Книга Китайцы. Моя страна и мой народ - Линь Юйтан

самыми строгими литературными образцами, наиболее утонченным выражением духовности.

Порой, когда в чайнике бурлит вода, весна поет свои песни, а «вино источает аромат, и чай хорошо заварен», в голову китайца приходит счастливая мысль. Через каждые пятьсот лет под влиянием изменившихся обстоятельств душа китайцев обращается к созиданию. В такие периоды изобретают новые системы стихосложения или новые способы изготовления фарфора или на свет появляется новый метод скрещивания персиковых деревьев. Короче говоря, Китай снова продвигался вперед. Китайцы отказывались от глубоких размышлений о непознаваемом бессмертии. Вместе с тем, по их мнению, над этим всегда стоило подумать и можно было обсудить — наполовину всерьез, наполовину в шутку. Они оставили мысль о тайнах мира природы, грома, молнии, дождя и снега, а также функций различных частей тела, например о взаимосвязи слюноотделения и голода. Они не пользовались пробирками и скальпелем. Иногда им начинало казаться, что весь познаваемый мир до конца исследован предками, разгадана конечная истина человеческой философии, создан наилучший стиль каллиграфии.

Поэтому они стали еще больше обращать внимание на вопросы повседневной жизни, а не на проблемы прогресса. Несмотря ни на что, они денно и нощно размышляли над тем, как разбить сад или как приготовить акульи плавники. В гурманстве, вообще в серьезном отношении к пище и напиткам они не уступали Омару Хайяму, который, тщетно прокорпев над пыльными философскими книгами, предался радостям жизни. Так китайцы перешагнули порог всех искусств и вошли в храм искусства жить, соединив воедино искусство и жизнь. Они достигли вершины китайского искусства — искусства жить, которое является конечной целью человеческой мудрости.

Глава 5

ЖИЗНЬ ЖЕНЩИНЫ

Подчиненное положение женщины

Начиная с первобытных времен в душе китайцев женщина никогда не занимала достойного места. Фундаментальный дуалистический взгляд китайцев на мир, основанный на четком разделении ян (мужское начало) и инь (женское начало), восходит к «И цзину» («Книге перемен»), принципы которого окончательно сформулировал Конфуций. Уважение к женщине, даже некоторая нежность по отношению к ней, еще в варварские времена характерные для древнегерманских племен, отсутствовали в древнем Китае.

Уже в народных песнях, собранных в «Ши цзине», нашло отражение неравенство полов:

Когда родился мальчик, его положили на кровать и дали поиграть нефритом.

Когда родилась девочка, ее положили на пол и дали поиграть черепицей.

Это стихотворение на несколько столетий старше Конфуция. Однако женщина, пока ее не затронула традиционная китайская цивилизация, не была связана по рукам и ногам. Это происходило постепенно, по мере развития конфуцианства.

Первобытная социальная система в Китае представляла собой матриархат. На это стоит обратить особое внимание, так как некоторый дух матриархата отчасти сохраняется в характере китайских женщин. Китайские женщины в целом созданы из более добротного человеческого материала, чем мужчины. Ныне даже в семьях, где господствуют конфуцианские традиции, во многих случаях власть находится в руках женщины. Матриархат отчетливо проявлялся в эпоху Чжоу. В те времена фамилия семьи определялась по фамилии женщины, а у мужчины было лишь имя ши, которое определялось по месту рождения или занимаемой должности. Просмотрев все народные песни в «Ши цзине», мы не найдем даже следов затворничества женщин. В древности свободный выбор мужа или жены скорее преобладал, как ныне у аборигенов провинции Гуанси. Этот выбор выглядел нецивилизованно, но он был свободным. Вот одна из песен «Ши цзина»:

Коль обо мне ты с любовью подумал —

Подол приподняв, через Чжэнь перейду.

Если совсем обо мне ты не думал —

Нет ли другого на эту беду?

Самый ты глупый мальчишка из всех!

Коль обо мне ты с любовью подумал —

Подол приподняв, перейду через Вэй.

Если совсем обо мне ты не думал —

Нет ли другого для милой твоей?

Самый ты глупый мальчишка из всех!

(Перевод А. А. Штукина)

В «Ши цзине» есть множество историй о женщинах, сбежавших с любовниками. Строгие ограничения в отношении женщин в рамках брака появились позднее. Во времена Конфуция, в особенности в высших слоях общества, сексуальные отношения между мужчиной и женщиной в известной степени были такими же, как и в Риме эпохи упадка. Есть много примеров инцеста с мачехой, племянницей, двоюродной сестрой; случалось, что человек отдавал жену правителю соседнего государства или под предлогом женитьбы сына заводил себе наложницу. Даже императрица могла иметь тайную связь с главным министром; в «Комментарии Цзо» («Цзо чжуань») фигурируют бесчисленные подобные примеры. Женщины издревле были влиятельны в Китае. Государыня Вэй велела супругу собрать самых красивых мужчин княжества, чтобы те ухаживали за ней в ее покоях. Развестись было легко, а те, кто развелся, мог вступить в новый брак. Целомудрие женщины не считалась вопросом, достойным особого внимания.

Затем возникло конфуцианство с его строгими ограничениями в отношении женщин. Согласно «Ли цзи» («Книга церемоний»), конфуцианство разделило мужчин и женщин, что скоро привело к тому, что сестрам, находящимся в разводе, не разрешалось садиться за один стол с их братьями. Нам неизвестно, насколько строго соблюдались на практике эти запреты, зафиксированные в канонических книгах. В рамках конфуцианской идеологии такое отгораживание от женщин нетрудно понять. Конфуцианство подчеркивает, что люди делятся на благородных и низких, богатых и бедных, оно признает власть правителя и требует «разделения труда». Соответственно, мужчина действует за пределами семьи, а женщина — в ее пределах. Конфуцианство призывало женщин быть женственными и, естественно, учило их развивать такие качества, как спокойствие, послушание, чистоплотность, трудолюбие, уважение к родственникам, сердечность по отношению к братьям мужа, учтивость с его друзьями. Также поощрялись хорошие манеры, умение готовить и прясть, т.е. все то, что, с точки зрения мужчины, было «морально». В принципе в такой морали не было ничего дурного. Будучи экономически зависимыми, а также искренне привязанными к традиционным нравам и обычаям, женщины приняли эти нравоучения. Возможно, они просто стремились «стать хорошими» или понравиться мужчинам.

Конфуцианцы понимали, что такого рода различия между мужчиной и женщиной полезны для социальной гармонии; возможно, именно здесь они были близки к истине. Впоследствии конфуцианцы дали жене и мужу приблизительно равные права, но женщина все-таки была принижена. Тем не менее супруги считались равными точно так же, как две рыбы, согласно даосскому тезису, дополняя друг друга, символизируют понятия инь и ян. Конфуцианство дало матери уважаемое место в семье. В лучших традициях конфуцианства здесь различие между мужчиной и женщиной вовсе