Книга Беркутчи и украденные тени - Яна Батчаева

грустно смотря ей вслед, сказала Эмма.

– В каком смысле? – встревожился Громов.

– Ты же знаешь, что в наших семьях всегда должен быть один воин, принявший клятву и исполняющий ее. В семье Скалиных – это дед Ефим, пока его не сменит Мирон, в моей – младший брат отца. В вашем же роду остались только вы с Лизой и, если воин не ты, значит она, но она не выполняет обязательства. Я понимаю, не все хотят жить жизнью беркутчи, рисковать, защищая границы и охотится на нечисть, заплутавшую в нашем мире, а Лиза к тому же еще и женщина, а значит не может завести свою собственную семью, ведь тогда она станет частью другого рода, но таков нерушимый обет, данный нашими предками двести лет назад. Мы обязаны придерживаться его, иначе – смерть. Эта клятва постепенно, день за днем, губит ее.

– Значит, Лиза умирает? – сдавленно прошептал Рат.

Внутри вдруг все упало и образовалась зияющая пустота. Тетя – его единственный родной человек и он не мог допустить, чтобы какой-то дурацкий обет его пра…прадеда убил ее. Зачем вообще нужно было его давать? Что за эгоистичная глупость, за которую обязаны расплачиваться веками три семьи? Нет, он возьмет клятву на себя, когда тени будут у него и все трудности останутся позади. Теперь, необходимость преодолеть испытания в Маалум и вернуться домой живым еще сильнее: на кону стоят жизни не только семи детей, но и Лизы.

После раннего обеда ребята отправились к речной ведьме. Солнце уже вовсю сияло над городом. В воздухе плавал теплый аромат цветущих абрикос, яблонь и вишен и все вокруг словно говорило о том, как прекрасна жизнь и что сегодня выдался лучший денек, чтобы провести время в радости. Но троим подросткам было не до того. На юных лицах застыла решительность и смелость. Они быстро переступали с камня на камень и шли все дальше вдоль реки. За время весенних дней она слегка обмельчала и теперь там, где струились воды, показались камни, обросшие тиной.

Как только вдалеке стал виден дом, Рат сразу же понял, что это именно то место, в которое они держат путь, ибо слишком уж он был чудным. Наверняка каждый, кто взглянул бы на него, точно предположил, что его хозяйка никто иная, как ведьма. Дом не внушал доверие своей конструкцией. Он выглядел настолько хлипким, что раскидистая ива, которая росла рядом, казалось, обнимала его и подпирала собой стены, чтобы жилище не качалось на ветру. Возможно, оно и впрямь все еще стояло лишь благодаря дереву.

Сам дом выстроен из светлого бруса, маленький площадью, но высокий, поэтому Рат предположил, что в нем два этажа с низкими потолками. Войдя внутрь, они сразу оказались в жилой комнате. Вернее, это было похоже больше на кухню, соединенную с мастерской. Пахло речной тиной, скошенной травой и солнечными полевыми цветами. Повсюду, висели пучки высушенных растений, тут и там стояли баночки с семенами, корнями, насекомыми и даже высушенными хвостами крыс – от их вида по спине Рата пробежал холодок, и он едва заметно брезгливо передернул плечами. Эмма чувствовала себя здесь как дома. Она устроилась на старом, полуразваленном диванчике, застеленным бурым покрывалом и кинула рядом куртку. Мирон фыркал и бормотал себе под нос ругательства, а Рат продолжал осматривать нелепое жилище.

Истерзанная временем кухонная утварь стояла где попало, хотя шкафчиков хватало. Часть пустых кастрюль и вовсе были брошены на плите рядом с закипающим чайником. Подросток чуть наклонился вперед и уставился в его начищенную до блеска медную гладь, что было удивительно, ведь кругом такой бардак. В отражении поверхности чайника, что-то мелькнуло. Это что-то вспыхнуло легкой дымкой, а затем растеклось по металлу, прорисовывая живые линии. Ратмир насторожился – в груди все так и затрепыхалось. Он подался вперед, мысленно ругая себя за любопытство и не умение вовремя остановится, всмотрелся, и вдруг дымка сменилась двумя яркими глазами, в которых отражалось все так четко, как в зеркале, вот только верх тормашками. Раздался громкий свист. От неожиданного звука, мальчик подпрыгнул и резко развернулся. Перед ним, как из-под земли выросла хозяйка дома. Она приблизилась к нему так, что Громов сумел рассмотреть в ее притягательных глазах собственное отражение и оно было перевернутым! Ну точно! В черных зрачках паренек висел вверх ногами. Рат попятился назад.

Эмма от души захохотала:

– Вы с Мироном оба пугливы, как зайцы, а еще мальчишки называется.

Громов бросил на нее сердитый взгляд. Как же, испугался… Он-то и не такое уже в своей жизни повидал. Что там речная колдунья. Тем более, что вид у нее вполне себе приятный и доброжелательный. Непослушные каштановые волосы пониже плеч, светлое улыбчивое лицо и выразительные миндалевидные глаза, правда разного цвета: один был голубой, а другой зеленый. На ней были одеты самые обыкновенные джинсы и мягкий коричневый свитер. Женщина спешно выключила пронзительно свистящий чайник и предложила свой особенный травяной чай. Эмма ответила за всех согласием. Мирон хотел было запротестовать, но девочка смирила его многозначительным взглядом.

– Рада тебя видеть, Эмма, – сказала Пелагея, разливая в кремовые чашки зеленовато-желтый напиток. – Как домашние? Бабушке помогла та мазь для колена, что я давала на прошлой неделе?

– Да, большое спасибо, – улыбнулась девочка.

– А как дела у тебя, Мирон? Все хорошо?

Здоровяк вжался в спинку дивана и, нервно сглотнув, промямлил, что все в порядке. Наблюдая за ним, Громов чуть вслух не рассмеялся, так забавно это выглядело. Похоже, Скалин и впрямь побаивается эту женщину.

Ратмир отхлебнул травяной чай и его сладковатый с легкой терпкостью вкус показался ему знакомым. Ну, конечно, именно такой сбор заваривала тетя почти каждый вечер. «Хм, интересно, случайность ли это?» – мысленно спросил сам себя подросток.

– Чем еще могу помочь тебе и твоим друзьям?

Речная ведьма, как ее звали местные, села напротив гостей. Она внимательно разглядывала их и особенно ее любопытный пронзительный взгляд изучал Рата. Мальчик заметил, как она посмотрела на его родинку на мочке уха и как-то странно дернула губами и приподняла бровь, будто удивилась чему-то, но промолчала.

– Пелагея, нам нужна карта, чтобы попасть на ту сторону, – заговорщицким тоном ответила Уварова.

– На ту сторону реки? – с надеждой спросила женщина.

– Нет. Ты знаешь о чем я.

Пелагея так громко поставила заварочный чайник, что Рат подумал, что его дно сейчас расколется пополам.

– Думать забудь.

– Но Пелагея, – взмолилась Эмма. – Эти дети в больнице… их уже семь! Среди них наш друг! К тому же неизвестно, сколько жертв понадобится этому существу – похитителю теней.