Книга Тверской бульвар - Чингиз Абдуллаев

За это время мы уже подъехали к вокзалу.

— Быстрее! — У всех рано или поздно сдают нервы. Кажется,они начали сдавать и у нас. Первым не выдержал Денис Александрович, которыйначал подгонять водителя. На стройке уже появилась оперативная группа. Нашамашина затормозила у ворот, и мы выскочили из автомобиля.

Теперь нужно было успеть раньше убийцы. Только бы успеть,иначе третьего мальчика тоже убьют, а мы никогда не узнаем, кто это сделал. И вэтот момент опять зазвонил телефон Игнатьева! Как не вовремя! Он достал аппарати наморщил лоб, глядя на дисплей, пытаясь выяснить, кто именно может звонить втакой напряженный момент. Оказалось — тот самый старший офицер первойоперативной группы, которая находилась в доме Хабибулиных.

— С вами хотят поговорить, — сообщил он Игнатьеву и передалтелефон матери Арины.

— Я забыла вам сказать, — взволнованно проговорила та. — Кактолько вы ушли, мне позвонила мать Надежды. Вы ушли. Она как раз мне позвонила…

— Полуянова, — растерянно выдохнул Денис Александрович.

Мать Надежды. Мы оба все понимаем без слов.

И тут мы увидели, как на верху строящегося здания мелькнулидве фигуры. Потом еще несколько фигур.

— Уходи! — закричали мы одновременно с Игнатьевым мальчику.— Убегай оттуда!

Икрам смотрел на нас и не понимал, что мы ему кричим. Апотом кто-то стоящий за его спиной разбежался и ринулся прямо на него. Мы сновазакричали. Но уже поздно. Обе фигуры сорвались со строительной площадки иполетели вниз. Когда мы подбежали, оба еще дышали. Мы успели вызвать машины«скорой помощи». Потом была реанимация. Но Полуянова, не приходя в сознание,скончалась через четыре часа. Она уже ничего не могла нам рассказать. Хотя всеи так теперь было понятно. Она так и не смогла простить мальчиков за ту чудовищнуюоргию, из-за которой погибла ее дочь. И умер ее муж. Ей было трудно понять,почему это случилось и под влиянием каких злых чар эти нормальные ребята вдругпревратились в монстров. Или не хотела. Это она звонила с вокзала ребятам,вызывая их по очереди на стройку. Видимо, считала, что именно таким образомдолжны погибать эти несчастные мальчишки, вину каждого из которых она даже нехотела дифференцировать. Для нее они все были виноваты.

Икрам выжил, хотя остался инвалидом. Иногда я думаю, что Богпросто решил не вмешиваться в наши отношения, уже давно устранившись от них.Может, мы ему просто надоели? А может, это нам надоел Бог и поэтому мы себяведем так похабно? Я не знаю ответа на этот вопрос.

А на Тверской бульвар мы все-таки переехали. И теперь я ждувторого ребенка. Может, это самое важное, что я вынесла из той страшнойистории. В конце концов, как сказал какой-то классик, жизнь есть не что иное,как постоянно побеждаемое противоречие. Другой добавил, что для мыслящих людейжизнь — всего лишь комедия, а для тех, кто чувствует, — трагедия. Вот только незнаю, к какой категории людей мне причислить себя?