Книга Серебряное пламя - Сьюзен Джонсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Конечно, — пошутил он, заставив ее быть еще более подозрительной, потому что знал наверняка, о чем она спрашивает.
— Вот как, — сказала Импрес, внезапно надувшись, хотя и видела, что он добродушно улыбается.
Его темные волосы слишком хороши, любая женщина отдала бы все, чтобы иметь такие же, подумала она. Если какая-нибудь другая женщина когда-нибудь запустит свои пальцы в эти волосы, она убьет ее мгновенно. Господи, как можно жить с такими чувствами, как у нее!
— А у тебя? — спросил он с такой же настойчивостью. — В его глазах исчезла шутливая небрежность, голос был раздраженный. — Допускается только один ответ. — И его сильные руки сжали ее талию.
— Дорогой мой, — сказала Импрес и, когда его темные брови, словно два огромных крыла сошлись вместе, продолжила мягко: — У меня никого не было.
Трей громко рассмеялся, а потом поцеловал ее в нос.
— Я обожаю тебя.
— И я единственная, кого ты обожаешь?
— Была, есть и будешь. Этого достаточно или ты хотела бы получить письменные показания под присягой от моих родителей, что я постоянно не отходил от них?
— Это не так трудно будет теперь, — сказала она счастливо, понимая, что они полностью открылись друг перед другом, — но могу сказать тебе, что не собираюсь жить на ранчо. То, что мы поженимся, вовсе не означает, что я автоматически становлюсь частью империи Брэддок-Блэк. — Неистовый темп жизни семьи Трея подавлял ее. Юристы и бухгалтеры всегда вертелись под ногами, три телефона в доме постоянно звенели, все компании и рудники, лоббисты в законодательных органах штата требовали указаний, денег и помощи. Импрес была эгоистична. Она хотела, чтобы Трей хотя бы часть своего времени отдавал бы ей полностью.
— А кто здесь говорит о свадьбе? — мягко спросил Трей и наяву увидел, что означает фраза «как громом пораженный».
— Мне следует позвать обратно герцога? — шелковым голосом спросила Импрес, после того как смогла успокоиться.
— Я хотел сказать, что свадьба состоится завтра в десять утра, — сказал Трей с ослепительной солнечной улыбкой.
— Я восхищена. — В голосе Импрес звучали триумф и уверенность.
— Именно этого я и ожидал.
— Как ты самоуверен! Думаешь, любая мечтает выйти за тебя замуж?
— Насчет любой не знаю, — сказал он скромно, — но об этом мечтает одна веселая парижская вдова.
— Я люблю тебя, — прошептала она.
— Ты моя жизнь, свирепый котенок, теперь и навсегда, — ответил он нежно и поцеловал ее так, словно делал это в первый раз. — Поехали домой, — прошептал он, оторвавшись от ее губ. — Со мной. — Сильные руки гладили ее волосы.
— В горы?
Он кивнул.
— Блю сообщил мне по телеграфу на следующий же день. В укрытых местах из-под снега появились крокусы. Кловер скучает по тебе. — Руки скользнули ей на спину, улыбка предназначалась одной ей.
— Весна, — выдохнула Импрес, вспоминая роскошный и величественный мир, обещания Трея, сделанные в ночной тиши на их душистой постели из сена.
— Наша первая в горах, как я и обещал тебе. — Голос у него был низкий и мягкий, его захватили с болезненной остротой воспоминания об их любви в горной долине. Сколь много у них было, как все оказалось таким хрупким… как он был близок к тому, чтобы потерять ее навсегда.
— Все будет так же?
Он знал, о чем она спрашивает.
— Так же… и лучше. — Он улыбнулся с прежней уверенностью. — Я выстрою для тебя дом.
— С балконами, — нежно сказала она. Трей кивнул, улыбаясь.
— И с башенками.
Он поцеловал ее за то, что она выразила этими словами свое согласие.
— С комнатами для детей. — Затем сразу же добавил, чувствуя запоздалую вину: — Они не возражают против возвращения?
Импрес рассмеялась.
— Мне пришлось насильно тащить их оттуда.
— Отлично, значит, комнаты для детей.
— И детская для Макса, — добавила она нежно.
— И для нашей светловолосой дочери, — сказал Трей хрипло. Пальцы его зарылись в ее волосах, он поцеловал ее с любовью, благодарностью и заботой.
И вплоть до десяти часов утра дверь библиотеки захлопнулась за ними.
Они вернулись домой, а башенки и балконы оказались готовы к тому времени, когда выпал первый снег; Следующей весной у них родилась девочка, которую назвала Соланж. Или просто Санни. Ее крестная, Дэзи, отправилась в Париж, чтобы установить часть ее наследства в имуществе де Жордан.
Совершенно случайно Дэзи встретилась с герцогом де Веком. Мгновенная антипатия была взаимной. Она прекрасно владела собой, была холодна и равнодушна.
Но, кроме того, Дэзи была экзотична, смуглолица, очень красива и еще чрезвычайно умна. А он никогда не встречал женщину-юриста.
Естественно, она была равнодушна к его обаянию.
Это вызов, подумал герцог.
И предлог к любовной интрижке.
Но это оказалось нечто большее. Это оказалось увлечение, переросшее в страсть, кипучую и открытую.