими отрывистыми фразами, я, пожалуй, ничего не пойму.

— Почему раньше?

— Раньше они были нормальными ребятами, — повторила девочка.— А потом Костя начал пробовать разные лекарства. И другим давал…

— Вы все пробовали эти лекарства?

— Хватит! — гневно изрекла мать. — Вы еще сделайте из моейдевочки наркоманку. Она ничего не знает.

— Ребята принимали наркотики? — Я подумала, что каждый мойвопрос может стать последним, тут уж не до придворных тонкостей.

— Никто и ничего не принимал, — громко заявила мать.

Но Арина уже кивнула головой.

— Мальчики принимали эти лекарства?

— Да, — ответила Арина, — я тоже попробовала. Но мне непонравилось…

— Ты путаешь, Ариночка. Ты ничего не пробовала. Это все вашимальчики, — нежно пропела мать. Вот дура, она только портит ребенка.

— Мальчики первыми все попробовали, — уточнила Арина.

— Но вы были все вместе? — Я подумала, что нужно задаватьболее конкретные вопросы. Иначе меня сейчас выгонят и я уже ничего не узнаю.

— Мы дружили…

— Вместе с ребятами, — я оглянулась на ее мать, — и еще ввашей компании была Надя. Надежда Полуянова.

Услышав это имя, девочка буквально затряслась. Как будто унее началась падучая. Если бы я не видела это собственными глазами, то неповерила бы, что так бывает. У нее сузились зрачки, задрожали губы, лицоперекосилось…

— Надя, — заплакала она, — Надя. Никто не виноват. Так всеполучилось. Никто не виноват…

— Уходите, — рванулась ко мне ее мать, — уходите немедленно.Вы же видите, что ей плохо.