Книга Навь - Оливер Ло

лишь надеюсь, что однажды мы сможем говорить с тобой вот так, без всяких смертельных угроз, висящих над головой, без гонок со временем и прочих вещей, которые мешают жить.

— Порой мне кажется, что это невозможно в нынешнем мире.

Вскоре к ним присоединилась Юлия. Она молча сидела рядом, просто наслаждаясь присутствием кого-то близкого ей и ее сестре. За годы, проведенные в области Ледяного пруда, она привыкла быть сторонним наблюдателем.

Спустя еще какое-то время вдалеке показался Пересвет. Он шел рядом с каким-то мужчиной, которого сложно было разглядеть, но, когда они подошли ближе, Ивор узнал в нем Чистовода.

— Насколько вообще уместно говорить, что я рад привести к вам своего отца? Хотя, Навь, пожалуй, это не лучшее место для встреч.

Они обнялись с Юлией.

Ивор уважительно кивнул.

— Великий князь.

— Просто Чистовод. Думаю, тут титулы совсем не уместны. Пересвет рассказал мне, как ты попал сюда. Надеюсь, у тебя получится выбраться.

— На самом деле осталось совсем немного. Мы уже выполнили два испытания охранника переправы. Осталось вернуться к нему и услышать про последнее. Но я решил повременить, пока Нова достаточно не поправится.

Пересвет задумчиво посмотрел на Юлию.

— Ольга не связывалась с тобой снова?

— Нет. Я думаю, она еще не готова в полной мере освоить эту силу. Пройдут годы, а может даже десятки лет, прежде чем она научится поддерживать связь. А тот случай был исключением, которого удалось достичь после возрождения. В ней было энергии в разы больше, благодаря Кувшинке Тысячелетия.

— Вот как… Ну, я думаю, у меня нет времени ждать так долго. Я встретился с отцом. Узнал об Оленьке от тебя и Ивора. На большее я и рассчитывать не смел.

Внезапно Юлия встала, прижав руку к груди.

— Только не говори мне что…

— Да. Я устал. Раз за разом просматривать свою жизнь. Чувствовать, как я умираю от проклятого Захарии. Снова и снова. Я больше не могу терять ее. Моя жизнь была прекрасной, во многом благодаря именно Оле. Я ни о чем не жалею. Поэтому я решил, что это будет сегодня.

Чистовод одобрительно кивнул. Он поддерживал решение сына, кажется, они уже обговорили все заранее.

— Вы ведь сопроводите меня на прощальном ритуале? — обратился он к Ивору и Звездочке.

Юноша улыбнулся.

— Я жалею только о том, что мы родились в слишком разное время и я не смог познать дружбу с таким замечательным человеком. Конечно, мы с тобой до конца.

— Что ж, если время по эту сторону Смородины можно считать значимым, то мы вполне можем называться друзьями, — улыбнулся Пересвет. — Даже несмотря на то, что я лишь тень от былого бойкого княжича.

Так, время приблизилось к местной ночи. Небо потемнело, а природа успокоилась. Легкий ветерок доносил с окраин деревни мелодичное пение и запах костров.

Вышел волхв. Вскоре к нему присоединились еще четверо. Все они пошли на самое большое капище, во главе которого стоял Даждьбог. Он, как символ солнца и олицетворение цикла, каждый день умирал и воскресал, потому именно ему возносили песнопение за перерождение души.

Вокруг капища уже собрались люди. Среди них были и Немира со Златозаром.

Наконец из избы вышел Пересвет. Он был облачен в черную рубаху с красным орнаментом, единственный, среди всех остальных, кто был одет в белое. На его голове красовался венок из сухоцветов. Он подошел в самую середину капища и оглядел всех, кто собрался его проводить.

— Я не буду затягивать длинные речи. Все мы рождаемся, все умираем. Я был рад прожить свою жизнь, а потому готов породить новую.

Волхвы кивнули. Каждый из них возложил еловую ветвь у ног Пересвета, а на шею ему надели амулет в виде трех соединенных овалов в одном круге. Символ трех ветвей.

К тому времени подошла и Мара, которая была в долгом трансе и попытках поговорить с Навью.

По мере того, как голоса волхвов становились громче, капище словно заливалось голубоватым светом.

Тело Пересвета стало медленно растворяться на глазах, становясь все прозрачнее и прозрачнее.

— Ивор, — словно отголоском эха прозвучал его голос в воздухе. — Береги Оленьку, ладно? Береги ее, прошу тебя.

Он улыбнулся.

И эта улыбка была последним, что отразилось на его лице перед тем, как Пересвет окончательно исчез. Раз и навсегда.

Он превратился в чистую энергию жизни, чтобы вернуться в цикл перерождения и стать началом для чего-то нового.

Никто и не думал пустить слезу. Это была закономерность этого мира. Все знали, что их ждет тоже самое. Тем временем Ивор боролся с невероятной грустью в своем сердце.

«Я не допущу, чтобы мои близкие умирали. Больше никогда не допущу!», поклялся он себе.

Звездочка незаметно для себя взяла его за локоть, слегка прижавшись. Будучи практически бессмертной Валькирией, она никогда не видела подобных ритуалов. И этот произвел на нее неизгладимое впечатление. Она все больше познавала мир смертных.

Наконец, когда все закончилось, они вернулись в Избу. Мара была слишком счастливой, будто все ждала, когда ее о чем-то спросят. И когда наконец Звездочка задала вопрос, она ответила.

— Навь! Я поговорила с ней. И оказывается, что я могу спокойно путешествовать по ветвям сколько захочу, но обязана возвращаться раз в цикл, чтобы следить за делами, а также являться по первому зову ветви. О, я и подумать не могла! Никто даже не говорил мне, что так можно. Никто не объяснял, что ветвь тоже слышит меня. Именно меня, а не события через меня. Понимаешь?

— Значит, ты идешь с нами?

— А можно? — Мара с надеждой посмотрела на Ивора.

— Ну что сказать. Путь наш очень тернист. Я часто спотыкаюсь о камни. Никогда не сплю, отдыхаю раз в цикл. Если тебя все устраивает, то добро пожаловать.

На радостях Мара обняла Звездочку, на что та малость покраснела.

— У меня столько планов, вы не представляете. Я никогда не была у моря! А еще не видела водопадов. И… Да всего и не перечислить.

Ивор улыбнулся такой детской наивной мечте. А потом вспомнил, что мечтал просто о том, чтобы выспаться, и улыбку словно стерли с его лица.

Внезапно он кое-что вспомнил.

— Звездочка, раз уж, между нами, теперь нет недомолвок, скажи мне. Явь и Мидгард — это разные ветви?

— Нет. Раньше были. Но никто из нового поколения не помнит этого. Во времена потерянной эры случилось нечто, что объединило эти