Книга Серебряное пламя - Сьюзен Джонсон

— Помолчи, — упрекнула Импрес Гая, когда он заговорил слишком громко, — дай Трею поспать.

Во взгляде, которым она окинула спящего, была нежность. Она знала, каких усилий ему стоило следовать за ней в горы, каким упорством и мужеством нужно обладать, чтобы проехать в седле семьдесят миль по морозу, не оправившись после тяжелого ранения. Черт побери, наше неизвестное будущее, подумала она непроизвольно, и эту мерзавку Арабеллу Мак-джиннис. Импрес хотела его, а этот его семидесятимильный пробег, она надеялась, также означал, что он хочет ее больше, чем Арабелл и Люси всего мира. Глядя на Трея, распростертого в мамином кресле, она подумала, что, возможно, нет ничего более важного в ее жизни, чем его пребывание здесь.

Импрес позволила проспать Трею почти час, прежде чем разбудила его. Он улыбнулся ей, затем, как ребенок, потер глаза, чтобы окончательно проснуться.

— Я рад, что нашел тебя, — прошептал он, и ее сердце забилось от счастья.

Ужин протекал мирно и уютно, керосиновая лампа бросала золотистый отблеск на стол и на лица трех, молодых людей. Казалось, они были одни в целом мире, затерявшиеся в горах в темноте ночи. Расслабившись в столь располагающей обстановке, Импрес наблюдала с облегчением, как Трей с аппетитом ел все подряд, нахваливая их поварское искусство.

— Да, пожалуйста, — с улыбкой ответил он на вопрос, хочет ли он еще горячего шоколада.

Если бы мир исчез, подумала она, кротко улыбаясь ему в ответ, а мы остались бы здесь навсегда!

Пит, предупрежденный Импрес, не донимал Трея расспросами и только осторожно осведомился об индейцах, скальпах и кровной мести. Трей отвечал с серьезной искренностью. Было договорено, что утром они сделают мишени для стрельбы.

— Если только не нагрянет снежная буря, — сказал Трей.

— Ты так думаешь? — спросила Импрес. — Небо чистое.

. — Когда я ехал, ветер переменил направление. Это серьезный признак.

— Может быть, нам повезет, — заявил Гай с юношеским пылом, — и нас засыплет снегом!

— Может быть, — ответил Трей, намазывая на хлеб яблочный джем.

— Ну уж нет, — возразила Импрес, объятая противоположными чувствами, разум и ее желания пришли в полное противоречие. — Разве могла она надеяться, что Трей останется с ней надолго? — Тебе нельзя здесь задерживаться, — выпалила она и добавила, слегка запинаясь: — Твоя семья разве не будет беспокоиться?

— Я как раз не возражаю, если нас засыплет — сказал Трей с ясной, как летний полдень, улыбкой. — А семья моя прекрасно понимает, куда и зачем я поехал.

Это было, конечно, полуправдой. Мать очень переживает, но отец знает, что его сын может сам о себе позаботиться.

— Ты слышишь, Пресен? Трей не возражает! — Лицо Гая оживилось от радости. — Спорю, что вы отлично стреляете из лука, — заявил он в страшном, возбуждении.

— У нас будет время заняться многими вещами, — спокойно ответил Трей. — Первым делом нужно будет, и начнется буря, изготовить снегоступы, снег нам тогда не будет страшен. Разве не так? — спросил он.

— Так, — удрученно сказала Импрес, отчетливо понимая, что любая задержка Трея в ее доме обернется катастрофой для ее чувств. Он значил слишком много для нее. Надо серьезно поговорить с ним, но позже, когда Гай уснет.

Однако Трей уснул в кресле у огня до того, как ушел спать Гай. Напряженное путешествие в течение суток истощило бы жизненные силы кого угодно. Импрес накрыла Трея одеялом и долго сидела, разглядывая утомленно раскинувшегося на кресле бронзоволицего мужчину, бросившегося в догонку за ней, оставив свои непростые обязанности в родительском доме.

За все следует платить, размышляла она, если хочешь завоевать любовь самого богатого и красивого мужчины в Монтане; если бы не его богатство, все могло бы, конечно, сложиться по-иному, но питать привязанность к человеку, основывающемуся в своем отношении к ней только на чувственных мотивах, слишком противоречило прежним идеалистическим представлениям Импрес о любви. Да и разве не абсурд все их взаимоотношения, начиная с той первой встречи, когда судьба свела их как продавца и покупателя? Как получилось, что она полюбила его? И она нежно прошептала:

— Не оставайся слишком долго в зимней Монтане… или я никогда не позволю тебе уехать.

Через секунду она улыбнулась своему собственному предположению. Как будто можно посадить в клетку такого человека, как Трей!

Проснувшись утром, Трей почувствовал, что мышцы его одеревенели, но зато он ощущал себя отдохнувшим. Он глядел тесное помещение и, увидев Импрес, подкладывающую поленья в огонь, сказал

— Доброе утро.

Она повернулась и улыбнулась. Трей улыбнулся в ответ.

Подняв руки, он пригладил волосы и, откинувшись удобно на спинку кресла, спросил:

— Где же ты спала?

— Вон там, — ответила она, указывая на кровать в темном углу под входом на чердак, опрятно застланную цветным стеганым одеялом.

Потянувшись, он широко улыбнулся.

— Не думал, что мне придется спать в кресле.

— Ты можешь спать вместе с Гаем. — Импрес указала через плечо на противоположную стену. — Там раньше спали родители, и для вас будет достаточно места.

Увидев, что Гай спит среди разбросанных одеял, Трей понизил голос и пробормотал:

— Кажется, он крепко спит?

Импрес, свежая и молодая, стояла рядом с ним, одетая в знакомый костюм из фланелевой рубашки и брюк.

— Выбрось эту идею из головы, Трей.

— Она уже прочно сидит там, дорогая. — Его светлые глаза осмотрели ее всю, начиная от стройных ног до зеленых глаз.

— В этом домике у всех хороший слух. Помни об этом.

— Обещаю, — сказал Трей добродушно, — быть разумным.

Сбросив одеяло, он поднялся и посмотрел на нее оценивающим взором.

— Я соскучился по тебе.

— Ты говоришь это всем девушкам, — спокойно ответила Импрес, делая попытку в это утро удержать Трея на расстоянии.

Она так решила. Первое, не поддаваться красоте Трея и его обаянию, и второе, отправить его обратно как можно быстрее, иначе он только осложнит ее жизнь.

— Неправда, — сказал он очень негромко. — Тебе первой.

Все тщательно продуманные планы рухнули, Ей пришлось некоторое время собираться с силами, чтобы холодно ответить:

— Извини, но в это трудно поверить.

Подслушанный разговор, голос Арабеллы, клевещущий на нее, не давали ей покоя… Любой мужчина, который так популярен у женщин, должен знать все слова, которые говорят в подобающих случаях.

Трей, догадавшись, что творится в душе Импрес, понял, что сможет заставить ее поверить, только если будет держать ее в объятиях. Ее сдержанность, осторожность сразу исчезнут, когда он поцелует ее и будет нашептывать сладкие слова любви, преодолевая барьеры, которые она построила. Поэтому, обойдя грубо сколоченный стол с разномастными стульями, он приблизился к ней почти вплотную и нежно обнял.