Книга День свалившихся с луны - Наталья Труш

Даша вздрогнула, посмотрела на Люду с Андреем, и все трое дружно расхохотались.

– Будь там, Павлик, поаккуратнее. – Андрей подмигнул Дашке. – Не пей из копытца – козленочком станешь!

Объяснять Паше, который не очень понял шутку, ничего не стали, отговорились тем, что дело не очень веселое, но прошлое.

Распрощались не очень поздно: хоть Мурашовы и русские, но гостей принимают по-европейски, да те и сами понимают – это они в отпуске, а хозяевам завтра на службу.

В метро то ли слегка запутались, то ли – это уж потом Даше в голову мысль пришла – одноклассник специально голову Даше заморочил, и вышли они вблизи улицы Шевалье де Ла Барр, на которой расположился крошечный отель «Монмартруа», в котором жил Паша Рябинин.

– Даш, приглашаю тебя на кофе, на ужин, на что хочешь. Короче, в гости ко мне.

Даша и сама не поняла, почему согласилась. Наверное, потому, что Паша вел себя весь вечер корректно, без каких-либо намеков на свое прошлое отношение к ней. Все-таки умом женщину не понять. Даша на сто процентов была уверена, что если бы все было иначе, то она из противоречия ни за что не пошла бы ни в какие гости к бывшему однокласснику!

Номер у Пашки был крошечный, как и весь отель, словно не для людей, а для кукол был построен. Все пространство комнатки было занято спальным местом. Узкий проход, узкий стол вдоль стены, встроенный шкаф и телевизор под потолком. Окно от пола до потолка, за ним – балкон, шириной в 30 сантиметров, на полу которого помещались два цветочных ящика из коричневого пластика. Дверь в санузел отсутствовала. Вместо нее на палке висела плотная клеенчатая штора.

– Ого! – оценила «удобства» Даша, заглянув за штору. В душевой кабине мог поместиться только худой Пашка Рябинин. Дяде потолще придется мыться частями, причем одной ногой стоя прямо в унитазе, который как будто убежал из детского сада. Такой же кукольной была и розовая смешная раковина. – Как ты тут помещаешься?

– Да я же тут только ночую! А вообще-то зубы чищу, не заходя внутрь этого «санузла»!

– Минимализм полный! Меньше не видела! Ну, и где мы с тобой кофе пить будем?

– Хочешь, спустимся вниз, в кафе, а можно здесь сварить: у меня с собой есть банка, кипятильник и все, что нужно. Даже печенье есть, не французское, а домашнее.

– Правда? Из дома? Давай здесь!

* * *

Павел вскипятил воду, разлил ее по пластиковым стаканчикам, выставил на стол печенье, сахар, банку растворимого кофе. Они примостились за узким столиком.

– Какой ты запасливый! – Даша по привычке обняла ладошками стаканчик.

– Я привык. Я по работе часто бываю в командировках. А уж когда еду куда-то туристом, то это святое дело. Угощайся! Печенье мама пекла, сахарное!

– Маму твою я хорошо помню...

– Старенькая стала...

* * *

Павел рассказывал про свою провинциальную жизнь, про работу, про мелкие радости.

– Вот так, Дашка, у нас все просто. Да ты и сама помнишь! Лучше расскажи о своей питерской жизни.

– Да я тебе все уже рассказала в первый день! Ничего особенного. Пойду я, Паша. Завтра мой самолет. Завтра я буду дома...

* * *

Даша подошла к окну, потянула за ручку, и в комнату ворвался ветер. Он надул парусом розовую тонкую занавеску, которую Дарья поймала, и она затрепетала у нее в руках.

– Какой удивительный закат... – Даша смотрела на красные черепичные крыши, причудливо изломанные на горизонте. На ближайшей к балкону у полукруглого слухового окна сидел кот и жмурился от удовольствия.

– Я очень рад, что мои парижские дни проходят в этом смешном отеле. И окно мне это очень нравится. – Павел подошел к Даше, положил ей на плечо руку. – Знаешь, песня эта, про французскую женщину, она ведь про эти места. Как будто вот из этого окна автор и увидел «неровность вычурную крыш». Здесь граница 17-го и 18-го кварталов...

Павел помолчал. Даша услышала, как он судорожно выдохнул и сказал:

– Даш, оставайся, а?

– Нет, Паш, я к себе. Если хочешь, проводи.

– Даш...

– Паша, я к себе.

– Хорошо. Даш, я понимаю. Но ты мне хоть оставишь свой номер телефона?

– Оставлю.

– А если я приеду в Питер, ты со мной встретишься?

– Встречусь.

* * *

Они простились у «Аполло опера».

– Даш, я ведь любил тебя. Очень. Не забывал. А сейчас встретил, и...

– Паш, не надо. Я ведь тоже тут не просто так появилась. И история эта моя в Сен-Женевьев-де-Буа... Ой, лучше не вспоминать! Ладно, все проходит, пройдет и это. Но я поняла одно – не отрекаются любя. Можно убежать от другого человека, но нельзя убежать от себя. Особенно если ты в жизни этой немножко не от мира сего, как... как свалившийся с луны... Как при этом жить?

– Трудно. Если только не найти в этой жизни такого же... свалившегося с луны!

Даша вздрогнула.

– Это, знаешь ли, большая редкость...

– Для тебя я готов быть этим самым не от мира сего...

Даша грустно посмотрела на одноклассника. «Хороший он, Пашка Рябинин. Порядочный и положительный. Но... Не мой... А специально стать «этим самым не от мира сего» – это не реально», – подумала Дарья, а вслух сказала:

– Паш, ты звони. Я прилечу домой, восстановлю свой мобильный номер, буду на связи. Звони.

– Буду звонить! – Он неуклюже поцеловал ее в щеку и пошел прочь, не обернулся даже на углу у площади Пигаль – просто скрылся из виду в густеющих сумерках.

* * *

А Зиновьев и в этот день ей не позвонил.

* * *

Самолет медленно покатил по взлетной полосе, вырулил на прямую, затрясся всем корпусом, потом разбежался и оторвался от земли. Секунда – и огромный блистательный Париж остался далеко внизу.

Дарью буквально вдавило в кресло, так что трудно было пошевелиться. Она мысленно перекрестилась, пожелав себе и всем удачного приземления. Когда авиалайнер закончил набор высоты и стюардесса дала отмашку пассажирам, которые, казалось, только и ждали сигнала и кинулись доставать книжки, плееры, потащились дружно в туалеты, Даша открыла сумочку, в которой везла самые дорогие в этот ее парижский отпуск подарки – игрушки. Она поцеловала Лиса и Маленького принца, улыбнулась и сказала самой себе: «Все будет хорошо!»

Даша дремала весь полет и едва не проспала момент, когда пассажиры дружно зааплодировали экипажу, удачно посадившему самолет в аэропорту Пулково. «Ура!» – сказала мысленно Даша и стала собираться на выход.

Она не очень спешила, пропуская вперед пассажиров с детьми, которые хныкали, бабушку с палочкой, еще каких-то торопыг, которые буквально наступали ей на пятки. Потом минут пятнадцать она ждала, пока на ленте транспортера не выплывет из багажного отделения ее сумка на колесах.