Книга Тайна пансионата «Уют» - Владимир Колабухин

Настроение у обоих было подавленное. Оба переживали за следователя. Хозяин же дома был спокоен. Добровольно водил их по всем помещениям, сам выдвигал ящики письменного стола, открывал дверцы шифоньера, указывал на многие детали интерьера… И лишь когда Ракитин подошёл к одной из настенных картин кабинета, Пестряков занервничал, торопливо снова закурил, суетливо попытался привлечь интерес Сергея к иным антикварным вещам. А за картиной оказалась глубокая ниша. Там лежали женские наручные часы «Чайка» и несколько пачек лотерейных билетов. Такие же пачки Ракитин обнаружил и в других укромных местах. Берестовский же обратил внимание Сергея и на острый охотничий нож в ящике кухонного стола…

10

Ночью Сергей спал плохо, а утром проснулся рано. Вспомнился вчерашний вечер, несчастье с Антоновым, огорчённое оканье Шатрова: «Я же просил — быть осторожнее! Как же не остереглись?!»

На душе Ракитина сразу сделалось муторно. А впереди ещё предстоял допрос Пестрякова. В том, что этот рыжий тип — убийца Тимошковой, Сергей уже ни на минуту не сомневался. Лишь не мог пока осознать, почему Пестряков решился на такое тяжкое преступление, чем ему помешала Ирина?

Ракитин вздохнул, позвонил в больницу и справился о здоровье Антонова. Ему сообщили, что тот чувствует себя уже лучше. Это немного успокоило Сергея. Он выпил стакан холодного молока с булкой и отправился в райотдел.

Войдя в свой кабинет, он вызвал дежурного и попросил привести из КПЗ Пестрякова.

Тот держался внешне спокойно, на вопросы отвечал неторопливо, с наигранной улыбкой, как будто ни в чём не считал себя виновным. В то же время украдкой приглядывался к Ракитину. И Сергей понял, что повозиться с ним придётся изрядно.

— Почему вы ударили следователя? — холодно спросил он Пестрякова.

В ответ скорбная мина:

— Так уж получилось, извините. Пришли вы ко мне в штатском. Вот и подумал: вдруг это липа? Испугался.

— Ну а Ирину тоже испугались?

— Я же сказал вам, что ничего о ней не знаю.

— Придётся предъявить вам кое-что. — Ракитин раскрыл папку с материалами, достал бланк заключения экспертизы. — Мы изъяли в вашем доме охотничий нож. По ширине клинка и по характерной на нём зарубке эксперты сделали вывод, что именно такой нож мог оставить порезы на одежде и теле убитой. Можете ознакомиться с заключением экспертизы.

Пестряков как-то сразу сдал. На лице и на руках его выступили пятна, у губ появились складки, на лбу прорезались морщины… И всё же он молчал. Сергею пришлось усилить нажим.

— В салоне вашей машины выявлены следы крови. Резус отрицательный. Такая же кровь была у Ирины.

Опять молчание. Чувствовалось, что Пестряков лихорадочно ищет и не находит слов.

— А часы Тимошковой? Как они к вам попали?

Пестряков затравленно взглянул на Ракитина, и вдруг лицо его оживилось.

— Часы, часы! — с вызовом воскликнул он. — Почему вы знаете, что это её часы? И потом… Зачем мне убивать Ирину? Мало ли ножей таких, с зарубкой? Мало ли людей с такой группой крови? Кого я только не катал, могли и носом удариться. Вы докажите!

— Ну что же, пожалуйста, — сердито ответил Ракитин. — Мы располагаем паспортом на часы Ирины. Теперь насчёт крови… Такая разновидность встречается очень редко… Назовите, кого возили в машине за последнее время?

Пестряков судорожно облизнул губы, пожал плечами.

— Я не помню, — голос его прервался. — И вообще я устал.

Ракитин решил отложить дальнейшие расспросы. Вызвал конвой. Пестрякова увели, а в комнату быстро вошёл Шатров Он был угрюм и немногословен.

— Что Пестряков? Упирается?

— Ещё как, — тоже невесело отозвался Ракитин. — Зачем, мол, ему убивать Ирину…

Шатров присел к столу Сергея.

— И правда — зачем? Не на часы же он польстился? Сдаётся мне, что за этим убийством ещё что-то скрывается…

— А знаете, — Сергея даже бросило в жар от осенившей мысли, и он заторопился высказать её: — При обыске в доме Пестряков вёл себя не очень беспокойно, даже тогда, когда мы нашли его нож. А вот при виде лотерейных билетов заёрзал и в лице изменился. Их у него было несколько пачек — на пятнадцать тысяч рублей! Кто же на такую сумму купит? Не похитил ли в сберкассе? Не без помощи Ирины, конечно. Потом они в чём-нибудь не поладили, и он разделался с ней.

— Вот насчёт Ирины ты, по-моему, перегнул, — возразил Шатров. — Девушка-то, говорят, была скромная да честная.

— Ну и что? Вдруг она влюбилась в Пестрякова? А влюблённые всё могут. Я где-то читал, что в глубокой древности одна китайская принцесса вывезла из страны шелковичных червей, запрятав их в цветы на шляпе. Червей она отдала своему возлюбленному — индусу. Так был вывезен шёлк из Китая, а вы говорите…

Шатров улыбнулся.

— Да… Звучит авторитетно!

Лицо его снова сделалось серьёзным.

— Только я тебе на это вот что скажу… Принцесса принцессой, а то обстоятельство, что Пестряков так занервничал при изъятии лотерейных билетов, это уже кое-что для нас. Молодец, приметил.

Шатров потёр подбородок.

— Может, и впрямь билеты похищены? Как работник городского финансового отдела, он имел к ним доступ. А Ирина могла заметить. Вот и конфликт?.. Мне думается, эту версию надо проверить. Помнишь, хозяйка Тимошковой упоминала о том, что Ирина кому-то писала о лотерее?.. Не Павке ли? Всё-таки долгое время дружили.

— Его фамилия Бойчин, — сказал Ракитин. — Берестовский уже установил его адрес. Не знаю, что я делал бы без этого трудяги лейтенанта.

— Да, работник что надо, — согласился Шатров. — На вид медлителен, а глядишь — всюду успел! И ты не откладывай с Бойчиным.

— Так ведь он в экспедиции был. Лишь вчера вернулся.

— Вот и вызывай в отдел.

— Это только время терять, — засобирался Сергей. — Я сейчас сам к нему, мигом.

11

Бойчин жил в общежитии института, где учился на четвёртом курсе. Общежитие находилось на окраине города, неподалёку от речки Ильмы.

В этот район ходил автобус, но Ракитин пошёл пешком. Ему хотелось побыть наедине со своими мыслями: что-то скажет Бойчин, как-то его встретит?

Был уже первый час дня. Погода стояла отличная. Солнце висело высоко, но пригревало не жарко. С Ильмы дул тихий ветерок.

«В такую погоду отдыхать бы где-нибудь на рыбалке», — подумал Сергей.

Он вздохнул, прибавил шагу. Добравшись до пятиэтажного корпуса общежития, Сергей вошёл в подъезд. В полутёмном вестибюле над столиком дежурной висела табличка: «Посторонним вход воспрещён». Пожилая, толстая дежурная вышла из-за столика навстречу Ракитину.