Книга Золотое сердце Вавилона - Наталья Николаевна Александрова

бы при всем желании.

Наша машина, тихонько урча мотором, стояла среди стада таких же машин, в нетерпении ожидающих зеленого сигнала светофора.

Я скосила глаза на слепого. Он сидел не шевелясь и не обращая на меня никакого внимания. Может быть, такого удачного момента для побега больше не представится… Распахнуть дверцу, выскочить из машины, закричать – не будут же они убивать меня при таком скоплении свидетелей!

Я тихонько протянула руку, нажала на ручку, попытавшись открыть дверцу машины…

Но в ту же секунду на мое плечо опустилась тяжелая рука, и слепой проговорил короткую фразу на своем гортанном языке.

Кажется, я уже начала понимать этот язык, во всяком случае, отлично поняла, что значит эта фраза: «Сиди и не рыпайся!»

А еще поняла, что мечты о побеге лучше оставить, потому что этот слепой монстр чувствует каждое мое движение, даже, кажется, каждую мою мысль, и придушит меня, как котенка, если я попытаюсь сбежать.

Светофор загорелся зеленым глазом, машина тронулась.

Больше мне не представилось возможностей для побега, потому что вскоре мы выехали на Исаакиевскую площадь и остановились перед огромным мрачным зданием с дорическими колоннами по фасаду.

– Приехали! – объявил, повернувшись ко мне, коротышка-водитель и добавил: – Смотри, чтобы без фокусов! Мой господин очень этого не любит!

Я выбралась из машины, и в ту же секунду тяжелая рука слепого сжала мое плечо. Со стороны, должно быть, казалось, что он опирается на меня, как на поводыря, но в действительности он сжимал мое плечо своими железными пальцами, чтобы у меня и мысли не мелькнуло о побеге.

Коротышка закрыл машину и направился к входу в огромное здание с колоннами. Я двинулась следом за ним.

Возле дверей здания висела бронзовая вывеска: «Российская академия наук. Институт Древнего Востока».

– Еще раз напоминаю, – повернулся ко мне коротышка, прежде чем открыть дверь, – чтобы без фокусов!

За тяжелой дубовой дверью нас встретила будка охранника.

Я подумала было, что у меня появился еще один шанс избавиться от похитителей, но железная рука слепого еще крепче сжала мое плечо. Видимо, он все-таки читает мои мысли.

– Кто такие? – строго осведомился отставник в металлических очках. – Пропуск в открытом виде!

– Вот мой пропуск, – зачастил коротышка, предъявив вахтеру маленькую книжечку в твердом синем переплете. – Могулия, сотрудник отдела Древней Месопотамии.

Я мельком взглянула на эту книжечку и прочитала на обложке: «Плавательный бассейн спортивного общества “Трудовые ресурсы”. Пропуск».

Вахтер, однако, ничуть не удивился. Внимательно ознакомившись с пропуском, он солидно проговорил:

– Это я вижу, что Могулия. А эти граждане кто будут?

– Вот этот гражданин, – коротышка показал на слепого, – научный консультант, прибыл по приглашению нашего института из Чепуристана. О-очень крупный специалист! – он поднял глаза к потолку. – А девушка – представительница одного из малочисленных народов Востока, участвует в научной программе. Вот все бумаги…

При этом он протянул вахтеру стопку абсолютно чистых листов.

Тот, однако, не нашел в них ничего необычного, пролистал с очень серьезным видом и, вернув хитрому коротышке, так же строго произнес:

– Можете проходить!

Тут до меня дошло, что коротышка владеет гипнозом, так что даже если бы я рискнула поднять тревогу и попросить вахтера о помощи, из этого бы ничего не вышло.

Пройдя просторный холл, облицованный черным полированным гранитом, коротышка свернул не к парадной лестнице, ведущей на верхние этажи особняка, а к другой, малоприметной, которая вела вниз.

Пройдя по ней два марша, мы оказались в длинном коридоре с низким сводчатым потолком. По правую руку от нас была дверь с надписью: «Гардероб», но мы пошли налево и вскоре оказались перед другой дверью, украшенной более солидной вывеской: «Отдел Древней Месопотамии. Подотдел Вавилона эпохи Великого столпотворения».

Коротышка уверенно толкнул эту дверь и переступил порог.

Слепой железной рукой подтолкнул меня вперед, так что мне ничего не оставалось, как войти вслед за коротышкой, отпустил мое плечо: видимо, теперь он не боялся, что я могу сбежать.

Я огляделась.

Мы находились в большом, просторном помещении, можно сказать – музейном зале, заставленном многочисленными статуями и скульптурами. Здесь были гранитные быки в натуральную величину и львы из розоватого песчаника, сказочные животные с птичьими головами и львиными лапами и крылатые драконы с грозно оскаленными пастями. Были здесь и статуи людей – точнее, думаю, богов в человеческом облике. В самом центре зала, прямо против входа, возвышалась особенно впечатляющая статуя – огромный мужчина с окладистой бородой смотрел на нас пристально, как будто видел все наши грехи и недостатки.

Тут же стояли ящики, в которых грудами лежали глиняные таблички с непонятными надписями из горизонтальных и вертикальных черточек. В голове всплыли школьные уроки истории, и я вспомнила название этих надписей – клинопись.

– Ну, вот мы, можно сказать, и дома! – проговорил коротышка, потирая руки. – Конечно, это не настоящий наш дом. Великий Вавилон, Врата богов, лежит в руинах… – Он пристально посмотрел на меня и продолжил: – Вавилон лежит в руинах, но от нас зависит его будущее. Точнее, от тебя. Отдай нам монету, и мы сможем вернуть былое могущество Великому Отцу, небесному покровителю Вавилона Бэлу – Мардуку…

– Но я не знаю ни о какой монете! – запротестовала я. – Понятия не имею, что вам нужно!

– Зря ты так! – разочарованно проговорил коротышка. – Ведь ты – одна из нас, в твоих жилах течет кровь вавилонских жрецов, кровь служителей Эсагилы. Верни монету – и Великий Отец щедро отблагодарит тебя. Ты займешь почетное место рядом с его троном, почетное место, принадлежащее тебе по праву рождения!

– Дяденька, – перебила я его, – вы тут все, как я посмотрю, с ума посходили. Меня ваши разборки не касаются, я ничего ни про какую монету не знаю. Отпустите меня домой!

В ответ на мои слова слепой разразился длинной тирадой на своем загадочном языке. Коротышка что-то ему ответил, и между ними завязалась короткая бурная дискуссия. Наконец они, судя по всему, пришли к согласию. Коротышка повернулся ко мне, потер руки и проговорил безразличным тоном:

– Не хочешь говорить – и не надо. Так или иначе, мы узнаем все, что нам нужно. А пока присядь, отдохни…

С этими словами он указал мне на старинное бронзовое кресло с массивными львиными лапами и резными подлокотниками, украшенными птичьими головами.

– Я не устала! – проговорила я раздраженно. – Лучше отпустите меня, все равно вам от меня никакой пользы…

– Присядь, отдохни! – повторил коротышка настойчиво и пристально взглянул на меня своими темными глазами.

Меня словно какая-то сила подвела к этому чертову креслу и усадила в него. Надо сказать, кресло оказалось неожиданно удобным, я откинулась