Книга Расплата - Ирса Сигурдардоттир

Выйдя из машины, Хюльдар оглядел старое белое здание больницы, выстроенное первоначально для обслуживания потребностей страны в обозримом будущем. Многочисленные позднейшие пристройки наглядно свидетельствовали о том, насколько неуместным был оптимизм проектировщиков. Взгляд задержался на треугольном фризе работы художника Гвюдмюндюра из Миддалюра. Однажды бабушка Хюльдара, взяв внука на воспитательную прогулку по городу, указала на фриз и сообщила, что картина называется «Забота и Исцеление». В силу возраста он не совсем понял тогда, что это значит, но теперь восхищался смирением художника, осознавшего ограниченную возможность человека вмешиваться в трудный цикл жизни. Не всех можно спасти; иногда в наших силах лишь облегчить человеческие страдания. В случае с его бабушкой бесчисленные заклинания не достигли практически ничего.

Эртла уже бывала здесь раньше, так что спрашивать дорогу не пришлось, и они сразу направились к лифтам. Компанию им составил пропахший дымом пациент в махровом халате и шерстяной шапочке на голове. Хюльдар уже подумывал, не угостить ли беднягу жевательной резинкой, но пациент вышел на втором этаже, не оставив ему шанса проявить сочувствие. Оставалось только надеяться, что первый же служащий центра прочтет ему лекцию о вреде табака.

При виде Эртлы женщина, сидевшая в стеклянной кабинке и наблюдавшая за всеми передвижениями в коридоре, мгновенно напряглась и, торопливо вскочив, вышла – вероятно, чтобы предупредить дежурного доктора о возвращении детектива, которая накануне едва не убила одного из их пациентов. Хорошо бы этот дежурный доктор знал о полученном ими разрешении, подумал Хюльдар. Не хватало только, чтобы визит обернулся пустой тратой времени и прилюдным унижением: изгнанием с этажа на глазах у любопытных пациентов.

Все обошлось. Никто за ними не побежал, и они спокойно прошествовали к палате Кольбейна. В отличие от других, отгороженных от соседей обычным экраном, ему предоставили отдельную комнату, в которой он мог кричать по ночам, никого не беспокоя.

– Уф. Опять вы. – Кольбейн потянулся к кнопке звонка. Бледный, изнуренный, с катетером в руке от стоящей рядом с кроватью капельницы, как тот парень в лифте, подключенный к нескольким попискивающим мониторам. По небольшому экрану бежала тонкая линия пульса. – Пришли меня добить? Думал, полицейские расследуют убийства, а не совершают их. – Голос его звучал хрипло, как будто он давно ни с кем не разговаривал.

Хюльдар подался вперед и отодвинул звонок, прежде чем Кольбейн успел позвать на помощь.

– Никто не придет. У нас есть разрешение. Обещаю, сегодня мы будем внимательнее, чем в прошлый раз. – Он наклонился, нашел рычажок и поднял кровать так, чтобы пациент сидел. Невозможно допрашивать человека, который лежит на спине и смотрит в потолок. Особенно когда нужно видеть выражение лица и малейшие перемены в нем. Поскольку Бенедикт Тофт категорически отрицал свою причастность к найденным в его саду отрубленным рукам, полицейские заранее настраивались на то, что Кольбейн постарается скрыть любую связь с человеком, убитым им, пусть и неумышленно, в подземном гараже. Каким бы странным и нелепым ни казался этот случай, никто не совершает столь отвратительное преступление без всяких на то причин. Стоит лишь понять мотивы и причины, как все прочее станет ясным. Пусть даже и не совсем.

Эртла села на стул возле кровати. Хюльдар принес другой, стоявший в углу, и устроился рядом. Эртла сразу перешла к делу. Возможно, как и Хюльдар, она опасалась вмешательства врачей.

– Боюсь, нам все же придется это сделать. Жаль, что вы не в лучшем состоянии, но расследование не может ждать, пока вы выздоровеете. Мы рассчитываем на вас как на ключевого свидетеля.

– Я – ключевой свидетель? – Кольбейн закатил глаза и заодно попытался устроиться поудобнее. – Ну, если так, то, видно, дела ваши совсем плохи. Я совершенно ничего не видел, кроме… кроме того парня… который… ну… умер. Когда я пришел забрать машину, в гараже никого не было. И утром, когда парковался, тоже никого не видел.

– Так вы по-прежнему считаете, что вашу машину выбрали наугад? – не скрывая сарказма, спросила Эртла, и Хюльдар решил вмешаться при первой возможности. Если с Кольбейном снова что-то случится, следующего случая поговорить с ним придется ждать очень-очень долго, а этой ситуации им нужно избежать любой ценой.

– Да. И не просто считаю, но и знаю. – Линия на мониторе кардиографа заметно подскочила, и показатели поднялись соответственно. – Знаю. – Цифры побежали вниз. Интересно, можно ли использовать мониторы как детекторы лжи?

– Оно так. – Хюльдар наклонился вперед. – Но даже когда люди в чем-то уверены, они могут, подумав как следует, понять, что ошибались. Мы зададим вам несколько вопросов, а вы постарайтесь ответить на них предельно честно и точно. Не торопитесь, подумайте, спешить не надо.

Кольбейн с заметным облегчением повернулся к Хюльдару. По крайней мере, показатели понизились еще больше.

– Жаль, ничем не могу вам помочь. Я припарковал машину утром и после работы спустился, чтобы забрать ее. К случившемуся никакого отношения не имею. Кто мог такое сделать, не представляю. Ничего другого сказать вам не могу, как бы ни пытался что-то вспомнить. В этом деле я – жертва. Выбранная наугад.

Едва Кольбейн закончил, как Хюльдар тут же, опередив Эртлу, задал второй вопрос.

– Скажите вот что. Мне как-то не верится, что вы не думали о человеке, который там умер. Можете ли вы вспомнить хоть что-то, что могло бы связывать вас с ним? Может быть, он был когда-то вашим клиентом? Или вы знали его в детстве? Бенедикт Тофт – имя не совсем обычное…

Слегка приподняв голову над белоснежной подушкой, Кольбейн коротко качнул ею.

– Нет, нет и нет. Он абсолютно мне не знаком. Я не знал его и не помню, чтобы он был нашим клиентом. Хотя, разумеется, всех я помнить не могу. Клиентов у нас тысячи. – При этом никто из этих тысяч не прислал пострадавшему цветы или конфеты. Ни даже открытку. На прикроватном столике не было ничего, кроме желтого пластмассового кувшина.

– Он не был их клиентом, – раздраженно заметила Эртла. Она планировала играть первую скрипку, и вмешательство коллеги пришлось ей не по нраву. – Разумеется, мы это проверили. – Она повернулась к пациенту, и тот, видя, что инициатива перешла к ней, поморщился. Линия кардиограммы запрыгала – возможно, из-за страха перед еще одним сердечным приступом. – Мы также проверили, не пересекались ли вы по его прежней работе, и тоже ничего не обнаружили. С другой стороны, мы не в состоянии проверить вашу частную жизнь. Например, погибший был масоном. А вы состоите или состояли раньше в этом обществе? – На летучке Эртла уделила этому особое внимание, поскольку никакой другой связи между Бенедиктом и человеком с отрубленными руками не было. Связь была, конечно, очень тоненькая и основывалась на том, что след на пальце оставило масонское кольцо. Тем не менее любая связь лучше, чем ничего, и на основании этого полиция проверяла теперь, не пропал ли в последнее время кто-то из масонов. Пока что поиски результатов не али.

Бледные щеки Кольбейна слегка порозовели.